— Добрый вечер, господа! Мой повар должен срочно отбыть за редкими кореньями. Надеюсь, я могу рассчитывать на ваше молчание? Это будет мой сюрприз для императора, не хочу, чтоб ему кто-то проболтался. И, как вы понимаете, этот кто-то заплатит дорогую цену за испорченное торжество.

— Ваше императорское величество, мы никого не видели, — отрапортовал старший, махнув остальным.

Ворота открылись.

Пользуясь ночным одиночеством, Дилия спустилась в подвал госпиталя и, выбрав труп повыше и посвежее, притащила его в камеру, где был прикован Эйрик. Усадив к стене, выпустила в него огненный шар. На месте трупа остался только пепел, но на стене запечатлелся его выжженный серый контур.

Довольная, Дилия поспешила прочь.

Она вернулась в свою комнату. Приняв ванну, переоделась и попыталась расставить всё по своим местам. Дилия прекрасно понимала, что теперь, когда её память вернулась, для неё будет крайне непросто играть роль жены Рунаса. Но если он не догадается, то у неё может появиться уникальный шанс использовать печальные обстоятельства во благо. И возможно, находясь в тылу, врага принести ощутимую пользу. В любом случае она понимала, что вернуться домой сейчас у неё не выйдет.

Дилия села у камина, который служил единственным источником света в комнате, и принялась наблюдать, как угольки превращаются в пепел. Она потирала место, где раньше находилось кольцо-оберег, и жалела о том, что не может быть вместе с Эйриком по пути домой.

В комнату вошла служанка. Дилия обернулась, посмотрела на девушку и спросила:

— У меня было колечко с солнцем и рубинами в его лучах, я не могу его найти, ты знаешь, где оно?

Девушка кивнула головой и исчезла за дверью. Вскоре дверь снова открылась, в руках прислуги был небольшой сундучок. Она поставила его перед императрицей и, поклонившись, занялась своими делами. Дилия открыла сундучок, там, казалось, хранилось её недавно вернувшееся прошлое. Кольцо-оберег, верный кинжал, подвеска с лазурным камнем и серьги, когда-то подаренные Рутом. Она взяла кольцо и задумалась. То, что Дэрелл не перенесётся в свирские земли, было понятно, но сможет ли он определить, где она, и вообще почувствовать её? Но данный эксперимент был неоправданно рискованным и Дилия быстро спрятала кольцо у себя на поясе.

Рунас приехал рано утром. Настроение, похоже, у него было отменным. Он чмокнул Дилию в щёку и протянул ей очередное украшение — сиреневый камень в виде капельки на длинной золотой цепочке. Она с улыбкой приняла подарок. Положив камень на ладонь, увидела, что его грани испачканы, догадка тут же посетила её: это была кровь.

Когда они сели за стол и слуги наполнили вином бокалы, Рунас заговорил:

— Дорогая, сегодня мы одержали ещё одну победу! Совсем немного, и Шангия падёт, а мы наконец подарим Свирии наследника престола.

Дилия нахмурилась, но, к счастью, он понял это иначе и продолжил, смеясь:

— Ну, да…. Прости, прости, родная, или наследницу.

Дилия, стараясь не вызвать подозрения, улыбнулась и заговорила:

— Когда, по-твоему, наступит мир?

— Очень, очень скоро…

— Может, я смогу ускорить этот процесс? — поинтересовалась она, в надежде получить шанс покинуть замок и вернуться домой.

— Дилия, мы это уже обсуждали, ты слишком дорога мне и Свирии, я не хочу, чтоб ты рисковала своей жизнью. Мы и так превосходим врага и числом, и силой. Если бы не расстояния, победа давно была бы за нами.

— Но мне скучно, — сложив губы бантиком и слегка надув щёки, не отставала она.

— Обещаю сегодня же вечером развеять твою скуку. Это мой маленький сюрприз, — он хитро улыбнулся.

День пролетел незаметно, она крутилась в больнице, а в голове роились неспокойные мысли.

Ближе к вечеру, в покои императрицы зашла швея. Она протянула Дилии почти готовое платье и попросила его примерить. Темно-красное, свободного элегантного покроя, оно оказалось в её руках и завораживающее скольжение выдало кожу. Дилия аккуратно примерила новое платье и ощутила приятную прохладу, удивительно тонкой, кожаной материи. Бросив взгляд на своё отражение в зеркале, она не без удовольствия осмотрела себя.

— Кэлла, я никогда не носила платьев с таким глубоким вырезом. Ты уверена, что это не слишком?

Кэлла, сидящая на корточках у подола её платья, подняла голову и взглянула на Дилию:

— По-моему, в самый раз, госпожа. Платье вам очень идёт. Вы в нём прекрасно выглядите. И этот цвет просто создан для вас.

Но Дилия продолжала придирчиво себя оглядывать.

— Правда? Ты уверена? Оно меня не полнит? Не слишком меня обтягивает?

Кэлла заулыбалась:

— Оно вас стройнит. У вас красивая грудь, и вы в нём не на войну собираетесь. Поверьте, госпожа, моему опыту, я мастер в своём ремесле и отвечаю за свои творения.

Дилия вновь с пристрастием изучила откровенное декольте, подчеркивающее её полуобнажённую грудь, и согласно кивнув, сказала:

— Ты права, Кэлла, и ещё мне очень жаль, но одно из твоих прекрасных творений погибло. Ты бы смогла его воссоздать?

Кэлла с укоризной взглянула в глаза императрице. В ответ Дилия изобразила виноватую улыбку.

— Хорошо, госпожа, и какое на этот раз?

Вскоре платье было готово, и, уложив волосы и выбрав украшения, Дилия бросила взгляд в зеркало. Убедившись в удовлетворительном результате, подумала: «Жаль, что ни Эйрик, ни Дэрелл не видят меня сейчас».

Вскоре за ней пришёл Рунас и, оценив её, заулыбался:

— Восхитительно, моя дорогая! Все будут у твоих ног.

Потом, предложив ей руку, увлек за собой.

Рунас был мастером во всем, что касалось вечеринок, приёмов, балов и прочих увеселительных мероприятий. Когда она зашла в зал, украшенный к новому торжеству, она не слишком удивилась. Убранство как всегда выдавало безупречный вкус оформителя. С арочного потолка свисали полотна, большинство из которых оказались под цвет её платья. Остальные, но их было заметно меньше — иссиня-черные. Окна были задрапированы струящейся почти прозрачной тканью серебристого цвета. Пол устилали чёрные волчьи шкуры. По периметру зала располагались длинные столы, укрытые темно-красными материями с серебряной вышивкой. На них, сверкала чистотой, серебряная посуда. Стульев не наблюдалось, зато триклиниев было множество, видимо, пир был рассчитан на большое количество гостей. Каждая софа или триклиний, был развернут к центру зала. Их укрывали чёрные шкуры, а подушки были из темно-красного сукна, расшитые серебром. Ближе к окнам располагались небольшие мраморные фонтанчики, в виде ракушек на высоких ножках в форме рыбьего хвоста. В центре зала находился ещё один невысокий, но очень массивный стол из чёрного дерева, а рядом с ним софа, вдвое превосходящая остальные ложа. Она также была покрыта шкурами и яркими подушками.

Рунас внимательно смотрел на Дилию, ожидая реакции.

— Это великолепно! — без притворства сказала она.

Вскоре пришли приглашённые, все в достаточно откровенных нарядах, они быстро устраивались на триклиниях и принялись оживлённо беседовать. Слуги подали яства и начали разливать вино. Рунас устроился на центральной софе и подозвал к себе жену. Дилия уместилась на ложе подле него.

Когда все бокалы были наполнены, он произнёс громким довольным голосом:

— Я и моя императрица приветствуем вас! Поднимем бокалы за процветание Свирии!

Вскоре оживление достигло придела, вино лилось рекой. В комнату зашли музыканты и, зал наполнился волнующими звуками струнных инструментов.

— Вам кто-нибудь нравится, моя дорогая? — спросил император, сам доливая ей вино в бокал.

Дилия окинула гостей беглым взглядом и остановилась на коренастом светловолосом мужчине, удачно устроившемся на триклинии в глубине зала. В его голубых глазами горел огонь бунтарства, лицо было непроницаемо равнодушным, но не суровым. Незнакомец в этот самый момент овладевал вниманием уже полностью обнажённой девицы.