Перелет должен занять четырнадцать дней — до Каледонии 533 световых года, при этом ежедневная доза «фактора деформации» не превышала обычных 40 Дф.

Четырнадцать раз звездолету предстояло входить в гиперпространство и столько же раз возвращаться в наш привычный трехмерный мир. Значит, впереди Доротею ждали четырнадцать пилюль, от которых надо избавиться в любом случае. Дай Бог, чтобы идея Кени сработала.

Спустя час полета на досветовой скорости на экране монитора появилось изображение капитана «Друмадуна Бей». Звучным поставленным голосом он предупредил, что через несколько минут лайнер войдет в серое лимбо, поэтому всем пассажирам следует приготовиться к прорыву суперповерхностной границы. Гран Маша сразу засуетилась, сунула Кену зеленую пилюлю, имеющую форму спальной подушки со скругленными уголками, которую тот прижал к виску и с силой надавил. Снотворное тут же безболезненно впрыснулось под кожу, и через несколько секунд мальчик уже спал на своей полке.

— Бабушка, можно я сама, — с невинным видом попросила Ди. — Я ни капельки не боюсь.

— Хорошо, — кивнула Гран Маша и протянула внучке облатку. — Вот с этой стороны, где белый кружок, прижми к виску и сильно надави.

Доротея улеглась на свое место и выполнила все, о чем предупреждала бабушка, — правда, к виску она прижала палец. Пилюля упала в щель между стенкой и матрасом. Она тут же нарочито энергично откинула голову и закрыла глаза. Затем погрузилась в свое сознание, открыла ящичек, где хранилось целебное розовое облачко. Ей стало легко и просто, теперь она без страха ожидала погружения в это самое нечто, называемое серое лимбо, — только в тридифильмах оно было не серое, а никакое. Если закрыть глаза, то за сомкнутыми веками увидишь, какое оно.

Гран Маша тем временем устроилась возле установленного в каюте дисплея. Доза Дф была ничтожна для взрослого человека, и, чтобы не терять даром времени, профессор решила поработать.

Неожиданно корпус корабля вздрогнул, потом до девочки донеслось негромкое, мелодичное «цанг», затем еще раз — «цанг». Следом на экране вновь появился капитан и объявил, что они успешно преодолели суперповерхностную границу и теперь следуют в гиперпространстве согласно заранее вычисленному вектору, преодолевая расстояние до пункта ближайшей посадки со скоростью, во много раз превышающей скорость света.

Ди не почувствовала никакой боли. Совсем ничего, хотя Гран Маша предупреждала, что даже самые сильные операнты ощущают недомогание во время прорыва в лимбо.

— Батюшки, Дороти! — Над ее головой внезапно раздался голос Гран Маши. — Почему ты мне ничего не сказала?

Девочка открыла глаза. Гран Маша наклонилась над ней — взгляд у бабушки был озадаченный.

— Не надо притворяться, — строго добавила она. — Я знаю, ты не спишь. Почему ты скрыла от меня?

— Что скрыла?

— Способность к самоисцелению. Ты же воспользовалась ею, не так ли? — Бабушка встала на колени у кровати. — Глупая, глупая девочка! Если бы ты приняла лекарство, твоя аура тут же изменилась бы, а этого не случилось. При этом ты не почувствовала никакой боли… Как долго ты владеешь этой способностью? Только говори правду.

— С того дня, как меня укачало на пароме, — призналась девочка.

— Как это произошло?

Доротея отвела глаза.

— Ну, я… я захотела, чтобы мне стало легче. Чтобы меня не тошнило… И все прекратилось. — Она почувствовала, что бабушка уперла в нее испытующий телепатический луч. Бабушка была куда более сильным оперантом, чем мама или врач-психотерапевт, но голубое сияние даже не прогнулось под ее энергетическим давлением. Следом до девочки долетели мысленные вопросы.

Ты воспринимаешь мои сигналы, Дороти, ты меня слышишь? Можешь ли ты излечивать других, а не только себя? Способна ли ты пользоваться другими метафункциями? Ответь мне, Дороти, ответь мне!

Девочка ничем не выказала свою способность воспринимать эти вопросы. Невинными глазками она смотрела на бабушку, потом сказала:

— Бабушка, в целебной силе нет ничего особенного. Стоит мне почувствовать недомогание, я ее вызываю, и все.

Дороти, ты меня слышишь?

Ди села на откидной полке и достала облатку, которая была спрятана в щели у стенки.

— Можно мне пойти на обозревательную палубу? Капитан сказал, что желающие могут полюбоваться на серое лимбо. А Кени скоро проснется? Он ведь тоже хотел посмотреть на иное пространство.

Дитя мое, ответь, ты слышишь мой внутренний призыв?

Да, она слышала. Страх сжал ей горло. Нельзя даже виду подать, иначе ее тут же отправят на Землю.

— Бабушка, ну отпусти меня на смотровую палубу! Мне так хочется взглянуть на серое лимбо.

Гран Маша взяла Ди за руку, ее зеленые глаза засверкали с такой силой, что сердце у маленькой девочки забилось быстро-быстро. Телепатические призывы бомбардировали ее сознание — теперь защитная голубизна буквально проминалась под стреляющими в упор вскриками.

Ответъответъответъ!

—  Дороти, послушай меня. ТЫ ДОЛЖНА ОТВЕТИТЬ! — вслух сказала Гран Маша. — Если существует малейшая возможность, что ты от природы обладаешь даром операнта большой силы — а я подозреваю, что так оно и есть, — очень важно не растратить впустую свой дар. Его необходимо развивать, заниматься со специалистами. На Земле!.. Если ты не хочешь, мы больше не пойдем к доктору. Мы отправимся к Катрин Ремилард в Америку. Она — замечательная женщина, редкой доброты… Она тебе понравится. Ну, пожалуйста, дорогая моя девочка! Ты должна ответить мне. Понимаешь, должна!.. Не губи себя… Ответьмнеответъмнеответъмне!

— Я не понимаю, бабушка. Что я должна ответить?

Скажи мне правду!

Сокрушительная сила Гран Маши достигла предела.

Ответьответьответь!

Ни за что! Ангел, дай мне силы! Помоги!..

Ответьответьответь!

Защитный экран Ди выдержал и эту атаку. Ангел помог!..

Девочка невинно улыбнулась.

— Бабушка, я так хочу пожить у папы. Я совсем нормальная… Как и он. Можно пойти посмотреть на лимбо?

Гран Маша взяла ее руки в свои.

— Да, — сказала она бесцветным, разочарованным голосом. Ментальное напряжение ослабло. — Ступай. Но там ничего не видно. Нечто бесформенное. Там нет ничего сущего…

С чувством глубочайшего облегчения Ди выбежала в коридор. В узком проходе было безлюдно, на редких овальных, обшитых пластиком дверях помаргивали неоновые надписи, а на стенах — указатели. Единственный человек, встреченный ею на пути до смотровой палубы, оказался членом экипажа — высоким усатым мужчиной в форме. Он шутливо отдал ей честь и зашел в одно из грузовых помещений. Прежде чем металлическая створка закрылась, Доротея успела ухватить взглядом блистающие золотистые бока выстроенных в ряд рокрафтов, напоминающих пасхальные яйца. Они тоже летели на Каледонию, где их будут использовать в качестве воздушных такси и извозчиков. В это трудно было поверить, но «Друмадун Бей» вез много странных грузов — апельсины, ананасы и даже шоколад ящиками… Так уверяла Гран Маша. Понятно, когда на новую землю везут рокрафты, строительные машины, запасы живой ткани и органов, лекарства. Но шоколад, ананасы?.. Что ж там, на первобытных просторах Каледонии, собрались сладкоежки, а не мужественные сильные люди, которых Гран Маша называла «первопроходцы». Ну, итальянская обувь, шведские наручные переговорные устройства, даже пустые бочки из Испании — они тоже нужны на обживаемой планете. Гран Маша говорила, что на Каледонии гонят один из самых лучших в галактике сортов виски. Но апельсины?! Даже если они там не растут!

Ди поджала губы, представив бородатого, увешанного с ног до головы оружием «первопроходца», не спускающего настороженного взгляда с окрестностей и сдирающего кожуру с апельсина… Как же он будет стрелять, если в руках у него двухкилограммовый, с ее голову, ярко-оранжевый плод?..

Чудеса! Она вздохнула и поставила себе на вид собственное «незнайство». Надо более внимательно изучать окружающее, читать побольше, слушаться взрослых… И ангел в голове одобрительно закивал и следом доброжелательно добавил: только о том, что ты умеешь улавливать чужие мысли, помалкивай.