Данная книга предназначена только для предварительного ознакомления!

Любое копирование без ссылки на переводчика и группу ЗАПРЕЩЕНО!

Пожалуйста, уважайте чужой труд!

Переводчик: Svetlana Locmanova, с 13 гл. Инга климова

Редактор: с 13 гл. Елена Чигрова

Бета - корректор: Елена Сафьянова и Ника Гарская

Все начинается с парня. 

Все начинается с парня и заканчивается им же, но в какой истории такого нет?

В моих глазах он - одна из самых потрясающих личностей, которых я когда-либо встречала.

И, может, некоторые люди скажут, что я любила его слишком сильно и потеряла себя в этой любви, но все, что я знала об отношениях это то, что в паре всегда есть такой человек.

Прошлой ночью мой мирок был таким маленьким, укутанным во все, что с ним связанно, и вот сейчас он замер.

Я не могу спать.

Мне нужно сделать что-то.

Я решила написать об этом от начала и до конца. Как мы пришли к этому.

Это моя история. Наша история.

Она о потрясающем парне, который изменил мое мнение обо всем, изменил мои мысли, изменил мое представление о жизни.

И, возможно, я помогла ему изменить его мир.

Вот она.

Это вам не заурядная сказочка. Это не какой-то дамский роман. Я даже вовсе не буду обозначать это как роман. 

Просто потому, что я не из тех людей, которые влюбляются.

Как и парень, по которому я схожу с ума.

Меня зовут Лили Грэйс Эванс и это правдивая история, как влюбиться в парня, который заставил меня поверить, что любовь — это не только стереотипы и какие-то стандарты.

Любовь, для тех счастливчиков, кто испытал ее. Это что-то неподдающееся описанию, что-то потрясающе волшебное.

Я не должна была встретить его.

Моя лучшая подруга Харпер сказала, что она больше не сможет подрабатывать няней по средам, когда проходят молитвенные встречи, так как она была настолько глупа, что умудрилась усадить трехлетнего ребенка на подоконник всего лишь прикрытого окна. Бедный малыш едва не погиб, когда прислонившись вывалился, повиснув на руках.

Такое ни в коем случае недопустимо и, да поможет вам Бог, если это происходит в Аллентауне штата Пенсильвания.

К счастью все обошлось, но наш пастырь был вовлечен в это дело, и предположил, что она не слишком хорошо подходит для этой работы.

Вот так я попала на ее место.

Я появилась в доме у Нили, и, пока моя мама была занята приготовлением мясных биточков, меня провели в комнату, сто процентов принадлежащую парню.

Это был первый раз, когда я встретила Колтона Нили.

Девятилетнего мальчика.

У него были коротко стриженные каштанового цвета волосы и глаза, смотрящие куда угодно, только не на меня.

Комната была завалена раскрасками, всякими художественными принадлежностями и красками. И поездами.

Боже мой! Даже не спрашивайте меня насчет поездов... Они были везде, и в каждом углу валялись детали от них.

Он занимался разукрашиванием все те два часа, что я была с ним.

Иногда у меня даже возникала мысль, что мне ничего не заплатят. Что я просто сижу с мальчиком, с которым мы почти ровесники, пока наши родители находятся в соседней комнате.

Но мне все-таки заплатили.

Я подсмотрела его уже наполовину разукрашенную картинку в раскраске, которую он наотрез отказался мне показывать, и мягко взяла его за руку, тем самым заставив его оторваться от рисования.

 - Тебе нужно разукрашивать внутри линий, вот они для чего! - предостерегла я его таким менторским тоном, на который только была способна десятилетняя девочка с комплексом превосходства.

 Понимаете, я верю, что о человеке можно многое сказать по тому, какие цвета он использует.

И я привыкла думать, что бывает два вида художников: те, которые рисуют внутри линий, и те, кто выходят за четко очерченные черные контуры.

Да, линии внутри и снаружи рисунка - это основной принцип для сравнения. Есть еще, конечно, те, которые рисуют светлее внутри и более насыщенными оттенками ближе к контуру и наоборот - они играют оттенками.

И есть те, которые рисуют неправильными цветами. Иногда эти люди рисуют сиреневых индеек и всякое подобное дерьмо, которое приводит меня просто в капец какое бешенство.

Серьезно?!... Сиреневые индейки?!

И еще есть те, которые тщательно подбирают цвета, выверяя каждый свой шаг перед тем, как нанести цвет на рисунок. Им реально кажется, что что-то зависит от того, какого цвета будут глаза у пони на рисунке.

Или те, которые специально на морде медведя рисуют прыщи, и в итоге получается медведь с ветрянкой.

Понимаете, куда я веду? Общество учит нас быть в границах или вне их. Но ведь столько всего есть между ними.

 Я хотела исправить Колтона, чтобы он стал таким же, как все.

 Он не оторвал свой взгляд от рисунка, и не посмотрел на меня, но быстро высвободил свою руку из моего захвата.

- Ты злая, - прошептал он, и продолжил рисовать вне линий, при этом еще проводя своими маленькими пальчиками по рисунку, выравнивая цвет.

Это были первые слова, которые он сказал мне, и они отпечатались у меня в памяти навсегда.

Была ли я злой?

Я не люблю, когда люди злятся на меня или не любят меня, поэтому всегда стремлюсь всем нравиться.

- Не хочешь пойти на улицу? - спросила я, опасаясь, что он скажет моей маме, что я обидела его.

- Там дождь, - ответил он так, как будто был взрослым, а я маленьким глупым ребенком.

Я поняла, что Колтон не собирается облегчать мне работу. Но я собиралась получить свои 15 баксов. И решила сделать так, что он расскажет своей маме, какая я классная и как ему со мной понравилось.

- Там не такой уж и сильный дождь.

- Моя мама сказала, что мне нельзя.

- Никто не заметит! Давай! Пойдем, выйдем на улицу.

И это был первый раз, когда я смогла заставить его сделать то, в чем он не был уверен на сто процентов.

В тот дождливый летний день мы вышли на улицу. Он смотрел на небо широко открытыми ясными голубыми глазами, которые казались слишком взрослыми для его возраста, и он пробормотал что-то о том, что существует вероятность, что нас может шарахнуть молнией.

Но я не обращала особого внимания на то, что он там бормочет. Все мое внимание было приковано к горке с песком на их заднем дворе. И я решила незамедлительно с нее съехать, потому что я всегда хотела быть, как крутые девчонки из телевизора.

И первый мой шаг к становлению моей крутизны - это съехать с горки!

Под дождем.  Будем называть это «подготовкой».

Колтон подбежал ко мне, размахивая руками, остановился возле горки, и стал отчаянно пыхтеть и сопеть, пытаясь забраться вслед за мной по скользкому металлу:

- Ты можешь пораниться.

Я закатила глаза:

- Все в порядке!

Когда первая молния ударила в дерево в нескольких метрах от нас, я как раз готовилась съехать с горки. А бедный маленький Колтон закрыл уши руками, и даже подпрыгнул в воздухе.

Я с любопытством наблюдала, как он развернулся в сторону дома, и до смешного быстро перебежал задний двор, крича от страха и ловко перепрыгивая на бегу метровые лужи.

Он оставил меня одну на металлической горке. Одну.

Где в меня попала молния…

Ну, не в меня, а в горку.

Я как раз держалась за металлический поручень, спускаясь, и тогда-то молния и ударила.

Через все мое тело прошел ток, и меня так тряхнуло от силы удара, что я отпустила поручень, и упала в грязь, после чего потеряла сознание.

Очнулась я уже в больнице, и уже там моя мама поведала мне о том, что Колтон испугался за меня, его и моя мама получили от него достаточно информации, чтобы составить представление о том, что произошло, и где я нахожусь. Там они и нашли меня, лежащую в грязи без сознания.