— Извини, тебе надо поспать, — прошептал он, пытаясь уложить её рядом.

Но она уже не хотела спать. Дилия с новыми силами, воспламенённая желанием, припала к его губам. Эйрик не заставил себя долго ждать и, подмяв её ставшее покладистым, слегка влажное тело, ворвался в неё…

Поспать так и не удалось, но, когда в дверь постучали, Дилия была готова к новому сражению. Выйдя за дверь, они сразу столкнулись лицом к лицу с Радьеном и Халфасом.

— Вы в порядке? — поинтересовался император, окинув их беглым взглядом.

Оба кивнули.

Дилия, как когда-то (ей казалось, очень давно), стояла у бойницы на одном из бастионов императорского замка. Воздух, насыщенный вонью, был сырым и холодным. Живописные поля превратились в месиво из глины и нечистот. Кроваво-красные палатки покрывали ранее зелёные просторы от замка до самого горизонта. Только начинающийся день обещал стать мрачным и холодным, на небе собирались грузные тучи цвета маренго. Натянутая ткань палаток хлопала под порывами ветра. Дилия сразу выделила одну, из дублёной кожи — вроде бы та ничем не отличалась от остальных, но, скорее всего, являлась передвижной резиденцией императора.

Было пора выдвигаться, Эйрик подошёл к ней и, приобняв, прошептал:

— Нам надо идти.

Она кивнула и, взглянув в его серо-зелёные глаза, с улыбкой спросила:

— Эйрик, ты не против, если мы поженимся?

Он, слегка опешив, решил уточнить, пристально буравя её взглядом

— Что?

— Вот я о том же. Думаю, мне стоит сегодня стать вдовой, — она, хитро улыбаясь, чмокнула озадаченного Эйрика в щёку.

Пока они спускались, в голове Дилии крутилось излюбленное нравоучение Халфаса. Он любил повторять, что великим магом сделать может только воображение, так как оно может помочь человеку смотреть на мир шире, не чиня себе ложных препятствий и не поддаваясь беспричинным страхам.

Но мысли путались, похоже, её разум отчаянно пытался расставить всё по своим местам. В голове всплывали картины недавнего прошлого: охвативший узницу башни дикий ужас, когда от боли не могла даже закричать, полная беспомощность, уязвимость и жестокие удары, каменный пол, треск ломающихся костей, кровь, застилающая глаза, лужи крови… Она знала, что не сможет забыть этого никогда. У неё рождался план, свой план действий.

Раздался странный звук ‒ будто огромный боевой молот обрушился на каменные глыбы близлежащих скал. Звук неприятной вибрацией отозвался в груди. Под ногами дрогнула земля. Над спящим лагерем оккупантов мелькнула вспышка. Ослепительно белые молнии переплелись в растущую спираль. Они, сверкая ударили сразу в несколько палаток, те вспыхнули. Наступление застало армию свирцев врасплох. Великий маг, казалось, играючи творил заклинания. Вокруг Халфаса закрутилась чёрная дымовая завеса, словно сама смерть пришла к нему на помощь и, повинуясь движению его пальцев, с протяжным рёвом накрыла поле боя. Суета, паника и ужас царили в лагере противника. Тем временем с тыла заходила вторая группа защитников Шангии. Со стен и башен замка летели стрелы. Над поляной проносились бесчисленные магические снаряды. Вскоре к ревущим и свистящим звукам прибавился лязг мечей.

Дилия, улучив минуту, устремилась к примеченной ранее палатке, скрывшись в дыму. Она не ошиблась: откинув полог, встретилась взглядом с императором. Рунас был один, но полагать, что его охрана покинула своего императора, было бы неправильным. Они наверняка неподалёку, поэтому от использования магии Дилия отказалась.

Глаза избранной сверкнули леденящей решимостью. Она угрожающе смотрела на застывшего от неожиданности Рунаса. Дилия закрепила жезл на поясе, понимая, что как рукопашное оружие он ей не поможет. Откинув прядь мокрых волос, она с грацией истинного хищника двинулась на императора, сжимая кинжал в руке, готовая к атаке.

— Дорогая, ты что, думаешь справиться со мной этим ножичком? — завопил Рунас, изобразив на лице улыбку, скорее похожую на гримасу.

Словно в ответ на его слова, во второй руке оказался короткий меч.

Снаружи доносились звуки ожесточённой битвы. Оба понимали, что звать на помощь бесполезно, так как неизвестно кто и соответственно кому прейдет на помощь. В руке императора тоже сверкнула сталь.

Дилия с немыслимой яростью ринулась вперёд, парируя выпад императора. Рунас отпрыгнул, но в стремительном выпаде нанёс Дилии колющий удар. Резкая боль пронзила её, но она молниеносно атаковала. Рунас потерял равновесие, и Дилия нанесла точный удар по мечу противника возле крестовины. Меч выпал у него из рук. Дилия не колебалась ни единого мгновенья. Воздух зазвенел, прорезаемый острием её меча. Их взгляды вновь встретились. Она увидела в его глазах удивление, казалось, Рунас не испытывал больше никаких эмоций. Управляемая только всепоглощающей яростью, стиснув зубы, она резко крутанулась, и меч вонзился в него. Его рот раскрылся, клинок входил всё глубже. Он схватился за остриё, кровь покрыла и его руки. Колени ударились о дощатый пол. И спустя минуту император затих, упав на меч в лужу собственной крови.

Дилия с облегчением вздохнула и развернулась к выходу. Полог палатки откинулся, и она увидела огненный шар, летящий в неё. Чудом отскочив в сторону, овдовевшая императрица с ужасом поняла, что в ловушке. Огонь разлился наподобие лавы, пожирая преграды на своём пути. Снаружи её, скорее всего, поджидают. Но выхода не было, огонь подбирался всё ближе. Дилия вспорола кинжалом тент палатки — огонь, подкормленный кислородом, полыхнул сильнее. Выскользнув наружу, она тут же вскочила на ноги и накинула на себя щит. Вокруг, валялись куски тел, полыхали палатки, но живых не было. Над замком висело неповторимое чарующее магическое зарево. Дождь не прекращался, и природные молнии, пересекаясь с сотворёнными, казались почти нереальными. Дождевая вода устремлялась потоками по скользкой глинистой почве, унося с собой грязь, нечистоты и кровь.

Осмотревшись по сторонам, Дилия поспешила туда откуда раздавались самые яростные звуки сражения. Проходя мимо очередного обугленного палаточного скелета, она услышала стон и, присмотревшись, увидела человека, лежавшего в грязи. Раненный силился подняться. Дилия осторожно подошла к нему и помогла, прислонив к куску уцелевшего каркаса. Человек был настолько облеплен глиной и кровью, что, когда его глаза открылись, она отпрянула.

— Дилия, детка…? — хриплым, с трудом узнаваемым голосом произнёс он.

— Рут, куда ты ранен?

Он отнял руку от распоротого живота.

— Теперь потерпи, я использую магию — будет больно, но ты попробуй не шевелиться.

Рут кивнул, убирая руки с живота и сжав кулаки.

Дилия накрыла ладонями его рану, и магия полилась сквозь неё. Стиснув зубы, он старался не шевелиться.

— Потерпи, — шептала она. — Рана не из лёгких. Знаю больно, но ты будешь как новенький. Дыши глубже, чаще и ровней.

Дилия сама прекрасно знала, какую боль причиняет ему сейчас её магия, но зато он будет жить. Когда она убрала руки, Рут был без сознания, но рана затянулась. Приведя его в чувство, Дилия помогла другу подняться на ноги.

— Ты можешь идти? Тебе надо восстановиться, найди укрытие. Я должна вернуться к остальным.

Он взглянул в её глаза и вдруг удивлённо спросил: — А что с твоими глазами?

Дилия непонимающе уставилась на Рута.

— Они другого цвета, совсем другого.

Войска, штурмовавшие замок, были полностью уничтожены, император Свирии отправился в другой мир. Но война не закончилась.

Вернувшись в замок, Дилия убедилась в правоте слов Рута. Её глаза больше не были цвета океанских глубин, теперь они были голубовато-серыми. В дверь комнаты постучали. Это был Халфас. Он решительно подошёл к ней и, взяв за плечи, пристально посмотрел в глаза.