Андрес. (Селии). Кто мог предположить, что встанет между нами Природа, осудив столь чистой страсти пламя? Но непорочной страсть моя была всегда, И победить ее сумею без труда.

Селия. Как много раз себя досель я упрекала За то, что вас, мой брат, я только уважала! К вам нежность чувствуя, не знаю, почему Я воли не дала влеченью своему, Но проявлениям преступной этой страсти Противилась душа, ей не давая власти.

Труфальдин. (Селии). О Селия, о дочь! Что скажешь, коль тебя, Вновь обретенную, уговорю, любя, Стать ныне Лелия законною женою?

Селия. Скажу: вы мой отец, располагайте мною.

ЯВЛЕНИЕ ШЕСТНАДЦАТОЕ

Те же, Маскариль и Лелий

Маскариль. (Лелию). Захочет ли теперь бесенок злобный ваш В такой счастливый миг устроить ералаш Рассудку вопреки, без всякого зазренья Опять расшевелив игру воображенья? Судьба вас балует, счастливый человек, И Селия теперь вам отдана навек.

Лелий. Как! Небеса ко мне вдруг стали благосклонны?

Труфальдин. Да, это так, мой зять.

Пандольф. Вопрос вполне решенный.

Андрес. Долг чести, сударь мой, я вам плачу сейчас.

Лелий. (Маскарилю). Тебя расцеловать хочу сто тысяч раз От радости такой!

Маскариль. Да тише! Осторожно! Он задушил меня! Так тискать невозможно! А вдруг вы Селию решитесь так ласкать? За вас тревожусь я - не вздумала б сбежать.

Труфальдин. (Лелию). Сегодня счастлив я, и это всем известно. Мы радость в этот день отпразднуем совместно И не расстанемся до самого конца. Так пусть же и Леандр ведет сюда отца.

Маскариль. Ну, все с невестами. Пора и мне жениться. А нет ли здесь еще незанятой девицы? От зависти во мне проснулся брачный зуд.

Ансельм. Найдется!

Маскариль. Ну тогда, хранимы небесами, Пусть будем .мы всегда детей своих отцами!

Ж. М О Л Ь Е Р

АМФИТРИОН

ЯВЛЕНИЕ 1

С о с и й

(Входит с фонарем в руке)

Кто это?.. Кто идет? Пропал я!.. Чу!.. Ни шага Без страха нового. Приятель, господа,

Приятель всем; то и гляди - беда.

Что за безумная отвага

Бродить полуночной порой!

Ведь подшутил же повелитель мой

Безбожно надо мною, право.

Горька его приходится мне слава!

Когда бы к ближнему он своему Имел хоть тень любви, малейшее вниманье,

Посовестился б он дать приказанье

Мне отправляться в эту тьму.

Нельзя ли было ждать рассвета, Чтоб слать известие победы над врагом?

Была бы хуже новость эта, Когда б ее принес не ночью я, а днем...

Тьфу! что за тяжкая неволя!

Как бы охотно я расстался с ней!

Чем господин у нас знатней,

Тем нестерпимей наша доля.

Им тешиться всегда пора.

Будь день иль ночь - ничто им не помеха,

Ни дождь, ни град, ни холод, ни жара; Ступай, куда велят; спеши, когда нет спеха... Но там, сквозь темноту, виднеется наш дом; Мой пропадает страх. Явившися послом, Алкмене рассказать я должен, в складной речи, Об удивительной и славной этой сече.

Но как мне говорить о том, Чего я не видал? Что ж? расскажу я смело И растолкую все, как очевидец дела.

Немало есть рассказчиков таких: Опишет битвы нам иной, что просто чудо, Меж тем как издали не смел глядеть на них. Сумею же и я... Однако мне покуда Немного свой рассказ здесь затвердить не худо,

Слов только стоит не беречь. Вот эта комната, где происходит сцена,

А этот фонарек - Алкмена,

К которой обращаю речь.

(Ставит фонарь перед собою.)

"Мой храбрый господин и нежный ваш супруг, (Прекрасно начато!) вам преданный и верный, Меня избрал из всех своих усердных слуг, Чтоб весть вам принести победы беспримерной И что он с радостью спешит неимоверной С супругой любящей свой провести досуг". - "Ах, Сосий, верь ты мне, равно как этой вести, Свиданию с тобой душевно рада я".

- "Мне это слишком много чести, И зависть возбуждать должна судьба моя". (Отличнейший ответ! доволен я собою.) - "Что делает любезный мой супруг?" - "Он делает все то, что свойственно герою".

(Придумал же я это вдруг!) - "Но долго ли мне ждать? Когда вернется снова И осчастливит тем меня Амфитрион?" - "Прескоро, в этом нет сомненья никакого,

Но позже, чем желает он". (Как ловко отпустил я это в миг удобный!) - "Но чтобы я вполне спокойна быть могла, И дел и слов его отчет мне дай подробный".

- Его слова делам его подобны,

И бесподобны все дела". (Откуда у меня ума берется столько?) - "Но что ж враги? Поход окончен ли и чем?"

- "Нам стоило их встретить только,

Чтоб уничтожить их совсем.

Взят приступом их город главный,

Начальник дерзкий их убит,

И в нашей пристани гремит

Уже везде наш подвиг славный". - "Возможно ли? Какой неслыханный успех!

Я ожидать подобного не смела. Скорей же расскажи с начала мне все дело". - "С великой радостью. Признаться мне не грех, Что говорить о нем могу я лучше всех. Представьте же себе, что здесь поля и нивы; Столица сбоку здесь, и, право, велика

Она, без малого как Фивы;

А здесь, вот так, течет река.

Тут стали наши вот дружины,

А тут враги, на этом вот краю,

Пехотою заняв вершины, А конницу внизу расположив свою. Распорядилися, восслав к богам молитву, Вожди и дали нам немедля битвы знак; И бросился на нас неосторожный враг Со всею конницей, спеша как на молитву;

Но вышло дело-то наоборот,

И наша храбрая пехота,

Всей силой двинувшись вперед..." Позвольте... храбрую пехоту страх берет...

Мне кажется, тут зашумело что-то. ЯВЛЕНИЕ 2

С о с и й, М е р к у р и й, видом совершенно похожий на Сосия,

выходит из дома Амфитриона

М е р к у р и й

(в сторону)

Потехою теперь окончу ночь

И болтуна, под глупой этой рожей,

Как снимок на него похожий,

Отсюда прогоню я прочь,

Чтобы с Алкменою вдвоем Юпитер страстный

Беседовать спокойно мог.

С о с и й

Нет, это был испуг напрасный.

Однако же верней ступить через порог

И боем в комнате похвастать безопасной.

М е р к у р и й

(в сторону)

Старайся ж быть сильней Меркурия, дружок.

С о с и й

Давно бы, кажется, должна взойти на небо

Заря румяная; устали ль клячи Феба,

Иль, подгуляв вчера, храпит еще он сам,

Но где ни погляди, везде чернее печи.

М е р к у р и й

(в сторону)

За эти дерзостные речи