Приходится еще раз отметить, что поиски ответов на подобные вопросы представляют собою задачу максимальной трудности. Неудивительно поэтому, что любые предлагаемые решения еще долгое время будут иметь слишком упрощенный характер и лишь постепенно усложняться и уточняться. Однако, долгое отсутствие универсальных решений может подрывать убеждение в правомерности поставленных вопросов и даже приводить к глубокому духовному кризису, как приводят нередко к кризису и поиски ответа — универсального и однозначного — на вечно избитый и вечно живой человеческий вопрос: «В чем смысл жизни?»

«Очень показательно, — подчеркивал Забелин, — что духовный кризис охватывает в первую очередь страны с высоким стандартом жизни. Мальчишке-сигаретчику или чистильщику сапог где-нибудь на улице Каира или Касабланки — не до мировой скорби, ему нужно заработать свои пиастры на кусок хлеба… А когда этих пиастров сколько угодно… — тогда вдруг и начинает твориться с человеком неладное…»

«Множится число самоубийств, причем, прежде всего в экономически развитых странах, таких, как Швеция, например. Распространяются скепсис и пессимизм, теория «призрачного существования», наркомания, увлечение пустячными затеями в ущерб серьезным делам, показной и непоказной нигилизм… Наверняка тому много конкретных и точных причин: от плохого воспитания и избалованности до социальных катаклизмов, происходящих в мире.

Но глубинная причина, видимо, одна: непонимание — для чего существуют человеки и человечество; все ясно, пока нужно индивидуально бороться за материальные блага, за жизненную карьеру свою или — я имею в виду прогрессивно настроенных людей — за общие идеалы. Ну, а если не надо бороться? Точнее — если кажется, что бороться уже не надо, не за что?.. Для чего тогда жизнь?» (стр. 176–177).

Описанная ситуация, пожалуй, вполне подходит к тезису немецкого философа Артура Шопенгауэра, утверждавшего, что род человеческий обречен на постоянные страдания либо от всевозможных невзгод, либо — когда их нет — от скуки. Подобные парадоксальные афоризмы — тоже следствие духовного кризиса; пессимизм — вообще явление сложное, нуждающееся в тщательном психологическом анализе. К сожалению, Забелин не проводит такой анализ; единственный вид пессимизма, заслуживший его внимание, это «интеллектуальный пессимизм профессионального ученого», а единственный повод для него, рассмотренный в книге, — возрастание энтропии в мире, согласно Второму началу термодинамики, то есть, по Забелину, истоки кризиса находятся в осознании факта деградации Вселенной в связи с законом возрастания энтропии, а выход из кризиса он видит в поисках антиэнтропийных процессов, которые могут быть существенно активизированы при участии человечества; это вторая серьезная ошибка Забелина.

Дело представляется Забелину так, будто антиэнтропийные процессы противостоят закону возрастания энтропии, борются с ним. Фактически же они существуют в полном соответствии с ним и более того — даже благодаря ему. Если в каком-то локальном участке энтропия уменьшается, то происходит это за счет того, что в другом месте она увеличивается так, что суммарное изменение энтропии все равно положительно. Забелин пишет: «На земном шаре протекают по меньшей мере два антиэнтропийных процесса — процесс фотосинтеза и процесс «зарядки» геохимических аккумуляторов» (стр.184). И далее: «Человечество как высшее проявление жизни тоже противостоит второму закону термодинамики».

Однако, антиэнтропийные процессы на Земле — биохимические и геохимические — происходят за счет энергии Солнца, именно благодаря закону возрастания энтропии, поскольку передача энергии всегда происходит с рассеянием. Общее увеличение энтропии в Солнечной системе из-за рассеяния в пространстве солнечной энергии неизмеримо больше уменьшения ее всеми возможными антиэнтропийными процессами, происходящими в ней. Увеличение энтропии было бы минимально, если бы вся излучаемая энергия Солнца каким-то образом улавливалась и консервировалась с тем, чтобы ее можно было использовать далее. Даже построение замкнутой оболочки типа Сферы Дайсона не привело бы к желаемому результату, поскольку Сфера должна излучать в пространство (т. е. рассеивать, увеличивая энтропию) некоторую энергию, иначе она перегреется и перестанет существовать.

При изобретении самых эффективных аккумуляторов энергии и при условии размещения их по всей поверхности сферы, заключающей в себе Солнце, мы можем (в фантазии, конечно) добиться минимального рассеяния энергии, минимального увеличения энтропии в Солнечной системе. Если не учитывать пусть даже самые незначительные, но все же неизбежные потери на рассеяние в окружающее пространство, то за все время существования Солнца в аккумуляторах должна накопиться полная его энергия — энергия целой звезды! Что делать дальше с этой энергией? Хранить? Использовать на нужды человечества? Но при этом неизбежно рассеяние ее и увеличение энтропии. Можно попытаться зажечь новую звезду, но опять придется вновь бережно собирать ее энергию в очередные аккумуляторы…

И при всем этом мы только максимально замедляем увеличение энтропии, но никак не отменяем его полностью. Уменьшать же энтропию подобными путями мы не сможем при всем желании — этого не позволит Второе начало термодинамики. К тому же, мир уменьшающейся энтропии не может существовать, поскольку в нем не выполняются причинно-следственные отношения; такой мир описывался в фантастических рассказах — он существует во времени, текущем вспять.

Итак, антиэнтропийные процессы, в том числе и жизнь, существуют без конфликта со Вторым началом термодинамики: они используют его, они существуют за счет посторонней энергии, которая передается к ним извне, при этом рассеиваясь в пространстве. Антиэнтропийные процессы — это своего рода локальное «паразитирование» на увеличении энтропии, происходящем повсеместно. Так человек использует энергию ветра и реки, когда эксплуатирует ветряные мельницы иди гидроэлектростанции.

«Человечеству не избавиться от выполнения во все более возрастающем масштабе антиэнтропийных функций, — пишет Забелин. — Цель человечества — противостоять энтропии, его назначение — избавить некий локальный участок мироздания от «тепловой смерти» или, по крайней мере, замедлить ее наступление» (стр.185). «Миссия человечества — управление природными процессами сначала на земном шаре, а потом и в околосолнечном пространстве» (стр.187).

Действительно, человечество оказывает все большее влияние на процессы, происходящие на Земле и в околоземном пространстве; можно надеяться, что сфера его влияния охватит со временем и околосолнечное пространство. Однако — что побуждает его к этому? Да те самые имманентные цели, о которых Забелин писал при постановке своих вопросов. Человечество преобразует природу, стремится обуздать стихийные силы именно потому, что это необходимо для его существования. Если оно и будет пытаться спасти некий участок Вселенной от тепловой смерти, то прежде всего для того, чтобы не погибнуть вместе с ним. Значит цель человечества все же связана с ним самим, это имманентная цель, а преобразование природы, управление стихийными процессами, распространение антиэнтропийных процессов — это лишь средства для лучшего достижения этой цели, это — «побочный продукт» его деятельности, это — его роль во Вселенной, которую оно играет, специально о том не заботясь, это — его функция в природе, которую оно выполняет без особого на то намерения, как это делает любая береза, аккумулируя в себе энергию солнечных лучей.

Хотя вполне можно представить и понять такую точку зрения, по которой жизнь как бы предназначена для изменения окружающей среды. Действительно, жизнь получает право на существование лишь одновременно с закономерной необходимостью вторжения в процесс эволюции неживой материи: главный признак последней — распад, деградация, а характерное свойство жизни, напротив, утверждение своего бытия и развитие везде, где это хотя бы в малой степени позволяют условия среды. Антиэнтропийные функции — неотъемлемое свойство жизни, точнее — жизнь и есть антиэнтропийное функционирование, это концентрация энергии и информации. Раз возникнув, (а условия ее возникновения так же закономерны, как и условия рождения звезд, хотя и более специфичны) она выполняет антиэнтропийные функции: она не может их не выполнять — это ее физическая сущность. Так звезда не может не выполнять функции обогрева своих планет. Когда прекращаются антиэнтропийные функции — прекращается и сама жизнь. И в этом плане вполне можно говорить, что антиэнтропийные функции жизни и, тем более, высших ее форм — как бы были запрограммированы при самом ее зарождении, как запрограммирована, например, эволюция звезды. Кем? Законами природы — теми самыми, по которым возникают и умирают звезды и галактики, растения и животные.