Рис. 22. Укрепление А. XVI. Главные крепостные ворота. План.

Рассмотренное решение главного подъездного пути типично для ряда раннесредневековых горных крепостей Крыма и Кавказа. Особенно показательно в этом отношении Хумаринское городище на плато Калеж в Карачаево-Черкесии (38, с. 24). Описанная ситуация позволяла отказаться от возведения при воротах специальных фланкирующих устройств в виде башен, или эпикампиев. Уже в конце XVIII в. ворота пребывали в руинах, что зафиксировано самым первым известным их изображением, помещенным в экспликации к плану крепости, составленному русскими военными топографами в начале 90-х гг. XVIII в. (II). Благодаря этому рисунку, а также приводившемуся в первой главе свидетельству академика Келлера, можно с уверенностью судить о характере перекрытия ворот. Оно представляло собой коробовый свод, опиравшийся одной стороной на пилон, являвшийся завершением оборонительной линии А.XVI, а другой — на скальную стену, в которой были вырублены попарно, один над другим, четыре уступа, служившие пятами подпружных арок (рис. 22–23). При расчистке каменного завала в воротном проезде были найдены принадлежавшие им клинчатые камни.

Рис. 23. Укрепление А. XVI. Главные крепостные ворота. Разрез 1–1. [257]

Самой ответственной частью конструкции ворот, принимавшей на себя распор свода, был пилон, поэтому его основание, стоящее на склоне, сооружалось с особым запасом [121] прочности. Зачистка перед торцом пилона выявила лежащие под ним массивные плиты ломаного известняка. Они образовывали мощную платформу, на которой зиждилась вся конструкция пилона и связанного с ним участка оборонительной стены (рис. 22). Плиты достигали высоты 0,7 м, длины до 2 м, ширины до 1,2 м. По форме они приближались к параллелепипеду. Добывались эти блоки, очевидно, в ближайших окрестностях, возможно, даже на участке, занятом воротами. Об этом свидетельствует, в частности, рельеф поверхности материковой скалы, сохранившей следы ломки и перекрытой уложенными в платформу плитами. Укладка производилась без специального выравнивания скалы, поэтому плиты лежат не совсем ровно по отношению друг к другу, а платформа в целом имеет небольшой уклон к северо-востоку, соответственно падению рельефа материка. Подгонка блоков под один уровень, несмотря на их не совсем правильную форму, осуществлялась довольно тщательно, зазоры оставлялись минимальные. Правда, ряды блоков, уложенные под торцом пилона, сильно выступающие из-под него, имеют между собой промежутки от 0,1 до 0,7 м, но, вероятно, это сделано сознательно, с целью использования образовавшихся каналов для отвода дождевой воды из воротного проезда. Это предположение подтверждается отсутствием забивки этих промежутков камнем или щебнем: грунт, заполняющий их, — наносной. Нижние ряды кладки пилона перекрывают сверху эти желоба, связанные с заворотной частью проезда системой межблочных промежутков.

Рис. 24. Укрепление А. XVI. Главные крепостные ворота. Фас внешней стороны воротного пилона.

Оконечность пилона сохранилась на высоту до 5,2 м (не считая высоты платформы). Она представляет собой вышку, от которой в верхней части осталось бутовое ядро. Вероятно, по высоте она достигала верхнего обреза воротного фронтона. Возведение этого элемента конструкции относится к последнему этапу жизни сооружения, так как его кладка закрыла древнюю квадровую кладку (рис. 24), являющуюся продолжением лицевого панциря оборонительной линии А.XVI, сохранившегося почти на всем ее протяжении. Участок этой кладки в районе ворот часто приводился исследователями в качестве яркого примера раннесредневековой строительной техники (Е. В. Веймарн, А. Л. Якобсон). Считалось, что этот участок дошел до нас в неперестроенном виде. Правда, иногда высказывались сомнения в этом, поскольку в кладке панциря применялись мелкие камни, которые подсовывались под блоки с целью выравнивания рядов. Однако такой прием отмечается и в хорошо датированных оборонительных сооружениях юстиниановского времени, например, в Тамугаде (321, с. 91) и в дунайских крепостях (200, с. 71).

Позднейшее утолщение пилона связано, вероятно, с турецким строительством. В качестве вяжущего материала в нем использована известь с большим добавлением песка с примесью гальки и крупнотолченой керамической крошки, отмеченная на Мангупе в некоторых кладках XVI–XVIII вв.

С торцовой и внутренней сторон остатков пилона из забутовки выступают квадры, относящиеся к дотурецкому ядру сооружения. Облицовка пилона и оборонительной стены со стороны воротного проезда особенно сильно пострадала от хищнической выборки камня, но тем не менее некоторые квадры, выполнявшие несущую роль для арки перекрытия, сохранились, будучи особенно прочно перевязанными с забутовкой и между собой. Характер взаимоотношения забутовки с выступающими из нее квадрами указывает на то, что этот участок оборонительной системы неоднократно реконструировался. Здесь на первоначальное ядро, сложенное из бута и тесаного камня, было наложено утолщение из бута. Об этом говорит и разнообразие вяжущих растворов, прослеженное в кладке тыльной стороны стены, где насчитывается пять их видов.

Как же отмечалось, второй опорой для воротного перекрытия мог являться только вертикальный обрыв Тешкли-буруна, тянувшийся вдоль дороги. Над участком воротного проезда давно известна группа усыпальниц, вырубленных в скале. Непосредственно под их входными отверстиями проходит горизонтальная двухступенчатая вырубка шириной до 0,05 м. Поверхность скального обрыва от этой вырубки до поверхности дороги имеет явные следы ломки камня и последующей подтески. Возможно, что в период возведения воротного комплекса здесь добывали строительный материал и одновременно нивелировалась территория будущего проезда. На вертикальной поверхности скалы под усыпальницами, на участке, противолежащем по отношению к пилону, как отмечалось, находятся четыре вырубки, расположенные попарно одна над другой. Расстояние между крайними их точками, лежащими на одном горизонте, составляет 2,4 м, что, вероятно, соответствует ширине первоначальной воротной арки. От нее [122] сохранился прерывающийся ряд бутовых камней длиной около 2,1 м, выявленный в двухступенчатой вырубке под усыпальницами (рис. 22). Важно отметить, что сложены они на растворе, состоящем из извести с мелким песком и толченой керамикой. Причем этот раствор существенно отличается от позднего раствора, использованного при возведении пояса утолщения на оконечности пилона. Он близок по консистенции к раствору, на котором сложены ранние участки кладки укрепления А.XIV.

Несмотря на неоднократные переделки, можно предполагать, что в целом параметры ворот оставались на всем протяжении существования крепости без особых изменений. Пролет арки составлял 3,8 м, полезная ширина проезда — 2,6 м, поскольку он был стеснен выступающим из-под пилона краем платформы.

Полотно дороги на участке проезда представляло собой горизонтальную поверхность материковой скалы, покрытую плотным утрамбованным слоем известнякового щебня и стеса толщиной до 0,4 м. Вероятно, это покрытие образовалось не сразу: первоначально поверхностью дороги служила скала, позже, по мере развития строительных работ, покрывавшаяся отходами. Аналогичным образом формировалось дорожное полотно на участке у главных ворот Эски-Кермена (233, с. 26).

Характерные черты конструкции главных ворот Мангупской крепости позволяют связать их с подобными памятниками на территории Болгарии, например, с крепостью у с. Кривня, относящейся к ранневизантийскому времени. Такого рода ворота Д. С. Овчаров выделяет в особую группу, отмечая как особенность их суженность от 2,3 до 2,7 м (200, с. 38), что наблюдается и на Мангупе. Не исключено, что в период военной опасности ширина воротного проезда могла сужаться еще сильнее за счет возведения дополнительных стен. Вероятно, так можно объяснить находку фрагмента кладки, стоящей на щебневой поверхности дороги в центре воротного проезда. Примеры таких заграждений и сужений проезда также многочисленны в болгарских крепостях, обычно они толкуются как свидетельство усиления внешней угрозы (110).