Его призраки.

       Он протянул ладонь, и самый крупный, вожак, подошел первым, подставил голову. Йен провел ладонью — белая шерсть была тепой и мягкой. Два совсем еще юных волчонка затеяли игру, запрыгнули на стол, устроили на нем шуточную схватку.

       Затхэ ухмыльнулся.

       “Видели бы вы, как мы тут играем… На вашем драгоценном столе, куда даже Ух’эру с ногами забираться нельзя. Но вы не видите. Не можете. Вы мертвы”.

       Подумал так — и прислушался, очень внимательно прислушался. Не услышит ли дыхание Тэхэ в порыве ветра? Не качнет ли сухую ветку дерева Эйра? Не выглянет ли из-за пригорка змея с глазами Лаэфа и не загрохочет ли вдали Заррэт?

       Нет.

       Тихо.

       Все мертвы.

       — Эльф молодец, — доверительно сказал своему волку. — Всех убрал, а меня забыл.

       И зашагал, легко и свободно, вперед. Хотел вновь остановиться на краю, вновь увидеть свои будущие владения — весь мир падет к его ногам…

       Ну ладно, не мир. Материк.

       А впрочем…

       Он не успел додумать. Земля вдруг провалилась под ним, а волка не оказалось рядом, чтобы схватиться. Он рухнул в бездну.

       В темную, бурлящую воду Мирдэна. В ловушку, которую там, в водовороте, смастерил Ух’эр.

       “Выберусь!” — стиснув зубы, подумал Затхэ, рванулся в сторону и… с грохотом рухнул с кровати на пол.

       И тут же вскочил, потому что услышал хлопок двери.

       Ошарашено уставился на дверь и на Нивена, который привалился к ней спиной и теперь, кажется, пытался отдышаться.

       — Что, — обреченно спросил Йен, — опять? С кем теперь деремся?

       — Ложе… там, — сказал Нивен и ткнул пальцем туда, откуда Йен только что упал. Выдохнул, восстанавливая дыхание, ткнул пальцем теперь в Йена. — Ты — тут. Почему?

       — Упал, — пожал тот плечами.

       Нивен понимающе кивнул. Слишком понимающе. Будет же вспоминать это теперь, гад, до самой смерти.

       “Чьей? Чьей смерти? Интересно, меня можно убить?”

       — А ты тут почему? — Йен решил сменить тему.

       — Там… — Нивен кивнул за дверь и осекся. — У меня...

       — Что-то настолько страшное, что ты заново разучился говорить? — деловито уточнил Йен.

       Нивен помолчал, подбирая слова, потом все-таки ответил:

       — Не знаю, как зовут.

       — А-а-а…. — теперь пришла очередь Йена понимающе кивать. — Та девка?

       А вот это уже он будет до самой смерти вспоминать Нивену.

       “Чьей смерти?”

       Впрочем, это уже не первый случай, который надо будет вспомнить. Такими темпами не успеешь все и запомнить.

       — Ты же знаешь, что они не кусаются, да? — спросил Йен. — Женщины.

       — Она не вовремя, — оправдался Нивен.

       У него в последнее время были проблемы: как морда перестала быть серой, так женщины к нему и потянулись. А он очевидно совершенно не представлял, что с ними делать.

       Но Йен тут при чем?

       — Я тут при чем? — спросил Йен. — За тобой бегают, ты и разбирайся. Я же со своими бабами к тебе не бегу. А сейчас я вообще спал, между прочим.

       — Ну да, — Нивен многозначительно кивнул на пол.

       Йен вздохнул и сел наконец обратно на ложе. Спать ему действительно перехотелось, а воронка, в которую провалился во сне, как будто бы оказалась теперь внутри, и продолжала затягивать, высасывать что-то из него самого, опустошать. Руки не дрожали только потому, что Йен старательно контролировал их. Голос вообще сорвался бы, скажи он на пару слов больше.

       Но говорить надо было. Этот же, ушастый — молчит. Йен набрал побольше воздуха и заговорил.

       — Нивен, — доверительно сказал он. — Ты зарубил богиню Веслом. А какой-то девки испугался. И уже не впервые. Пойди и разберись наконец со своими проблемами. Честно слово, это не сложно.

       — Если подождать, она уйдет? — с надеждой спросил Нивен.

       — Эльф! — возмутился Йен. — Может, хватит наконец использовать тактику "я тут посижу"?

       Нивен вздохнул и поднял взгляд. Уставился прямо в глаза. Взгляд у него хоть и изменился со времен Лаэфа, но остался таким же убийственным. Будто не от бабы прятаться пришел, а тренироваться им убивать. Но Йен знал Нивена достаточно давно, чтобы быть уверенным: ничего страшного в этом взгляде нет, он просто так смотрит.

       — Посмотреть на нее еще можно, — тут же деловито предложил Йен. — Вот так.

       И ткнул в него пальцем.

       Нивен дернул плечом и промолчал.

       — Да в чем проблема-то? — устало вздохнул Йен. — Ты же взрослый человек! Пришел, увидел…

       — Я не смогу остаться, — перебил Нивен. — С ней.

       — Да кто тебя просит?!

       — Не нужно просить, чтобы было понятно, — ровно ответил Нивен. — Взял женщину — оставайся с ней. Или увози с собой.

       Йен вдохнул побольше воздуха, чтоб объяснить ушастому, насколько он скучный эльф, и как неправильно видит картину мира, но вдруг до него дошло.

       — А ты хочешь? — спросил он вместо объяснений. — Хочешь остаться?

       — Нет, — дернул плечом Нивен. Подумал и добавил. — Не здесь.

       — Вот это ей и скажи, — наставительно подвел черту Йен. — Всё, надоело. Иди, разбирайся. И дверь за собой запри.

       И завалился на кровать.

       Через мгновение дверь хлопнула.

       Йен закрыл глаза, но сон все равно не шел. Воронка так и осталась внутри. А может, она была там уже давно. Как минимум — с того момента, как он услышал тот обрывок фразы в толпе в северном порту.

***

       Что-то вроде: “Король уже совсем плох”.

       Он развернулся тогда, но не успел увидеть, кто это сказал и кому. Глянул на Нивена, но тот как так замотал свои длинные уши в накидки-капюшоны, что, естественно, вообще ничего не слышал.

       Может, это говорили не о Дааре. Но Йену вдруг показалось, что он впервые в жизни что-то почувствовал — как постоянно чувствовал Нивен — и это ему не понравилось.

       Если что-то случится с Даареном — что будет с горным королевством? Рэй вообще знает, как страной управлять? Учился этому? Вот когда нужно начинать бояться слухов и подозрений в малодушии — когда восходишь на престол. Папа-то уже не прикроет, никто не прикроет.

       Впрочем, не это волновало Йена. Еще совсем недавно Даарен казался чем-то незыблемым, вечным и навеки же запечатавшим для него, Йена-Затхэ, вход в Даар. Если что-то случится с Даареном, если там останется один Рэй, который не справился с ним, как ни крути, Рэй, подкошенный слухами, подозрениями и тяжестью свалившейся ему на голову короны...