— А я свечи нашел, — неожиданно раздалось рядом.

Рыжик нервно вздрогнул, я же только отмахнулся.

— Никс, какие свечки?! У меня тут личная жизнь налаживается, не до того сейчас!

Вампир громко хмыкнул, а Лисенок предпринял-таки попытку провалиться сквозь землю от смущения, но я ему помешал, да.

— Ну, не хочешь целоваться, тогда пошли ужинать. Я тебе суши принес.

Против суши рыжик ничего не имел, радостно ухватившись за предложенную возможность сменить тему. Я же только предвкушающе улыбался. Спать-то он все равно со мной будет.

Вечерние посиделки на кухне при свечах затянулись. Нам с Никсом спать не хотелось, а Лисенок еще долгое время нервно вздрагивал от любого шороха. Вряд ли он смог бы уснуть в таком состоянии. Пытать же его на тему причин подобного поведения сразу я не стал, но мысль эту не оставил, решив попробовать разговорить ушастого чуть позже, когда он окончательно успокоится и расслабится, а пока же я все внимание уделил ужину.

Кормить Лиса мне пришлось собственноручно, палочки постоянно выскальзывали из его дрожащих пальцев. Я был совсем не против такого расклада, с улыбкой наиполнейшего умиления запихивая в мальчишку ролы и чувствуя себя при этом, как минимум, заботливой мамашей. Он потом попробовал вякнуть что-то на тему: я сам, но я шумно возмутился, героически отстояв свое право на посильное участие в процессе питания одного конкретно взятого эльфа. Научаствовался до того, что мой ушастик обожрался до потери всякой двигательной активности, чем я не преминул сразу же воспользоваться, перетащив слабо бухтящую тушку Лисенка с соседнего табурета к себе на колени. Немного повозившись в кольце рук, рыжик затих и, привалившись плечом к моей груди, сложил лапки на заметно увеличившемся животе. Осоловело хлопая глазищами, он внимательно слушал общефилософский треп Никса на тему: положение и роль различных разумных в пищевом рационе среднестатистического вампира. По всему выходило, что вампиры — венец творения Матушки Природы, а все остальные расы просто-таки обязаны обеспечивать нас едой и быть благодарными до слез за столь почетную роль. Причем, рассуждал он очень логично и аргументировано. Лисенок совсем запутался и кроме растерянности ничего не испытывал. Ответы на его робкие уточняющие вопросы только нагоняли тумана. Меня же вся эта ситуация дико забавляла. Я сидел, уткнувшись носом в персиковые волосы, и тихонько улыбался, радуясь тому, что мой эльф заговорил. Никаресса сей важный факт оставил равнодушным, он сделал вид, что так и надо, прихлебывая подогретую кровь из высокого бокала и болтая без умолку.

Очень скоро Лисенок начал зевать и ерзать, пытаясь устроиться удобнее и пристраивая отказывающуюся держаться прямо голову на моем плече.

— У меня предложение, — подал я голос, привлекая внимание. — Пойдемте уже спать.

Стоило мне вынести на суд общественности свое предложение, как в квартире разом загорелся свет, на секунду ослепляя и заставляя зажмуриться.

— О, починили, — философски изрек Никс, потягиваясь всем телом. — Конечно, пойдемте. Что-то я устал уже.

Лисенок против не был и подавно. Ссадив его с колен и легким толчком в спину придав ускорение в направлении спальни, сам, как приличный хозяин, поплелся показывать блондину вторую, теперь уже закрепленную за ним, спальню. И пофиг, что он уже все прекрасно знает и без моих подсказок. Так положено.

Исполнив священный долг гостеприимства я, раздеваясь прямо на ходу, ввалился в нашу с Лисом ванну, выполненную в ослепительно-белых, с редкими вкраплениями голубого, тонах. Эльфенок был еще внутри, он уже успел переодеться в свою спальную безразмерную футболку и теперь старательно чистил зубы перед фарфоровым умывальником. При виде моей полуголой и продолжающей обнажаться персоны, глаза мальчишки шокировано распахнулись. Нервно сглотнув, он резко отвернулся, уставившись прямо перед собой и задвигав щеткой в ускоренном режиме. Я же только плотоядно усмехнулся, с удовольствием разглядывая алеющие кончики ушек, предательски торчащие из персиковой шевелюры. Смущение Лисенка приятной щекоткой растеклось в груди. Полностью раздевшись и покидав остатки вещей на теплый кафельный пол, залез в душ, подставляя лицо и плечи под тугие струи воды.

Когда я закончил плескаться, эльфа в ванной уже ожидаемо не было. Наскоро вытеревшись пушистым белым полотенцем, я запоздало обнаружил, что оставил свои моднявые шелковые штанишки на кровати. Ну, что ж поделать, придется идти так. С широченной улыбкой потопал дальше голышом.

Свет в спальне не горел, что в прочем, мне нисколько не мешало. Найдя свои штаны аккуратно лежащими поверх покрывала, медленно их натянул, задумчиво разглядывая бугорок в дальнем краю постели, который представлял из себя спрятавшийся под одеялом и свернувшийся в максимально компактный комок эльфенок. Наружу даже волос не торчало. Прислушиваясь к той смеси бешеной паники, напряженного ожидания и болезненного любопытства, которые буквально бурлили в Лисенке, я с интересом гадал, чего же такого он успел себе нафантазировать? Неужели решил, что я вот прямо сейчас возьму и ка-а-ак на него наброшусь? Или еще круче, зверски так изнасилую? Мдя. И это после того, как он сам меня поцеловал.

Забравшись под покрывало и с комфортом расположившись в самом центре кровати, я некоторое время лежал тихо, разглядывая потолок и прислушиваясь. Не дождавшись ничего страшного, Лисенок рискнул высунуть нос из-под одеяла и шумно вдохнуть свежий воздух (жарко там, поди, под одеялом-то). На мое лицо опять вылезла довольная улыбка. Повернувшись на бок, принялся наблюдать за возней, происходящей на краю постели. Через некоторое время ушастик успокоился. Мой вопрос, произнесенный театральным шепотом, заставил его вздрогнуть:

— Лис, ты спишь?

Взяв несколько секунд на стратегическое обдумывание, рыжик осторожно ответил:

— Нет.

Я заулыбался шире и продолжил шокировать остроухую публику гениальностью своих высказываний:

— А почему?

На этот раз пауза была длиннее. Мне удалось поставить Лисенка в тупик всего парой фраз! Ха! Вздохнув, он озвучил предположение:

— Потому что ты мне не даешь?

— А-а-а. Логично… — глубокомысленно протянул я в ответ.

Несколько минут в спальне царила тишина. Наконец ушастый не выдержал.

— А ты, почему не спишь?

— Да вот, — поделился я. — Гадаю, свалишься ты с кровати или нет.

Лисенок удивился и задумался.

— А почему я должен свалиться? — неуверенно осведомился он. Его глаза любопытно поблескивали в темноте.

— Как это почему? Ты ведь улегся с самого краю. Одно неверное движение и… — многозначительно протянул я, а потом добавил. — Только я не понял, зачем ты так сделал. Места же вроде полно.

Растерянно похлопав ресничками, эльфенок фыркнул и демонстративно придвинулся ко мне ближе. На пару сантиметров. После того как я ну о-о-очень скептично хмыкнул, Лис упрямо засопел и пододвинулся еще.

— Ага! — довольно воскликнув, я сцапал неосмотрительно подползшего на расстояние броска эльфа в охапку и притянул к себе, прижимая испуганно пискнувшего мальчишку к груди. — Попался!

Довольно оскалившись, улегся на спину, бережно сжимая в объятиях сжавшегося от страха Лисенка.

— Ну, вот. Теперь и спать можно, — удовлетворенно заявил я и, закрывая глаза, демонстративно вздохнул.

Немного полежав неподвижно, эльф сменил практически панический ужас на облегчение, удивление, а потом и бурное негодование. Сообразив, что его просто обдурили, он в отместку ткнул меня острым кулачком под ребра.

— Эй! Ты чего пихаешься?! — возмутился я, перекатываясь так, чтобы прижать рыжика своим телом к матрасу.

Нависнув над ним, вопросительно уставился в недовольную мордаху. Губки надул, бровки нахмурил, глазищи сверкают! Красота. Я невольно опять заулыбался.

— Ну, что не так, а? Я ведь тебе не мешаю. Чего не спится-то?

Лис просто-таки задохнулся, не найдя сразу, что мне ответить, чем я и воспользовался, с азартом выдав: