Сержант ухмыльнулся, наблюдая за местными жителями. Они внимали каждому слову со сцены, многие молча кивали, как бы соглашаясь со всем сказанным. Правительство знает толк в пропаганде, любые даже самые неудобные факты они преподносят таким образом, что и не придерешься. Народ, обитающий вне Федерации, простой и их крайне легко убедить в необходимости физического истребления большинства нелюдей и полукровок. Разумеется, дело порой принимает скверный оборот: ложные доносы, линчевание и погромы. На прошлой неделе 461-я команда спасала двух обычных девчонок лет восемнадцати, которых соседи по дому окрестили «демонячьми подстилками» и собирались повесить на дереве.

Еще тремя днями раннее усмиряли разошедшихся погромщиков в районе проживания бывших рабов, освобожденных Надзором после нескольких рейдов в мир демонов.

— Туман-9, -раздалось в наушнике сержанта. На связь вышел командир соседнего отделения. — У нас тут ЧП. Похоже, поймали заложного покойника. Нужна твоя помощь.

— Сейчас будем, — Рудич повернулся к своим подчиненным. — Абрамов, Королев, за мной.

Возле изрядно обветшавшего почти за сто лет здания академического театра Республики Башкортостан царило нездоровое оживление. Протиснувшись сквозь толпу зевак сержант заметил пятерых бойцов из второго отделения с оружием наизготовку. Они держали под прицелом женщину, одетую в какие-то бесформенные лохмотья. Виновница переполоха несколько отрешенным взглядом смотрела на окруживших ее людей.

— Что тут у нас?

— Задержали при попытке пройти на площадь, — пояснил командир второго отделения. — Сделай одолжение, отвези ее на пост.

— Ты меня за этим позвал, Вась? Я думал, тут реальная угроза… стрига какая-нибудь.

— Как бабки у меня занимать на походы по кабакам, ты тут как тут. А как попросишь тебя о чем-нибудь…

— Ладно, ладно, сделаю, не вопрос. Покойница то ведет себя нормально?

— Как видишь.

Сержант Рудич медленно приблизился к женщине, из под спутанных темных волос на него посмотрели два зеленых глаза. На вид слегка за тридцать, ничего особенного, если бы не бледная как известь кожа и отчетливый запах сырой земли.

— Ты меня понимаешь?

Проклятая, чуть помедлив, утвердительно кивнула.

— Знаешь, кто ты, где находишься?

— Почти ничего не помню, — еле слышно прошептала она. — Очнулась под землей…

— Не бойся, мы поможем, — сержант снял перчатку и взял за руку бывшую покойницу. Холодная как лед. Опыт подсказывает, что лучшим способом избежать неприятностей со стороны новоиспеченной нечисти является нормальное отношение и разговор по душам. — Пошли.

На стоянке неподалеку от театра были припаркованы различные бронеавтомобили, принадлежащие Надзору. Собственно, здесь ни у кого кроме военных и госбезопасности не было рабочего автотранспорта, люди вновь приучились пользоваться гужевыми повозками. Возле стоящих в ряд броневиков суетились дети, для которых настоящие рабочие машины в новинку.

— Дядь, покатайте нас, а?

— В следующий раз, пацаны.

Сержант посадил неупокоенную женщину на заднее сиденье «Фалькатуса» и устроился рядом с ней, не забыв снять пистолет с предохранителя.

— Пост 16, вызывает Туман-9, прием.

— Туман-9, говорит пост 16. Докладывайте.

— У нас один 14-3, будем минут через двадцать.

— Требуются особые меры?

— Никак нет.

— Принято, Туман-9, ожидаем вас.

Когда рядовой Абрамов переговорил по рации с постом ФСН, он завел машину и тронулся с места. Сержант начал разговор:

— Значит, тебе стоит усвоить одну вещь. Теперь ты ходячий труп, как бы безумно это ни звучало.

— Но я ведь жива.

— Попробуй вспомнить что-нибудь до своего пробуждения, — проклятая надолго замолчала, а затем коснулась рукой левого виска. — Обычно в первую очередь всплывает сам момент смерти.

— Меня ударили по голове…

— И после этого ты очнулась под землей. Странно, не правда ли?

— Ну, наверное, он посчитал меня мертвой.

— А теперь посмотрись в зеркало заднего вида, взгляни на свои глаза, цвет кожи.

На лице проклятой возникло непонимание.

— У меня были карие глаза.

Сержант вытащил боевой нож, которым порезал женщине палец. Из раны вытекла тягучая капля молочного цвета.

— Можешь себя убеждать в чем угодно, можешь не обращать на странности вроде цвета глаз, крови, частоты сердцебиения и дыхания…

— Кто я теперь? — голос воскресшей дрожал, до не постепенно доходила суть произошедшего. На глазах выступили слезы. — Какой-нибудь упырь?

— Буд ты упырем, тебя прикончили б сразу без лишних разговоров. Нет, ты навья или мавка, заложный покойник, умерший насильственной смертью. Слышала о таких?

— Нет.

— Мы с такими часто дело имеем. В славянской мифологии это зловредные духи, приносящие людям вред. Впрочем, старые сказки очень ненадежный источник информации, много домыслов и неточностей. Представляй вы опасность, вам бы не дали жить в человеческом обществе.

— Он меня убил… забил как собаку… Я верну должок.

— Успеешь, — перебил депрессивную навью сержант. — Твоему убийце, если он находится в городе, грозит смертный приговор за содеянное. В данном случае закон на твоей стороне. Будет следствие, суд, все как полагается.

— Для демонов мы все равно что говорящие животные. Никому нет дела до убийства какого-то там человека. Я никто, обо мне никто толком и не вспомнит.

— Похоже, ты невнимательно меня слушала. Ситуация изменилась, в Уфе больше нет никаких демонов. Мы выбили их отсюда три месяца назад.

— «Мы» это кто?

— Федеральные силы. Отныне в городе царит порядок и законность.

— Не думаю, что мне полегчает от этого. Куда я пойду, что буду делать дальше? Ни мертва, ни жива, почти ничего не помню, даже имени… Да и среди людей буду чужой.

— Тебе выпал второй шанс, используй его как следует.

— Мне отрубят голову, а тело сожгут на костре. Так, насколько знаю, принято поступать с ожившими покойникам. Кстати какой сейчас год, месяц?

— Октябрь 2140.

— Значит шесть лет прошло.

— Еще наверстаешь упущенное. Главное не зацикливайся на мести, не то умом тронешься.

Навья задумчиво поглядела в окно. Сержант и близко не мог представить, какие ощущения испытывает недавно воскресший покойник, сохранивший разум. Каждый ведет себя по-разному, одни, пожав плечами, возвращаются домой и стараются жить прежней жизнью, вторые сходят с ума, третьи пытаются свести счеты с обидчиками. Но в целом от навий, божонток, костомах не исходит никакой серьезной опасности, в конце концов, они в большинстве случаев те же люди, кем были до смерти. Надзор ставит их на учет и порой использует в собственных целях. Всех паранормалов извести не получится, их слишком много расплодилось после войны. Куда ни плюнь, под каждым камнем обязательно найдется какая-нибудь волшебная пакость. Непонятно, как далекие предки умудрялись с ними сосуществовать, если даже с кучей технологий люди не могут до конца решить проблему. Инфра- и ультразвуковые отпугиватели, магические обереги всего лишь полумера, позволяющая создавать ограниченные по площади зоны безопасности.

У сержанта в голове не укладывается, как люди в старину договаривались с теми же лешими или терпели свору из домовых, полуденниц, межевиков, полевиков. Это сейчас можно обработать аномальный участок леса ОДАБами или напалмом, отправить команду вооруженных до зубов чистильщиков, раньше ничего серьезнее топора, рогатины, молитвы не было.

— Так значит, — протянула сидящее рядом с Василием навья. — Вы военные.

— Нет военные обычно работают на внешних границах, госбезопасность или просто Надзор занимаются делами внутренними. Хотя бывает множество ситуаций, когда армия помогает нам в тылу, а мы армии на передовой.

— Вы ведете себя спокойнее остальных. Если б не солдаты, меня бы возле театра прикончили… во второй раз.

— Их можно понять, у людей все это сверхъестественное говно, без обид, в печенках сидит. Никакой нормальной жизни.