- Понимаю... Что-то вроде наставничества.

- Я называть не берусь, только молодых все время надо учить. Это у меня из своих переживаний.

Леонид откинулся на спинку стула, замолчал, захваченный воспоминаниями. И, размышляя о том, стоит ли рассказывать житейские подробности незнакомому человеку, загадал: "Если станет записывать, не буду говорить". Смирнов же наоборот, прикрыл свою записную книжицу и провел ладонью по переплету Леонид еще немного пособирался с мыслями и начал вроде бы совсем нелогично:

- Не все равно, когда человек знает, что ему помочь должны, либо когда просить надо Правильно я говорю?

- Как кто. Я, например, всегда попрошу помочь, а если меня попросят не откажу.

- Может, это даже от характера зависит. Я, если вижу, что человек занят, в жизнь не подойду. Ведь другой как- нет - помочь, обсмеет и подначит еще: "Я комбайнеп и ты - )-омбайнер. Зря. видать, тебя учили".

А особенно на уборке. Ему не за помощь платят, а за гектапы да за пентнеры

- Не знаю. Позиция достаточно скользкая.

- Ничего не скользкая. Самая даже твердая. Вот мы с вами соревнуемся. Бах, у меня на полосе комбайн встал. Значит, и вам - бросай работу, беги мне помогать? Да? Неверно это. В том и соревнование, чтобы по всему впереди быть. Сломался у меня агрегат. Оттого сломался, что я под ним мало полазил. А когда соревнуешься, на Пушкина не надейся. Если кто за меня мою машину будет ладить, это уже не соревнование, а филонство.

- И все равно - помогать надо. В этом одна из основ соревнования подтягивание отстающих,

- Не за ручку только. Пожалуйста, я тебе все расскажу, все покажу - как я работаю, почему так делаю, а не так, но за ручку тебя тягать не стану. Это уж вы мне не говорите. Другое дело, если у нас звено, а я - звеньевой. И мы с вашим звеном соревнуемся. Тогда я своим во всем должен помогать.

- Хорошо. Звено. Но почему именно - из молодых.

Может, лучше трое-четверо опытных и один молодой?

- Во-первых, не хватит опытных, а потом хуже нет, когда за одного все отвечают. Если все, значит, - никто.

Это уж знаю. Я как раз об этом и хотел рассказать.

До 69-го года я работал на тракторе, а в 69-ом посадили на комбайн. Дали СК-3. Его, наверное, при Петре Первом не списали только потому, что таких грамотных тогда не было. Все потроха из него вытащили, подладили на первый случай и навесили ЖВН-6. Я технику люблю, а тут не заладилось. Да и опыта комбайнерского не было. - Леонид погладил пальцами лоб, усмехнулся воспоминаниям. - Пять ремней на приводе и, как ни мудрую, все они собираются в кучу, планки на ленте летят. Сейчас вспоминаю, смеяться впору, а тогда, верите, нет, до слез дошло. И лет мне вроде немало двадцать два, а сижу около жатки, пальцы все сбитые, сам грязный, и сопли на кулак мотаю. Люди работают, а я круга пройти не могу. Мне и завидно и обидно. Правду говорю: не потому завидовал, что люди деньги зарабатывают, а что работают. Как это так: все работают, один Денисов сидит. Подъехала Анастасия Тихоновна...

- Лысикова?

- Ну да. Она у нас, как я с мальчишек помню, главным агрономом... Спрашивает: "Чего стоишь, Денисов?" - Молчу. А чего говорить, когда и так все видноремни в куче, планки покарежены. "Да, - говорит. - Ты за кем закреплен?" - "Ни за кем не закреплен". - "Такого быть не может". Я разозлился, потому что когда мне комбайн дали, я попросил, чтобы на первый случай закрепили за кем-нибудь. А мне бригадир сказал:

"Тебя в ПТУ учили, у нас и неученые есть. Надо будет, любого попроси, любой поможет". - А любой и не помогает. Все видят, что я уже полдня канителюсь и ни одна душа не поинтересовалась. Я и говорю: "За управляющим закреплен, а он к механику советоваться поехал".

Она лошадку тронула и уехала. Минут через пятнадцать возвращается. Привезла сразу двоих - Тарасова Ивана и Сурсякова Павла Михайловича. Они и смотреть почти не стали: "Режущий аппарат неправильно установлен".

Проверили. Точно. Там и делов на копейку. Я еще когда в курсантах был, запросто регулировал. А тут растерялся. Когда в первый раз, не сразу сообразишь, что к чему... Вы что, записывать хотите? Чего записывать, помоему, нет такого человека, который поначалу не растеряется. А бывает хуже: растеряется раз, растеряется другой, а потом и совсем в себя верить перестанет. Что, думаете, так не бывает?

- Бывает. Сколько угодно бывает.

Смирнов ответил излишне горячо, потому что не раз приходилось ему встречаться с людьми, которые, не получив в свое время помощи, разуверились и с легким сердцем зачислили себя в пожизненные неудачники.

- И что, с тех пор такое решение: наставничать?

- Можно и так сказать, а проще - звеньевым.

Звеньевой - это... - Леонид запнулся, подыскивая необходимое слово, и вдруг ни с того ни с сего на память ему пришла сыновья загадка. Пришла мимолетно, но зацепилась крепко и тревожно. И он, уже понимая, что говорит то самое, что нужно, сказал: - Посредине - гвоздик. Трое-четверо молодых. Два кольца, два конца.

А посередке - я, гвоздик. Звеньевой...

- Вообще-то в нынешнем году звеньевая работа на уборке практикуется широко.

- Это я знаю. Нам на политбеседе читали про не помню какой район... Там даже у звена в полосе запасной комбайн есть. У кого свой сломается, он на запасной и дальше.

- По-моему, разумно.

- Когда машин навалом. А я на это дело реально смотрю. В нашем хозяйстве лишних комбайнов нет. Когда заведутся, тогда другое дело. А сейчас можно проще обойтись. Не комбайн, а хотя бы штурвальный лишний.

Пять комбайнеров, пять комбайнов и штурвальный.

У кого машина сломалась, я помогаю ремонтировать, а штурвальный - на моем комбайне хлеб берет.

- А двое с одним агрегатом возятся...

- Иначе как? Думаете, в том районе правильно?

Сломалась машина, комбайнер ее бросил и давай на другой? Мне важно молодому показать, чго сломалось, и объяснить - почему. В другой раз он такой поломки уже не допустит. Вот я как понимаю соревнование, чтобы дотягивать отстающих до уровня передовых. Дотягивать - значит учить. А лучше чем потрогать своими руками учебы не бывает. Когда за тебя все дядя сделает, ты как был неграмотный, так неграмотным и останешься ..

- Старая истина: лучше один раз увидеть, чем семь - услышать.

Леонид посмотрел в окно и хотел начать разговор о дожде, который, хотя сейчас и ни к чему, но вообще-то, если подумать, то и нужен для будущего. Но мысли его отвлек неслышно тащившийся по лужам далекий трактор. Леонид ткнул пальцем в его сторону и сказал:

- И еще у меня мысли про мостик. Третий год...

В этот момент кто-то приоткрыл дверь и, не показываясь, сообщил:

- Денисов, тебя жена вызывает.

Леонид вопросительно взглянул на Смирнова и смущенно сказал:

- В общем, вот и все мои мысли. А насчет мостика - это и не мысль даже, а критика. К го нашей дороге начальник, я не знаю, но все начальники по ней ездят - и районные и наши колхозные. Вы с ними лучше поговорите, и про мостик спросите. Как задождит, на объезде мало один-два трактора держат...

Дверь снова шевельнулась.

- Денисов, слышишь, Денисов...