Принял Василий старообрядство всем сердцем. Глядя на ладную, строгую, здоровую жизнь, почитание к старшим, лад в семье, он уверовался в мысли, что там, где живо древнее православие, там живет и дышит земля Святорусская. Про себя они говорили - "Мы староверы хранители истинного православия ,мы не подчиняемся царю-антихристу."

На приглянувшемся месте, недалеко от скита, под сенью дремучего леса вырыл он поначалу небольшую землянку, а вскоре перебрался жить в дупло громадной сосны, обнаруженной им неподалеку. Дерево было столь громадным и толстым, что чрево у комля казалось пещерой. Одновременно ставил сруб и к Рождеству Богородицы* перебрался в сухое смолистое жилище.

Чтобы совсем расстаться со своим прошлым Василий взял себе имя Варлаам.

Обитатели скита долгое время сторонились его, не позволяли заходить в скит пока, наконец, не убедились в том, какую праведную и благочестивую жизнь он ведет.

Удаление от мира и его греховной суеты, полной соблазнов и искушений, молитвы, земные поклоны до изнурения, строгий пост, чтение "Добролюбия", "Пролога", "Жития" и других книг аскетического содержания, беседы со старцами скита мало-помалу покрывали благодатным покоем былое.

Любимыми занятиями стало погружаться в размышления о Боге, либо, удалясь в глубь тайги, созерцать жизнь лесных тварей и растений. Чем дольше он наблюдал, тем больше дивился совершенству и разумности устройства созданного Вседержителем мира.

Это полное слияние с природой, ощущение себя ее неотделимой частицей давало непостижимое наслаждение и очищение, вытеснявшее из души остатки грязных помыслов. Природа доставляла ему радости, о которых он раньше и понятия не имел.

Первое время его хижина стояла в одиночестве, но скит рос и с годами возле его жилья появились избы молодых боголюбцев. Он часто вел беседы с ними, читал душеполезные книги и даже лечил, кстати весьма успешно, хворых и увечных.

Богатые природные дарования, чистота души, сосредоточенность над укреплением духа, склонность обобщать случайности, уложить во все объясняющее стройное русло правил, позволили ему достичь в духовном развитии результатов необыкновенных.

Отречение Василия от мирской жизни, укрепление нравственной твердости в долгой борьбе со слабостями ветхого человека было видно угодно самому небу, ибо вскоре на это место снизошла святость. Дух этой святости был столь могуществен, что от поселян отступили болезни, греховные помыслы и ссоры. Глаза этих суровых людей засияли чистым божественным огнем добромыслия.

*Рождество Богородицы - христианский праздник относящийся к двунадесятым праздникам. Отмечается 8 сентября в день рождения Божьей матери.

Несмотря на то, что скит распологался в глухом, потаенном углу, добрая молва оказалась с крыльями и за сотни верст вокруг разнеслась весть о человеке исцеляющем недуги души и тела.

Строгая, честная жизнь, непоколебимая нравственная твердость, терпеливое внимание к людским нуждам, обходительность, мудрые наставления и проповеди, привлекали простой люд. Исцеленные разносили все дальше молву о необыкновенном лекаре тел и душ человеческих.

Поселение возле скита разрасталось.

Со временем Варлаама стало тяготить шумное окружение и верный духу строгой, уединенной жизни, он перебрался глубже в тайгу на четыре версты от поселения, получившего в народе имя Варлаамовка.

Непоколебимый Варлаам своей приверженностью истинному православию стал известен на весь край, пошла добрая молва про него по всему старообрядству. Заговорили о редком ревнителе древнего благочестия, о мудром наставнике с великим даром убеждения. Его сильный, густой голос казалось проникал в самую глубину души и ронял там слова верные. Даже сама наружность праведника вызывала доверие и любовь.

Шли годы. С неослабным рвением праведник помогал людям. Отказа никто не знал, каждому он по мере сил рад был сделать добро. Людей приходило к нему множество, тем не менее никто не осмеливался селиться рядом с ним.

Когда Варлааму перевалило за шестьдесят он приютил забредшего к нему сироту - Никодимку. Принял он его, богоданного, за сына. Да они и похожи были. Оба сухопарые, с длинными жилистыми руками, сверкающими черными глазами и густыми волнистыми волосами.

Бренная жизнь на земле близилась к закату и Варлаам в богоданном отроке узрел существо способное нести его идеи людям.

Восприимчивый и любознательный мальчик увлекся учебой и быстро освоил не только грамоту, но и божественное писание. Познал от праведника премудрости истинного православия, строго сохраняемого в немногочисленных скитах.

За три года постиг Часослов, Катехизис Часовник, Октоих. Наизусть знал все двадцать кафизм Псалтыря. Отеческие книги старославянские читать полюбил. Особенно "Житие" и "Книгу бесед" написанные протопопом Аввакумом.

-Умница!- часто хвалил и гладил его по голове за прилежание Варлаам, и счастливая улыбка озаряла его строгое лицо. "Как непостижимо велик мир отмеченного Богом человека. Он словно живет в другом измерении времени, и там, где простой человек его бездарно теряет, он без пользы для своего учения не потратит ни минуты",-думал он, наблюдая за переменами в Никодиме,-"сколько в этом ребенке добра, разума, насколько он созвучен природе и вере нашей."

Однажды, поздним вечером, у заимки остановились две повозки с парой лошадей каждая. В сгущающейся тьме было слышно как во рту лошадей щелкает железо и шуршат их хвосты, отмахивающиеся от наглых комаров. Старший извозчик передал милостивую просьбу настоятеля монастыря, что возле города Вятка, приехать к нему по срочному делу, захватив с собой лекарственные снадобья.

Выехали чуть только рассвело, под шепот начавшегося мелкого, но довольно частого дождя. Деревья стояли с мокрыми черными стволами, сиротливо опустив седые от влаги ветви. От всего этого на душе было неприютно. На третий день, когда после затяжного ненастья наметился, наконец, перелом в погоде - тучи расползлись и в просветах обнажилось небо бездонной синевы, путники добрались- таки до монастыря. Стоял он на холме, в удалении от реки. За белокаменной стеной сияли мокрые позолоченные купола.