Люк не мог сопротивляться зову — от него исходила волна Силы. Силы, которая прокатилась по его телу, даруя частичку тепла и энергии. С невероятным напряжением Люк приподнял голову и увидел… дрожащего в мареве метели Кеноби. Перед ним стоял Бен Кеноби — облаченный в поношенные одежды, в которых он ходил по горячей пустыне Татуина.

Призрак — или бред его воспаленного разума — заговорил мягко и уверенно, как всегда говорил Бен.

— Люк, ты должен жить!

Юный джедай нашел в себе силы выдохнуть:

— Мне холодно… я устал…

— Слушай меня внимательно, Люк. Ты и та девушка — вы должны отправиться в систему Дагоба, — невозмутимо продолжала призрачная фигура Бена. — Вы будете учиться у Йоды, магистра джедаев, у того, кто обучал и наставлял меня.

Люк не понял почти ничего, но не успел собраться с силами, чтобы спросить объяснений. Фигура начала бледнеть и истончаться, тая в вихрях снега. Но спустя мгновение после того, как она исчезла, Люку почудилось, что в белесом сумраке он видит очертания таунтауна с седоком на спине.

Снежный ящер приближался неуверенной, раскачивающейся поступью. Всадника было не разглядеть — слишком далеко, да и метель мешала присмотреться.

— Бен? Бен! — из последних сил позвал Люк и рухнул без сознания.

Хан отыскал Люка с трудом. Интуиция, голосу которой контрабандист привык доверять, снова не подвела и указала нужное место, хотя со стороны здесь ничто не привлекало внимания. Ветер уже успел намести изрядный сугроб над скрюченным и коченеющим, но ещё живым телом Скайуокера.

— Не-не-не, Люк, — взывал Хан к неподвижному телу, смахивая снег. — Даже не думай это делать! Не смей! Люк, открой глаза…

Но все казалось безнадежно. Мальчишка был белый, как снежинки, уже не тающие на неподвижном кажущемся бескровным лице. Через лоб и щеку шли несколько рваных неглубоких ран, кровь в которых успела замерзнуть красными потеками, казавшимися на общем фоне почти черными. Хан выругался сквозь зубы и, стараясь не задеть их, начал осторожно растирать лицо Люка меховой рукавицей.

«Малыш, открой глаза… еще не время, поверь мне на слово. Тебе еще столько предстоит сделать…» Ответом на этот отчаянный призыв был приглушенный стон. В первый момент Хан решил, что ему померещилось, но Люк снова застонал, и этого оказалось достаточно, чтобы прибавить энтузиазма отчаявшемуся было кореллианцу.

— Я знал, что ты не оставишь меня здесь одного, — ухмыльнулся он и, подняв тело Скайуокера, направился к таунтауну.

Но прежде, чем он успел закинуть мальчишку поперек широкой спины зверя, таунтаун грустно вздохнул. Ноги его подкосились, и грузное тело рухнуло в снег, взметнув несколько серебристых вихрей вокруг головы и дернувшегося в последней конвульсии хвоста. Теперь перед Соло лежали уже два тела: одно ещё подавало хоть какие-то признаки жизни, второе уже нет. От внезапного отчаяния хотелось взвыть, но Хан сдержался, позволив себе только скрипнуть зубами и вполголоса проговорить:

— Люк, тебе известно понятие полный пиздец? Именно в нем мы с тобой сейчас и находимся.

Люк опять застонал, почему-то обозвав кореллианца Беном. Бен… Бен Кеноби, старый джедай! Ну, конечно! По ассоциативной цепочке в голове Соло вспыхнула новая мысль. Возможно, то, что Хан собрался сделать, было кощунством, хотя кто их знает, этих джедаев, для чего еще они могли использовать свое излюбленное оружие. Люк потом сможет высказать все, что думает. А сейчас его меч это лучший, вернее, единственный доступный инструмент, чтобы освежевать таунтауна. Ни секунды не колеблясь, Соло взял меч и включил его. Ощущение было странное. Как будто он прикоснулся к проводам под слабым током: рукоять слегка вибрировала и покалывала ладонь. Но светящийся клинок исправно распластал неподвижную тушу; надо было только следить, чтобы не оттяпать себе самому что-нибудь пока еще нужное. На снег вывалилась масса дымящихся бело-голубых внутренностей. Хан сморщился и с трудом подавил рвотный спазм. Не многое в Галактике воняет так же гадостно, как требуха таунтаунов. Мерзкие животные!

— Я знаю, малыш, мыться мы с тобой будем долго, и принцесса наверняка не один день будет держать нас в карантине, — Хэн дезактивировал меч и принялся запихивать бесчувственного приятеля внутрь толстой, покрытой густым мехом шкуры. — Но другого выхода нет. Думаю, наш старый добрый таунтаун не будет против…

Закончив прятать Люка от злого мороза, Хан попытался еще раз связаться с базой. Но безуспешно. Ветер и непогода напрочь глушили связь, не позволяя вызвать помощь. Небо над головой было уже не просто темным, а чернильно-черным, порывы ледяного ветра сбивали с ног. Дышать становилось все труднее. Хан в сердцах сплюнул — и плевок замерз на лету, еле слышно звякнув при падении.

…Минувшая ночь далась повстанцам нелегко. Встревоженные пропажей Соло и Скайуокера, Лея и Бэрилл не находили себе места, закономерно ставя на уши всех, до кого могли добраться. К полуночи дошло до того, что Бэрилл собралась сама отправиться на поиски. Но после громкого скандала и бесконечных препирательств с Леей, Акбаром и Риеканом, представлявшими в данный момент руководство Альянса, джедая в метель попросту не отпустили. Едва ночь сменилась утром, таким же морозным, но хотя бы не таким темным, несколько групп пилотов, подгоняемые раздраженными криками Бэрилл и принцессы, было наскоро отправлены в спасательную экспедицию. И ещё до полудня поиски увенчались успехом, о чем немедленно было доложено изнывающей от беспокойства Лее.

Толстое стекло бакта-камеры отделяло обмороженного, изрядно потрепанного Люка от четверых посетителей, которых медперсонал не сумел прогнать вместе со всеми теми, кто пришел лично убедиться в чуде. Собственно, посетителей было трое, а четвертый сам еще недавно был пациентом и только сейчас самовольно выписался. Медицинский дроид 2-1Б проиграл в изнурительном споре с Ханом Соло и махнул на него манипулятором, сочтя, что раз пациент может так яростно отбиваться от медицинской помощи, значит, жить будет.

Хан был не просто доволен, он был счастлив. Во-первых, малыш определенно находился вне опасности, в надежных, хоть и механических руках 2-1Б и его человеческого ассистента. Во-вторых, у принцессы, встретившей их буквально в воротах ангара, подозрительно блестели глаза, что наводило на некоторые мысли. В-третьих, ему наконец-то стало тепло. Когда они с пилотом выгрузили полумертвое тело из флаера, к носилкам собралась такая толпа, что Хан заподозрил наличие делегаций с баз внешнего периметра. Впереди всех бежали Лея и Бэрилл. Кореллианец и глазом не успел моргнуть, как его самого уже настойчиво осматривал медик, а Люк в одних трусах и дыхательной маске плавал в ванне, по маковку погруженный в прозрачную вязкую жидкость неприятного розовато-оранжевого цвета. Им повезло, что у медиков нашлась бакта. Достать ее стало невероятно сложно после того, как Император наложил запрет на ее производство и распространение. Но вылечить бакта-камера может что угодно…

Люк не знал, как долго продолжалось черное беспамятство. Не помнил даже, когда открыл глаза. Он просто щурился и моргал, пока, в конце концов, неясное пятно над ним не приобрело очертания девичьего лица. Бред, — мелькнуло в голове. Но чья-то мягкая и удивительно теплая ладонь осторожно коснулась его кожи, откидывая упавшие на лоб волосы. Он пытался присмотреться — но не мог узнать гостью. А она молчала, ничем не давая подсказки, и просто была рядом. И Люк пытался потянуться к ней Силой и понять — та ли это девушка, о которой он так часто думает, хотя не имеет на это никакого права. Но после неприятного приключения контроль над Силой, как и над собственным телом, возвращался довольно медленно. И юноше оставалось лежать, смотреть на неясный силуэт и мечтать. А девушка, пристально изучив показания всех приборов и убедившись, что пациент в сознании, хотя и слаб, бесшумно вышла в коридор. В Силе Скайуокер едва заметно лучился какой-то полубезумной надеждой, и его наставница отчасти понимала природу этого чувства, однако предпочитала не заострять на нем внимание. В их отношения подобные эмоции совершенно не вписывались.