— Здравствуй, Баюн! — поздоровалась она.

— Мяу! — отозвался кот.

— Пропал голос? — посочувствовала она.

— Мур, — печально произнес он.

— Я могу помочь.

— Мяу-мур, — тотчас же с надеждой отозвался Баюн.

— Посмотри на небо, — попросило маленькое светило. — Что ты там видишь?

— Мур, — проговорил кот. Помолчал и добавил: — Мяу.

— Вот именно, — подхватила Звездочка. — Уже много тысяч лет мы светим и днем и ночью.

— Мряу? — спросил Баюн.

— Меня послали, чтобы попросить тебя петь для нас по утрам. Тогда мы, Звезды, засыпали бы с восходом Солнца. Только подумай, сколько лет мы провели без сна! Помоги, ведь перед твоей песней никто не устоит. Ну, что тебе стоит? А дети заснут сами, вот увидишь. Каждая из нас будет следить за судьбой каждого человека на земле. Ведь нас гораздо больше, чем людей. Только подумай — у каждого человека будет своя собственная звезда! Не будь эгоистом, Баюн! — взмолилась крошка Звездочка.

— Мяу, — осторожно ответил кот.

— Хорошо, — тотчас отозвалась Звездочка. — Ты можешь подумать до вечера.

Сказала — и вновь вознеслась на небо. Кот, оставшись на земле, стал думать. Голос к Баюну не возвращался, но как только он, задыхаясь от волнения, промяукал:

— Согласен! — как Звездочка вновь оказалась перед ним.

— Спасибо, Баюн, — торжественно произнесла она. И в тот же миг на краю мира, как по волшебству, вырос огромный Дуб. С громадных узловатых ветвей свисала золотая Цепь.

— Теперь это твой дом, — просто сказала Звездочка.

С тех пор Баюн живет на дубе, поет песни Звездам. Они больше не светят днем, но внимательно следят за судьбами людей. А у людей с того времени пошла традиция не спать в Новогоднюю ночь.

И только Деда Мороза эта история никак не коснулась. Все так же, как и раньше, несносный старик становится добрым всего на один день в году и дарит детям подарки. Но в любое другое время лучше ему на глаза не попадаться, особенно ночью, и тем более — зимой, в глухом лесу...

Саше казалось, что он теперь лежит на пушистой траве, спит, но глаза его странным образом открыты, и он может видеть ту самую звездочку, о которой рассказывал мурлыкающий голос. Звезда все приближалась и приближалась, пока не стала большой, как Вселенная и колючей, словно еж... Иголка ежа, который сумел забраться на лицо Саше, впилась в щеку... Мальчик попробовал сбросить колючего наглеца, но рука уперлось во что-то теплое, на пальцах заскрипели перья...

Саша проснулся. Лебедь ухватила его клювом за щеку и била крыльями по руке.

— Пш...вон, — язык с трудом ворочался во рту.

Паренек приподнялся на локтях. Кот Баюн, хищно посверкивая глазами, все также сидел на цепи. А Мишка с Димкой спали, развалившись прямо в снегу.

— Эй, — хрипло позвал Саша. — Подъем. Сейчас закоченеем здесь.

Но друзья даже не пошевелились. Пришлось Сашке подойти сначала к Мишке, потом к Димке, зажать каждому по очереди носы, натереть щеки снегом. Мальчуганы, кряхтя и отплевываясь не хуже столетних стариков, наконец, смогли подняться. Кот продолжал сверлить их глазами, но ничего не говорил.

— Пошли отсюда скорей, — пробормотал Димка.

— Гад ты! — крикнул под конец Мишка коту. — Вот замерзли бы сейчас из-за тебя!

— И это — вместо благодарности, — заявил Баюн, и, нервно подрагивая хвостом, полез в дупло.

Пополнение семьи в виде лебедя мама восприняла нервно. Папа в этом отношении был более спокоен.

— Будет нести яйца — будет жить, — сказал он довольно мрачно. — А нет — так к старому Новому году в пирог пойдет.

Саше, который в это мгновение держал лебедь на руках, показалось, что птица посмотрела на новоявленного мясника с ужасом.

— Как можно говорить такое при детях! — заявила мама папе. — На зимние каникулы оставим «это» у себя, а когда Сашенька поймет, какая это ответственность, сдадим в зоопарк.

— У нас нет зоопарка, — пробурчал Саша и направился к себе в комнату.

— Только не в зале! — закричала мама.

— Я ее пока на балкон, в корзину! — отозвался паренек.

Разобравшись с лебедью, он взялся за «вещмешок». Все учебники и тетради полетели на кровать, каждый шов рюкзака был тщательно проверен, застежки — прощупаны. Никаких явных и скрытых кнопок не обнаружилось.

— Иди есть! — позвала мама.

Саша поплелся на кухню. Он неожиданно почувствовал, что проголодался и еще — что спину довольно ощутимо ломит.

«Полежал на снежку, — раздосадовано подумал Саша. — Все, жди к Новому году ангину или грипп».

Внезапно ему пришла в голову мысль, что лебедь спасла ему жизнь. От этой мысли он даже поперхнулся куском минтая.

«Надо будет и ей рыбки принести, — размышлял Саша. — Жареной возьму и хвостов наберу в помойном ведре».

— Мусор еще не выбросили? — нарочито бодро спросил мальчик.

— Опа! — вдруг подскочил за столом отец. — Я на работе кое-что забыл!

— Завтра съездишь, — сказала мама.

— Да мне срочно надо! Сейчас поем и быстренько смотаюсь. Заодно машину в гараж поставлю.

После ужина отец быстро собрался и принялся метаться по комнатам в поисках «подходящего контейнера для перевозки хрупких вещей».

— Ребенок, я твою котомку возьму! — крикнул он из зала.

— Нет! — закричал Саша.

Но было поздно — отец уже хлопнул дверью.

Через три часа дверь хлопнула снова. Саша выбежал встречать отца и замер в удивлении. Отец стоял, покачиваясь из стороны в сторону, лицо его было красно, а под левым глазом расплывался замечательный в своей огромности синяк. Левой рукой он прижимал к телу Санькину котомку, а в правой держал какую-то палку, на конце которой, зловеще искря шипами, болтался металлический шар. Мама выглянула из кухни и тихо вскрикнула.

— Я не пьян, — медленно произнес отец. — Хулиганы. Больно опасные пошли хулиганы.

— Видали? — взревел он через секунду, потрясая шаром на цепочке. — С кистенями ходят, как в средневековье!

Через пятнадцать минут вся семья уже знала, что после того, как глава семейства поставил машину в гараж, он решил срезать дорогу через старый парк. И там, на мостике, он встретил тщедушного с виду мужичка. Вначале мужичок засвистел не хуже Соловья-разбойника, а потом попытался взять капитана милиции врукопашную.

— Отнял я, значит, у него эту штуку, а потом говорю — уходи, мол, с глаз моих долой, иди проспись, пока я тебя здесь не зарыл. А он мне как вдарит в глаз — аж искры пошли. И пропал, будто не было. Не знаю, куда спрятался. Я его, гада, из-под земли достану! — медведем ревел отец.

— И чего ты там забыл, на работе? — в сердцах бросила мама.

— Так подарок твой, — отозвался неожиданно мягко отец. — Зеркальце тебе купил. Ты же давно просила зеркало в спальню. Так я и купил...

С этими словами папа полез в Сашкин рюкзак и достал оттуда... Впрочем, это действительно было зеркальце. Только странное. Овальное, с массивной ручкой, даже на вид — очень тяжелое.

С первого взгляда на это «зеркальце» Сашка понял, что оно и двадцать седьмой выпуск «Сатанинских обрядов» — одного поля ягода. Не надо было быть гением, чтобы связать появление этих предметов с покупкой странного «рюкзака», а потом и с котом Баюном. Да и появление лебеди в полынье посреди зимы... Сашка опасливо покосился на птицу. Лебедь пока не спешила оборачиваться царевной.

Но папа тоже оказался не лыком шит.

— ... купил... серебряное, — пробормотал он растерянно. Потом вновь заглянул в котомку. Кажется, он начал кое-что понимать.

Зато мама взвизгнула не хуже какой девчонки:

— Какая прелесть, — сказала она и поцеловала папу.

— Дорогущее, наверно, — и снова поцеловала победителя Соловья-разбойника. — Как из сказки. Свет мой зеркальце скажи, да всю правду доложи, кто на свете всех милее...? — и посмотрелась в зеркало.

Саша вздрогнул и заметил, как напрягся отец.

— Ты на свете всех милее, всех румяней и белее, — фальцетом выдало зеркальце.