Лиа с такой силой вцепилась в оловянную кружку, что косточки ее пальцев побелели.

— И вы скоро поженитесь? — прошептала она.

— В начале весны, в апреле. И тогда втроем, вместе со Стивеном, мы поедем в новый штат, в Кентукки. Я купил землю в тех краях.

— Вы уедете из Виргинии? — Лиа растерялась. — А что же будет здесь с вашей плантацией?

— Виргиния слишком мала для меня, и моего брата. Все мои тридцать четыре года меня воспринимали как младшего брата Тревиса. Поэтому я решил обзавестись собственным домом. И потом мне хочется начать все сначала на новом месте с красивой женой.

— И вы не вернетесь? — прошептала она.

— Вероятно, нет, — ответил он и нахмурился, удивившись ее настырное™. Несмотря на запущенный вид и исходившие от нее запахи, его влекло к этой девушке.

— Дождь прекратился, мне пора домой. Рад был с тобой познакомиться.

Он поднялся и бросил на стол деньги.

— До встречи на следующей неделе, Бесс, — сказал он и направился к двери.

Лиа бросилась вслед за ним, но Бесс схватила ее за руку:

— Ты понимаешь, что делаешь? Лиа вырвалась:

— А мне-то всегда казалось, будто тебе хочется, чтобы общение с мужчинами мне доставляло удовольствие.

— Удовольствие от разговоров с ними — да. Но я боюсь, что Уэсли Стэнфорд околдовал тебя. Тебе будет больно, больнее, чем от отцовских колотушек. Что ты знаешь о мужчинах? Ты умеешь только пахать землю да собирать дикие растения на еду. Ты не знаешь…

— А может, я научусь! — хрипло ответила Лиа. — Я люблю его. Он скоро уедет, и у меня есть только один шанс, так что я хочу его использовать.

— Лиа, прошу тебя, не беги за ним. Случится нечто ужасное, я знаю это наверняка.

— Ничего ужасного не будет, — тихо ответила Лиа и бросилась на улицу.

Уэсли как раз садился на лошадь.

— Вы меня подвезете? — крикнула Лиа, в темноте спотыкаясь на каждом шагу.

Уэс стоял неподвижно, глядя на нее в свете луны, и всеми силами желал, чтобы она ушла. Было в ней что-то пугающее, как будто их свела судьба, как будто им предстояло что-то неизбежное. Черт побери! Со времени помолвки он был так ласков с Кимберли, так верен ей, и он собирался пребывать в этом состоянии до самой свадьбы. Его беспокоило не то, что он может согрешить с этой девочкой, а удивляла ее решимость, целеустремленность. Ну чего ради хранила она монету все эти годы?

— Тогда пойдем, — предложил он, спрыгнул на землю и взял лошадь под уздцы, поскольку не хотел, чтобы худенькое тельце Лии оказалось в опасной близости в одном седле с ним.

Еще никогда в жизни Лиа не была так оживлена. Рядом с ней идет человек, которого она любит. Именно сейчас все происходило так, как ей грезилось в мечтах с тех пор, когда она была ребенком. Сжимая монету в кулаке, опущенном в карман платья, она сунула другую руку под руку Уэсли.

Он посмотрел на нее с высоты своего роста, и то ли это была игра лунного света, то ли все скрадывала тьма, но она показалась ему красивой. Синяк и царапины, которые теперь не были видны, помешали ему раньше разглядеть ее полные губы и большие пленительные глаза. Он застонал, как бы сознавая свое поражение, и пошел рядом с ней.

Когда таверна скрылась из вида, сердце Лии бешено колотилось. Ее совесть, до этого убаюканная тремя кружками пива, теперь внушала ей, что Бесс права, что ей здесь нечего делать. И все же где-то в глубине души теплилась мысль о том, что именно сейчас у нее есть один-единственный шанс добиться любви, и она хотела использовать его. Позже, когда Уэсли уедет, а она по-прежнему будет работать на свою семью, ей будет вспоминаться сегодняшняя ночь. Возможно, он опять поцелует ее.

Глаза Лии выдавали ее мысли. Она посмотрела на него, и Уэсли, уже больше ни о чем не думая, наклонился и поцеловал ее.

Ослабев, она прижалась к нему. Тело девушки было нежным и хрупким в его натруженных руках, но она по-детски сжимала губы. Он отклонился, глаза его искрились. Эта девушка сочетала в себе опытность блудницы и невинность девственницы. Закрыв глаза, она губами прикоснулась к его губам, потом прижалась к ним еще раз, и Уэсли раздвинул ее губы.

Последней его мыслью было, что она учится удивительно быстро.

Девушка отдавалась ему так, словно давно жаждала его, а Уэсли отозвался желанием, которое накапливалось месяцами. Голова Лии откинулась под тяжестью его головы, руки Уэса погрузились в слипшиеся волосы Лии и повернули ее голову так, чтобы он мог найти ее губы.

Он освободился из ее объятий. Глаза Уэсли сверкали, он тяжело дышал. Распущенные волосы Лии спускались до талии, губы налились жаром.

— Какая ты красивая, — прошептал он и опять начал искать ее губы, а руками раздирать ворот платья.

— Нет! — Внезапно Лие стало страшно. Она мечтала только об одном поцелуе, всего лишь об одном. А руки Уэса гладили ее тело под платьем, она понимала, что, даже сказав «нет», не в силах отвергнуть его.

— Уэсли, — прошептала она и перестала сопротивляться. Уэсли, ты мой.

— Да, милая, — рассеянно ответил он, целуя ее шею. Грубая изношенная ткань платья легко порвалась. Очень быстро одежда спала с ее тела, и Лиа стояла нагая в свете луны. На ее худеньком теле была видна каждая косточка, каждый мускул. Только полные, безупречной формы груди выдавали в ней женщину.

Уэсли осторожно поднял ее и опустил на упавший с его плеч плащ.

Не зная, что делать дальше, как доставить ему то наслаждение, которое она сама испытывала, Лиа лежала неподвижно, пока он ласкал ее тело и одновременно раздевался сам.

Когда он овладел ею, Лиа вскрикнула от боли. Уэсли на секунду остановился, продолжая ласкать ее волосы и целуя щеку.

Лиа открыла глаза, сквозь слезы посмотрела на него, и ее охватило чувство счастья. Рядом с ней был Уэсли, мужчина, которого она любила всегда и будет любить до самой смерти.

— Да, — прошептала она. — Да!

Уэсли ускорил движения, и только в самом конце Лиа испытала подобие удовольствия. Когда его тело забилось в последней судороге, он схватил Лию за плечи и прошептал ей в ухо: «Кимберли!»

Лиа не сразу поняла, что же с ней произошло. Он сказал «Кимберли».

Уэс скатился с нее, испытывая изнеможение, и, пока Лиа натягивала на себя разорванное старое платье, лежал, прикрыв глаза.

— Ты хорошая девочка, — проговорил он, еще не придя в себя, и сунул руку в карман приспущенных брюк. А это тебе за переживания, — добавил он и бросил к ее ногам золотую монету. — Если мы будем встречаться и дальше, у тебя будет полный сундук этого добра.

Лиа изумленно смотрела, как он встал с земли, застегнул брюки и поднял плащ и шляпу. Протянув руку, он взял ее за подбородок:

— Из-за тебя, девочка, я попаду в беду. — Он отступил на шаг. — Надеюсь, хоть где-то ты чистая. С этими словами он вскочил на коня и ускакал. Лиа не сразу обрела способность двигаться. «Ну какая же я безнадежная дура», — подумала она, испытывая скорее изумление, чем какие-либо другие чувства. Она была ребенком, который только сейчас понял, что сказочных волшебниц не существует. Всю свою предыдущую жизнь она могла переносить ужас существования, потому что у другого края радуги стоял великий Бог Уэсли. Но в конце концов он просто оказался мужчиной, который взял то, что ему бескорыстно предложили.

— Бескорыстно! — крикнула она и, нагнувшись, схватила лежавшую у ног монету. Подержав ее в руках и ощутив холод металла, она подумала о том, сколько еды и одежды можно купить на эти деньги и какой ценой они ей достались. Вспомнив о многих годах своих детских мечтаний, Лиа рассмеялась и совершила первый за всю жизнь бесполезный поступок: она отвела руку за спину и бросила монету как можно дальше, в сторону темневшей реки, и, услышав всплеск от ее падения, улыбнулась.

— В семье Симмонс не все продажные девки! — закричала она изо всех сил.

Она сдержала слезы. Уже давно ей было известно, что плакать бесполезно. Лиа направилась туда, где, как ей казалось, находился их дом. Все ее тело болело, и шла она медленно, понимая, что прийти до рассвета не успеет и что дома ее опять ждут побои. От ощущения утраченной мечты ноги ее едва двигались, и еще больше, чем раньше, она страшилась будущего.