Втроем они принялись растирать едва дышавшего холодного Корнея. Наконец на его лбу выступила испарина, он начал дышать ровнее и слегка приоткрыл глаза.

-Отец, ты!? Откуда?

-На все воля Божья! Молчи сынок пока. Молчи и молись... Доброе сердце у тебя, потому Господь и послал за нами Белогрудого. А не то и свидеться не довелось бы,- ответил отец и прослезившись крепко прижал к груди своего сына-бродягу.

Елисей горячо любил первенца, но внешне чувств никогда не проявлял. Но тут прорвало...

-Ты, вот что, сынок - не ходи больше один в горы. Звери зверями, но ты и о нас с матерью подумай. Какого нам тебя потерять!?

Накормив парня и перекусив, скитники долго возносили благодарственные молитвы Вседержителю.

-Корнюша, а что это за чело темное в береге?- вспомнил Елисей когда уже спускались по склону вниз.

-Понятия не имею. Снизу никаких дыр в берегах не видно.

-Ее с воды и не увидеть - выступ скрывает. Интересная дыра. Когда меня поднимали вроде как лестницу в ней углядел. А может и привиделось просто. Вообще место тут не простое, -задумчиво произнес отец.

Снежный (Белый) дух.

В скиту долго обсуждали удивительное спасение Корнея.

-Оказывается зверью помогать дело весьма богоугодное.

-А они сами-то какие благодарные!

-Птица, а с понятием!

Но в то же время пошли разговоры и о том, что Маркел не зря не велит в те места забираться. Многие полагали, что этот вечный странник Корнюшка наконец-то остепенится, а может даже и женится.

И действительно, парень после спасения работал по хозяйству с особым усердием и рвением.

Но Корней, он и есть Корней! Живущий в нем неукротимый дух бродяги был все же неистребим. Пожалуй только смерть была в силах удержать его на месте.

Осенью, гонимый духом первооткрывателя, Корней снова отправился в горы. Отцу же сказал, что пойдет поживет немного у деда.

Воспользовавшись тем, что тому понадобилось мумие и корни растений растущих только в горах, он пробыл у деда всего один день и уже на следующее утро, спозаранку, несмотря на то, что вершины гор за ночь покрылись снегом, отправился в путь, радуясь, что нашелся-таки уважительный повод. Уж больно ему запали в душу слова отца про черную дыру в отвесной стене нависающей над озером.

Добравшись до озера он задержался там. Обошел озеро вокруг и действительно увидел в отвесной стене берега, на одной линии с часовней, зияющее таинственной темнотой отверстие. Сколь ни зорко было его зрение он не смог разглядеть во мраке никакой лестницы. Решив, что сейчас не стоит задерживаться и отвлекаться от намеченной цели, он начал трудный подъем к далеким вершинам плотно скучившимися на головокружительной высоте. Путь лежал по ломанным граням изрезанными ломанными ребрами и лежащими между ними снежными карманами.

Короткого осеннего дня не хватало.

Расщелины, пропасти, гремучие потоки задерживали и вечер застал его еще только у нижней кромки снежного покрова. Корней огляделся. Глаза и сердце возликовали от впервые виденного им великолепия удивительного по красоте, насыщенности и роскошности красок заката солнца в горах.

Мысленно отметив место, где скрылось светило ,Корней подумал:"Завтра с горы увижу, наконец, куда оно прячется."

В сгущающейся мгле постепенно растворялось, исчезало неисчерпаемое богатство форм пиков, ущелий, отрогов. На хребет опустилась ночь.

Утром вершины скрыли облака, но Корней упрямо полез к цели ,с волнением ожидая того момента, когда сумеет потрогать их бугристые края рукой.

Интересно, а можно ли на них сесть и прокатиться до следующей вершины. Вот было бы здорово пролететь над скитом и помахать братии или пролить на них дождик, а то и покидать градом.

Добравшись, наконец, до облака Корней был крайне раздосадован: оно оказалось обычным туманом, чуть более плотным и холодным.

Пройдя сквозь толщу облаков он вновь увидел синее небо, яркое солнце и слепящий снег.

По мере того как он поднимался, хрустальный купол неба вопреки его ожиданиям не приближался, а напротив, темнея удалялся, становился еще более недосягаемым.

В низу в пади под волнистыми сугробами тумана сейчас пасмурно, а здесь сияют снега, на ярком, нестерпимо -голубом небе полыхает ярило(1). Все погружено в первозданный покой, все необычно. И впрямь мир богов и святых.

(1)Ярило- старинное славянское название солнца.

Главный пик оказался не двух, а трехглавым. По снежным граням и перемычкам словно серые пряди, струилась поземка. Черные лысинки вершин стояли голые, промерзшие. Уперевшись в небеса, они подставили свои острые макушки под горячие лучи солнца, но те никак не могли отогреть их.

Чтобы подняться на самую высокую, обвитую лентой легкого облачка вершину Корней перешел по ледяному мосту через гремящий поток, чувствуя все более усиливающийся ледяной ветер, и стал подниматься к ней мимо гудевшего на ветру частокола скал-останцев шеренгой корявых пальцев указывающих дорогу к трехглавой цели. Злой ветер крепчал, пытаясь сбросить одинокого путника с ледника. Корней утер рукавом мокрый от тающего снега лоб и оглядел расстилавшуюся между вершин панораму. Невероятно, но и здесь в белой пустыне, где казалось бы все давно выметено, вычищено ветром вечности, была жизнь. Справа от Большого пика, между маячившими в белой мути высокими голыми скалами медленно двигалось темным пятном какое-то существо. Корнея даже оторопь взяла: неужто святой дух? Но почему такой черный? Святые должны быть в белых одеждах.

Никогда ничего и никого не боявшийся Корней прибавил шаг, чтобы подойти ближе и получше разглядеть обитателя заоблачного царства, но злой встречный ветер разыгрался не на шутку. Вихри белых косм, срываемых с гребней снежных надувов, сосвистом носились по склонам. Все потонуло в мутной коловерти.

Неожиданно из нее совсем рядом вынырнуло заросшее чудовище.

-Дьявол!!!- Корней осенил себя крестным знамением. Чудовище в тот же миг исчезло. -Воистинно дьявол! Чур меня!

Решив, что он очутился в обители дьявола ,Корней ,ничего вокруг не видя и не ведая где на самом деле он находится, бросился бежать куда глаза глядят. Не заметив нависший каменный карниз врезался в его острый выступ, упал и , превозмогая боль, на карачках заполз под защиту каменной глыбы. Здесь лютая свирепая пурга была не властна.