Звонок из Калифорнии раздался в понедельник около полудня. Симмонс сообщал время своего прилёта в следующую субботу.

– Отлично, я встречу тебя в аэропорту, – сказал Квиллер. – Забросим твой багаж в амбар, и ты спокойно переоденешься к свадебной церемонии.

– А как ты думаешь, что мне им подарить?

– Только не вафельницу! – Квиллер невольно улыбнулся, услышав в трубке гулкие раскаты хохота, – Они поселятся в доме Тельмы, а он, как ты знаешь, прекрасно обставлен и оборудован.

– У меня, Квилл, другая идея. Когда я работал в киноклубе Тельмы охранником, замаскированным под гостя, там нередко разыгрывались разные смешные сценки, и я описывал их в специальном блокноте. Конечно, я не писатель, да и блокнот неказистый, но я подумал, что могу красиво завернуть его. А Дженис, может быть, приятно будет вспомнить о былых временах.

– Блестящая идея, Симмонс! Но копию этих баек необходимо оставить себе.

– Ты прав. Я сделаю ксерокс.

– Не надо. Вези свой блокнот. Ксерокс у меня есть.

Квиллеру было любопытно взглянуть на блокнот: записи, сделанные в нём, могли оказаться небесполезными.

– Договорились, Квилл. До скорого.

– Жду с нетерпением.

Квиллер и в самом деле всегда с нетерпением ждал встречи с Симмонсом, чтобы спокойно поговорить о том, о чём лучше помалкивать, когда живёшь в маленьком городке. Даже с близкими друзьями, Полли и Арчи, он никогда не забывал о внутренней цензуре.

Прихватив с собой экземпляр «Былей и небылиц», надписанный Сайласу Дингуоллу, от которого он узнал о легенде, вошедшей в книгу под названием «Тайна глубокого оврага», Квиллер уселся за руль и отправился к «Валуну». Увидев своё имя напечатанным, а свой рассказ – воспроизведенным почти дословно, ресторатор пришёл в восторг. А он и в самом деле отлично умел рассказывать и любил, собрав постояльцев холодным вечером у камина, угостить их правдивыми – как он клялся – историями, которые передавались в его семье от отца к сыну, – про привидения и контрабандистов.

– Раз уж я здесь, давайте договоримся о свадебном ужине, – сказал Квиллер. – Все расходы, пожалуйста, запишите на моё имя. За столом будут три пары и один гость, сюрпризом из Калифорнии, Где вы нас разместите?

– О, я знаю где! Наверху, на отдельной веранде с видом на озеро. Там у меня овальный стол. На него можно постелить подобающую случаю скатерть.

– Прекрасно. Лучше и не придумаешь! Надо только решить, как быть с гостем, который появится в виде сюрприза.

– Спрячем его в моём офисе, – предложил обожавший розыгрыши Дингуолл. – Посидит там, пока вы не подадите сигнал, а чтобы не было скучно, предложим ему стаканчик за счёт заведения.

– А что если это сын налогового инспектора? – шутливо спросил Квиллер.

– Мне безразлично, чей он сын. Если это ваш друг, я приму его с радостью.

– На столе должны быть цветы. Что посоветуете?

– Только одно: это должны быть две низкие вазы с цветочными шапками, а не букет, одиноко торчащий посреди стола. Красивая белая скатерть, которую мы постелем, будет удачным фоном для любых растений.

– Предоставим решение цветочного вопроса миссис Дункан. Можно от вас позвонить?

Он набрал номер библиотеки и ввёл Полли в курс дела.

– Это должны быть лилии, – сказала она. – Да, безусловно, лилии. У них дивный запах, и на коротких стеблях они смотрятся замечательно. К тому же лилии бывают какого угодно цвета. Ну а цвет надо подбирать так, чтобы он гармонировал с платьем невесты и её свидетельницы. Ты, случайно, не знаешь, в чем они будут?

– Нет, случайно не знаю, – с лёгким оттенком раздражения ответил Квиллер. Но тут же мягко добавил: – А ты не могла бы позвонить Дженис и Шэрон, чтобы выяснить это?

– С огромным удовольствием, – сказала Полли. – Ведь тогда станет ясно, что надеть мне .

Квиллер со вздохом повернулся к Дингуоллу:

– Всё гораздо сложнее, чем я ожидал. Цветы доставят к вам из магазина в субботу утром.

Весь путь от озера до дома прошёл в поисках темы для вторничного «Пера Квилла». Хотелось набрести на что-то лёгкое и в то же время оригинальное, достойное обсуждения, способное вызвать отклик в читательских душах. Но в голову, как назло, ничего не приходило. Значит, опять придется воспользоваться методом тыка.

«Книгу!» – рявкнул он, входя в амбар, и Коко тут же взвился на верхнюю полку и спихнул тоненькую брошюрку, приобретённую Квиллером по той причине, что её написал знаменитый автор «Алисы в стране чудес». К несчастью, она не понравилась ни коту, ни хозяину и бесславно вернулась на своё место. С чего это библиокот о ней вспомнил? Все действия Коко имели веские причины.

Засунув в переноску кошек, бутылки с водой и «Охоту на снарка» в мягкой обложке, Квиллер провозгласил: «Нам всем необходимо подышать свежим воздухом!» – и компания дружно переместилась в беседку, где Квиллер расположился в своём любимом шезлонге и почти сразу же задремал: ночные происшествия всё-таки не позволили нормально выспаться.

Но и сейчас покой был недолгим. Едва заснув, он тут же подскочил, разбуженный какофонией звуков, вылетавших из горла Коко, который сквозь сетку пристально наблюдал за чем-то, происходящим на птичьем дворе. Квиллер увидел, что кусты зашевелились. Затем ветки раздвинулись, и на лужайку вышла одна из тех крупных птиц со змеиной шеей, красным курдюком и длинными, покрытыми чешуей ногами.

Чтобы усугубить фантасмагорию, за птицей следовало штук пятнадцать маленьких копий – ростом по несколько дюймов каждая. Все они были явно спокойнее, чем те, кто смотрел на них из беседки. Пока коты изумленно рассматривали пришельцев, высокая птица повернулась и снова скрылась в кустах, а маленькие клоны в точности повторили все её действия.

Осенённый догадкой, Квиллер позвонил в отель «Пирушка» и спросил Гарри Пратта:

– Слушай, о чём говорится в объявлении «Шаг индейки», которое висит у вас в вестибюле?

– Ежемесячное заседание Клуба любителей живой природы: Говорят, залучили популярного лектора откуда-то из Миннесоты. Будет рассказывать о диких индюках. Вход свободный. Завтра, в семь вечера. А что, ты интересуешься индюками?

– Да нет, простое любопытство.

Квиллер приехал в отель «Пирушка» задолго до начала лекции о диких индюках, надеясь умять бургер в тёмном углу кафе и только в самый последний момент тихонько проскользнуть в зал. Ему приходилось прибегать к этой предосторожности, так как любое его появление на любом общественном мероприятии расценивалось как намерение отрецензировать его в газете или использовать для «Пера Квилла».

Из вестибюля слышался постепенно нарастающий гул толпы, ждущей момента, когда наконец распахнутся двери бального зала. Приготовлено было больше ста мест, но на всех всё равно не хватило: люди стояли вдоль стен, и Квиллер, незаметно войдя одним из последних, остановился у самой двери – сделав это не из-за страха перед пожаром (хотя эта мысль и успела мелькнуть в голове), а ради удобства исчезновения сразу же после окончания программы.

Секунда – и зал радостно зашевелился. Члены клуба были уже знакомы с докладчиком. Послышались восклицания: «Вот он! Харри пришёл! Смотрите, вот и Харри».

Спортивного вида мужчина среднего возраста с трудом протиснулся по узкому боковому проходу и прыжком вскочил на сцену.

– Привет, друзья! Все, кто дружит с дикой природой, – мои друзья.

(Зал шумно откликнулся на приветствие.)

Свет погас, и на экране, натянутом в глубине сцены, возникло изображение длинношеей птицы с бородкой, курдюком, сережками и круглыми, словно блюдца, глазами.

– Это странного вида создание – дикая индейка. Леса просто кишели ими во времена, когда сюда добрались первые поселенцы, и до сих пор их поголовье исчисляется, наверное, миллионами. Бенджамин Франклин предлагал объявить их нашей национальной птицей, но у этого парня было неплохое чувство юмора, и, думаю, он просто шутил. Только представьте себе: чуть ли не половина мужчин страны охотится на национальную птицу, а потом вся нация радостно поедает её, выложенную на блюдо и выставленную на стол.