– Ладно, думаю, это последняя, – сказал Дилан, выходя из ванной и оглядывая все коробки в крошечной гостиной, которые были упакованы, подписаны и готовы к погрузке через несколько часов.

Я потянулся за пультом и выключил телевизор, когда Дилан подошел к краю дивана и плюхнулся рядом со мной.

– Круто. Мы сможем перевезти остальное на следующих выходных.

– Да. Звучит здорово. Только диван, комод и мы можем оставить подставку под телевизор, – сказал он, а затем вздохнул. – Я, действительно, буду скучать по этому месту.

– Я тоже, – ответил я, откидываясь назад и вытягивая руку на спинке. Дилан молча принял мое приглашение и прислонился к моему боку. – У нас было много «первых» здесь.

– Было, не так ли…– сказал он, направляя на меня распутную улыбку.

Я кивнул и не смог удержаться, чтобы не наклониться и не прижаться крепким поцелуем к его распутным губам, и когда его губы приоткрылись для моего языка, я нырнул внутрь и потерялся в его вкусе. Он застонал и поднес руку к моей шее, и от звука и прикосновения пробежалась дрожь по позвоночнику к моему члену. Он был восхитителен.

– Мхмм, ты соблазнил меня здесь, – произнес я в его припухшие губы.

– Разве?

– Да. Ты представил меня своим родителям, а затем разделся и соблазнил меня до потери моего горячо–любимого разума.

Дилан нежно впился зубами в мою нижнюю губу, и когда он отстранил свою голову, потянув кончиками мою плоть, я застонал и уже был готов завалить его на спину, когда…

Тук. Тук. Тук.

…произошло вместо этого.

– Шшш… не открывай, – сказал Дилан, пока стук не повторился снова. Он заворчал, а я рассмеялся.

– Это, наверное, просто Ллойд, а у тебя есть четвертаки. Тебе, наверное, стоит отдать их ему, – сказал я, и поднялся с дивана. Я прихватил банку с монетами и посмотрел туда, где Дилан разлегся на диване, очевидно думая о том же, что и я. – Даже не смей двигаться.

Я побежал к двери намного быстрее, и когда потянул ее на себя, я немного затормозил, потому что там, передо мной стояла женщина с зернистого снимка. Та же женщина, которую Дилан тщательно описывал мне в тот первый раз, когда встретился с ней неделю назад. И даже не слыша и не видя всего этого, ее глаза были того же цвета, как у мальчика, которого она так беспечно отшвырнула в сторону.

Да. В моей голове не было сомнений, что я, наконец–то, столкнулся лицом к лицу с Брендой.

– Ой, – ахнула она, рука взлетела к груди, а глаза распахнулись. – Простите. Я искала…

– Я знаю, кого именно ты искала, – произнес я, обрывая ее прямо с самого начала. Дилан ясно дал понять, что не хочет иметь ничего общего с этой женщиной. Он говорил это Солнышку, он говорил это мне – черт возьми, да даже самой Бренде, но она продолжает возвращаться.

Так что если она не собиралась прислушиваться к Дилану, если она не собиралась воспринимать его угрозу всерьез, тогда, возможно, пришло время ей услышать это от другого человека. Того, кто не боится ее.

Я вышагнул за порог, банка с монетами была все еще прижата под моей рукой, и получил огромное удовольствие от того, как она попятилась назад.

– Знаешь кто я? – спросил я, и убедился, что нацепил на свое лицо самое угрожающее выражение. Когда она кивнула, я открыл рот, чтобы сказать большее, но затем услышал свое имя.

– Эйс? Эйс, кто там… – голос Дилана оборвался, когда я ощутил его появление за моей спиной. – Да, что, блять, с тобой не так? – закричал он и двинулся вперед, чтобы продолжить наступать.

Я поднял свободную руку, прикладывая ладонь к его груди. Дилан кипел, его грудь вздымалась и опадала, и я понятия не имел, что бы он сделал, если бы добрался до женщины, которая сейчас рассматривала нас прищуренным взглядом.

– Кажется, Дилан довольно ясно дал понять, когда просил не связываться с ним.

– Да, – ответила она, в ее голосе пропала приторная сладость за секунду, и он приобрел иную грань. Грубую, резкую, от которой мои защитные инстинкты подняли голову. – Но видишь ли, именно для этого я приехала. Именно этого я ждала.

– Какого хрена, Бренда? Убирайся отсюда, – произнес Дилан, но это пролетело мимо ушей, потому что, как она и сказала, она сконцентрировалась на своей цели, и это не имело никакого отношения к ее сыну. Это не имело никакого отношения к возобновлению связи с ним. Или к починке сломанных заборов. Нет. Это имело отношение к тому, чтобы использовать его в достижении своей следующей большой цели. И у меня такое ощущение, что это…

– Эйс Локк. Ну и ну, Дилан. Твое красивое личико, несомненно, привело тебя к горшочку с золотом, да? Ты всегда добивался целей выше, чем собирался. И, слава богу за это, – она хохотнула, и этот звук сочился ядом, который она до смерти желала распространить. – Все вышло довольно прекрасно.

– Чего ты хочешь? – выплюнул я, но, похоже, что я уже знал ответ. Мне было просто интересно, как много она решила выдоить из меня.

– Два миллиона долларов.

– Чего? – заорал Дилан и снова рванул вперед, вынуждая меня приложить настоящие усилия, чтобы удержать его на месте. – Ты растеряла свои херовы мозги.

– Напротив, сынок, – произнесла она, используя это слово, как оскорбление. – Я в здравом уме. Что такое парочка миллионов для такого, как он? Ничто.

Эта женщина глубоко ошибается, если считает, что сможет от меня хоть чего–то добиться.

– С чего ты взяла, что я заплачу тебе хоть один цент?

Ее взгляд опустился к руке, которая распласталась на груди Дилана, и злобный выверт, каким изогнуло ее морщинистые губы, вызвал мурашки на моей коже.

– Потому что не думаю, что ты захочешь, чтобы весь мир узнал, что ты трахаешь шлюху.

Слепая ярость исказила мое зрение, и банка четвертаков, которая выпала из моих рук и раскололась вдребезги о пол, даже не зарегистрировалась в моей голове. Я рванул вперед и наступал на суку, пока та не уперлась спиной в перила, так быстро, что ее ноги ели поспевали за телом. Когда мы оказались нос к носу, я стиснул вместе свои зубы и зарычал.

– Предлагаю тебе пойти на хер и заползти обратно в ту дыру, из которой ты вышла. Ты ни черта не получишь от меня. И если я поймаю тебя снова, таскающейся за Диланом, тебе придется иметь дело не только с полицией. Ты поняла?

Ее глаза, те же, которые я сравнивал с Диланом только минуту назад, были близки к черноте, и я понял, насколько сильно ошибался. Ее были мертвы изнутри. В них ничего не было. Просто бездонная яма жестокости и злобы.

– Он, должно быть, сочный кусок задницы для тебя…

Моя рука взметнулась, от чего она шокировано заткнулась, когда я сгреб в горсть ее рубашку, и в этот момент я ощутил ладонь на своей спине.

– Эйс.

Глухой голос Дилана едва распознавался сквозь мою ярость, но когда он заговорил во второй раз, это привлекло мое внимание.

– Эйс, отпусти ее. Она привлекает внимание.

И как будто ее одежда обожгла меня, я сбросил ткань и отступил назад, оглядываясь через балкон впервые с тех пор, как я вышел из квартиры. И естественно, внизу, на лужайке стояло несколько фотографов с нацеленными камерами на второй этаж. Нацеленными на меня.

Бренда рассмеялась, и звук был настолько противным, что я отступил в квартиру и потянулся за рукой Дилана, утягивая его за собой. И когда я только повернулся, чтобы захлопнуть дверь, я услышал ее голос.

– Ой, разве это не грандиозная любовь? – заворковала она, вынуждая Дилана тоже обернуться к ней. Она провела ладонью по своей черной блузке, затем порылась в сумочке, чтобы вытянуть небольшой красный прямоугольник. – Кажется, я сказала все, что хотела. Когда придешь в чувство и захочешь заключить сделку, любовничек, можешь найти меня здесь. У тебя неделя.

Она бросила дешевую упаковку спичек в нашу сторону, и мы оба позволили им упасть к нашим ногам, а затем, не произнеся ни слова, я последовал своему первоначальному импульсу и захлопнул дверь перед лицом этой суки.