Лиза нахмурилась и взглянула на газету «Утренняя Волга», которая была развернута на статье с крупным заголовком «Смерть в бензиновом аду».

Взяв газету в руки, она начала читать, и буквы поплыли перед ее глазами.

Журналист, носивший псевдоним «Артем Близоруков», писал о том, что вчера поздно вечером на бензоколонке у Петропавловской крепости взорвалась и дотла сгорела машина известного исполнителя блатного шансона Романа Меньшикова. Его обгоревший до полной неузнаваемости труп был обнаружен в салоне машины. Шансов спастись у Меньшикова не было, потому что, во-первых, взрыв неустановленного устройства, заложенного под сиденьем, произошел, когда певец остановился у колонки и еще находился за рулем, а во-вторых — немедленно вспыхнули тридцать тонн бензина, имевшегося в двух подземных танках.

И теперь ведется следствие, которое, понятное дело, вряд ли обнаружит злоумышленников, а останки любимого народом певца будут преданы земле в закрытом гробу. Похороны состоятся через три дня на Смоленском кладбище, недалеко от могил Майка Науменко и Дюши Романова.

Вечная память безвременно ушедшему певцу.

Выронив газету, Лиза беспомощно посмотрела на Батурина, и он, злобно усмехнувшись, произнес:

— Ну что, прочла? Конец твоему кобелю, поджарился. Мне, чтоб ты знала, на него насрать. Но тему придется прикрыть. А жаль… Хорошие песенки писал твой хахаль! И хорошие денежки мы заработали на этих песенках. А я еще поверил, как дурак, что ты действительно на меня повелась. Надо же! И ведь я так и не трахнул тебя… Кстати, еще не поздно. Слышь, Костян, на пару будешь?

Лиза почти не понимала, что говорит развалившийся в кресле двойник, перед ее глазами появлялись то улыбающееся лицо Романа, то черный дым над горящей заправкой. Он сгорел в огне…

Какая страшная смерть! И теперь Лиза никогда не увидит его, не обнимет…

И его песни будут звучать только с дисков, которыми будут бойко торговать расторопные дельцы, для которых смерть артиста — всего лишь удачный повод поднять тиражи.

Лиза подняла глаза на злорадствовавшего Батурина. Что он такое несет?

— … дурачок, что ли? Нет, красотка, — гнал свое Батурин, — у меня и не такие ноги раскидывали! Ну что, трахнуть тебя прямо сейчас? Я еще не трахал свежих вдовушек…

Вдруг дверь с грохотом распахнулась и на пороге показался Арбуз.

— Трахни себя, — сказал он и по-хозяйски неторопливо вошел в номер.

Следом за ним вошли четверо широкоплечих суровых мужчин с поломанными носами и мятыми ушами. Увидев их, Костян сжался и прилип к стулу, а Батурин умолк на полуслове и смертельно побледнел.

— Ну что, тварь, отпелся? — ласково спросил Арбуз. — Ну-ка, подай мне вон то кресло!

Батурин торопливо вскочил и поставил перед Арбузом кресло.

— А сам отойди в уголок и стой там, пока тебя не позовут, — Арбуз оперся рукой на спинку кресла и посмотрел на растерянную Лизу. — А что это вы тут рассопливились, позвольте вас спросить?

— Миша! — Лиза вскочила с дивана и, бросившись к Арбузу, повисла у него на шее. — Миша! Вы еще ничего не знаете? Роман погиб, он умер! Сгорел на бензоколонке!

Тут Лиза зарыдала в голос, а Арбуз, крякнув, погладил ее по голове и осторожно усадил на диван.

— Как это сгорел? — удивленно спросил он.

Лиза подняла на него полные слез глаза и, шмыгая носом, произнесла прерывающимся голосом:

— В газете написано… А этот подонок еще радуется…

— А он больше не будет радоваться, — заверил Лизу Арбуз.

Взяв газету, он начал внимательно читать статью, а Лиза в это время, утирая слезы, взглянула на неподвижно стоявших в стратегических точках комнаты силовиков Арбуза. За плечом одного из них маячил какой-то малоприятный незнакомый тип с мерзкими молдавскими усами. Лица его Лиза не разглядела из-за слез, да и не до того ей было, чтобы разглядывать каких-то совершенно не нужных ей людей.

— Ну что же… — сказал Арбуз, закончив чтение, — грустная статья, ничего не скажешь. На, Ромка, почитай!

Он протянул газету стоявшему у двери молдаванину, а Лиза, с удивлением посмотрев на того, кого Арбуз назвал Ромкой, почувствовала, как комната поплыла перед ее глазами. В человеке, который одними только своими усами вызвал у нее чувство неприязни, она с удивлением узнала Романа.

Чаша переживаний оказалась велика для Лизы, и она потеряла сознание.

— Ну вот, сомлела, — усмехнулся Арбуз, — эх, бабы…

Роман, посмотрев на Лизу, лежавшую на диване с закрытыми глазами, перевел взгляд на прилипшего к стене двойника и, поморщившись, сорвал крепко приклеенные усы.

— Ну что, пидар, узнаешь? — спросил он и шагнул к Батурину.

— Я… На эту тему не со мной! — торопливо забормотал тот, вжавшись в стену. — Есть крутые люди, это они держат тему, а я только работаю под ними… Все с ними.

— С ними мы еще разберемся, — кивнул Арбуз, — но ты ответишь в первую очередь.

Он повернулся к Роману и спросил:

— Как там Жеглов сказал? С солдатом вражеской армии все просто, он воюет с оружием в руках, и его вина не требует доказательств, вроде так?

Снова взглянув на двойника, Арбуз сказал:

— Вот ты и пойман на месте с поличным, гнус! И еще девушку обижаешь… Ты ее вроде трахнуть хотел вместе с этим уродом? — Арбуз бросил взгляд на Костяна. — Встань, козел, когда о тебе говорят!

Костян вскочил со стула, и Арбуз недобро усмехнулся.

— Ты, я вижу, парниша конкретный… Ну что же, значит, и ответишь конкретно. По понятиям.

Костян опустил глаза, боясь посмотреть на Арбуза.

Он гораздо лучше Батурина понимал, что за человек стоит перед ним, и понимал, что в его жизни настали плохие времена.

Роман подошел к Батурину и спросил:

— Ну как, хорошо звездой быть? И деньги хорошие, и девок невпроворот… А?

И неожиданно ударил двойника в голову.

Удар пришелся в левый висок, Батурин замычал, поднял руки к лицу, потом безвольно уронил их и сполз по стене на пол.

Роман несколько раз пнул его, а Арбуз, снисходительно усмехнувшись, сказал:

— Ты бы вообще-то девушкой занялся, Тайсон недожаренный. С этими уродами успеется…

Роман неохотно отошел от неподвижного тела Батурина и посмотрел на Лизу.

— Так… — озабоченно сказал он, — тут нужно мокрое полотенце.

И добавил:

— А мне — бутылочку пива. Чтобы рука верная была…

Ангар — изделие военное.

Но, если очень хочется, то можно приспособить его к любым гражданским нуждам. Например — устроить в нем колхозный рынок или, например, фестиваль поп-музыки. Или выставку современной скульптуры, которая с легкостью превращается в тематическую конференцию «Творчество душевнобольных».

Однако вор в законе Виктор Касторов по прозвищу Бритва рассудил, что нездоровая суета вокруг принадлежащей ему недвижимости ни к чему, поэтому авиационные ангары, которых Бритва по случаю откупил ровно восемь штук, ничем не привлекали к себе внимания — как стояли тридцать лет, так и стоят — обычные алюминиевые сараи за колючей проволокой, только очень большие.

Когда-то Бритва был простым и скромным карманником, неизвестным никому, кроме корешей и оперов, а ангары принадлежали авиационной части и охранялись как зеница ока, то есть — зрачок глаза. Но все меняется в этом мире, и Бритва стал смотрящим по Волгограду, а ангары потеряли краснознаменную невинность и перешли в собственность Бритвы. Новый владелец пока еще не решил, как с наибольшей пользой распорядиться доставшейся ему по дешевке собственностью, и использовал ангары от случая к случаю — как придется.

На этот раз к Бритве обратился известный питерский авторитет Арбуз, который попросил предоставить ему охраняемое пространство для того, чтобы разобраться с тюменским авторитетом, носившим погонялово Чукча. Собственно, разобраться он хотел не с Чукчей, а с пойманным на месте преступления двойником знаменитого певца Романа Меньшикова, но двойник категорически отказался отвечать за себя сам, ссылаясь на Чукчу.