— Я не желаю, чтобы он встречался с моей дочерью.

— Он обижал ее?

— Да. — Она скрестила руки на груди, сама не понимая, зачем ему все рассказывает, но остановиться уже не могла. — Этот проходимец, легкомысленный мотылек…

— Что же он сделал?

— Вернее сказать, что он не сделал. Он врал Эмили, что придет, и не появлялся. Невозможно было видеть разочарование на ее лице каждый раз, когда он не держал обещания. — Она нервно намотала прядь волос на палец и с раздражением заметила, что рука ее дрожит. — Хорошо, что он сам решил исчезнуть из ее жизни, перестал мучить дочь. Хоть на это оказался способен.

— Как Эмили отнеслась к этому?

— Уже два года прошло. Кажется, спокойно. — Не то, что она сама, подумала Пи Джей. Воспоминание о дочери вызвало улыбку на ее лице. — Иногда она ведет себя как взрослая.

— Правда?

— Да. Ей пришлось рано повзрослеть, может быть, слишком рано. Иногда я думаю, лучше бы она всегда оставалась беззаботным ребенком.

— Ты действительно так думаешь? Сама такая серьезная и ответственная?

Она смущенно улыбнулась.

— Извини, что читала тебе мораль. Я просто очень люблю детей. И верю, что у каждого должен быть шанс в жизни.

— Но кто-то должен его преподнести…

Она озадаченно посмотрела на него.

— Зачем так цинично? И почему только Эмили к тебе потянулась?

— Эмили? — ошарашено спросил Кейд. — Ко мне?

— Можешь сам спросить ее.

— Нет уж, спасибо.

Пи Джей увидела, что у него даже мускулы под рубашкой напряглись, а широкие плечи вздрогнули. Лунный свет падал на его суровое лицо, высвечивая нахмуренный взгляд. В его глазах она прочитала боль, значит, этот человек переживает душевный разлад.

Уставившись на Пи Джей, Кейд думал, что у этой девочки было достаточно потрясений в жизни и лучше ей не связываться с ковбоем.

Он тряхнул головой.

— Ну что ж, ситуация ясна.

Пи Джей оценила его скромность, но не поняла, почему он так тушуется оттого, что маленькая девочка увидела в нем легендарного ковбоя.

Она покачала головой. По ее десятибалльной шкале опасности Кейд Маккендрик набирал пятнадцать баллов, так что лучше не вникать в его проблемы, тем более что свою она решила.

— Мальчики приезжают завтра?

— Вот именно.

— Твой отец начал замечательное дело, — заметила она.

Кейд надел шляпу и повернулся, собираясь уходить, но бросил, уже через плечо:

— Если ты так думаешь.

— А разве ты думаешь по-другому?

— Дело не в этом. Просто все это совсем не для меня.

— Видно, он так не считал.

Мужчина рассмеялся горьким смехом.

— Ему хотелось, чтобы эти мальчишки остались довольны.

— Тебя это удивляет?

— Да. — Он вернулся и сел рядом с нею. — Удивляет даже больше, чем его шантаж.

— Шантаж?

— Он прекрасно помнил, как я любил ранчо. И он поставил именно на эту любовь, чтобы заставить меня поступить по его желанию.

— Значит, этот проект несомненно был важен для него. Только… Почему он просто не попросил единственного сына выполнить его предсмертную волю?

Увлеченная разговором. Пи Джей придвинулась ближе к нему, и ноги их соприкоснулись. Что-то дрогнуло в ней, но она не стала обращать внимание на вспыхнувшие было между ними искорки.

— Потому что я никогда не был идеальным сыном.

— Уверена, он любил тебя, Кейд. Человек, желающий помочь оступившимся ребятам, не мог быть равнодушным к собственному сыну, даже совершившему дурной поступок.

Губы Кейда скривились в горькой усмешке.

— Что ты понимаешь под дурным поступком? Перешептывание в церкви во время проповеди или неубранную постель?

— Хорошее у тебя сложилось мнение обо мне после нескольких часов общения. — Она нахмурилась. — Ты решил, что я такая…

— … примитивная? — подсказал он.

— Да. И ошибся. Я уже навидалась достаточно трудностей в жизни.

В глазах у него заблестели огоньки. Она почувствовала, как он начал оттаивать.

— И что ж ты понимаешь под трудностями?

— Однажды в детстве я обнималась с Биллом Перкинсом в машине. Мой брат постучал в стекло и велел мне идти в дом.

Кейд засмеялся.

— Уверен, на несколько дней твоя жизнь вне дома приостановилась.

— Меня заперли на целый месяц! Можешь рассказать о себе что-либо более ужасное?

— Леди, вам станет плохо…

— Попробуй. Я вовсе не миссис Ходячая Добродетель, как ты обо мне думаешь.

Улыбка исчезла с его лица, оно снова омрачилось.

— Хорошо. Сама напросилась.

— Ты-то что натворил?

— Угнал автомобиль.

— Ты украл машину? — изумленно спросила Пи Джей.

Ему было неприятно ее удивление, хотя именно этой реакции он и ждал.

— Отцовский грузовик.

— И что случилось дальше?

— Он постарался, чтобы меня наказали по всей строгости закона.

— Но ведь ты просто одолжил ее.

— Без его на то разрешения. — Он покачал головой. — Если бы мы жили во времена Линча, он сам меня повесил бы.

— Ты преувеличиваешь.

— А ты не знала Мэтта Маккендрика.

— Не знала, — задумчиво согласилась она, глядя в темноту, затем повернулась к нему. — Но я вижу, что ты справился с этим.

Он удивился ее проницательности.

— Откуда ты знаешь?

— Я неплохо разбираюсь в людях. — Она усмехнулась, — за редким исключением.

— Твой муж? — догадался он.

— Бывший муж, — поправила она.

Итак, она разведена, но не говорила об этом. Только ему нет никакого дела, что тот мужчина исчез из ее жизни.

Но он, черт возьми, почему-то рад этому.

Кейд вдруг испугался чего-то и резко встал.

— Пора спать. Солнце ждать не будет.

— Рано приходится вставать?

— На ранчо надо использовать дневной свет на полную катушку.

Женщина поднялась, сделав шаг к нему, и встала так близко, что Кейд почувствовал нежный аромат ее волос и кожи. Его охватило желание прикоснуться к ее телу и убедиться, что оно на самом деле мягкое и нежное, как ему кажется.

Чего греха таить, в первое же мгновение их встречи ему хотелось поцеловать ее. А сейчас уже второй раз за прошедшее время новый повар вызывала в нем мысли и чувства, которые босс не должен испытывать к подчиненной, но ему все труднее устоять перед искушением. Именно этого и следует опасаться.

— Приготовить тебе завтрак? — спросила она.

— Нет, — голос прозвучал резче, чем ему хотелось бы.

Она удивленно подняла брови.

— Но мне это совсем не трудно.

Увидеть ее утром? Нет уж, хватит! От этой женщины исходят флюиды опасности, их даже ковбой способен уловить.

— Поспи подольше, Пи Джей. У тебя завтра дел будет выше крыши, когда приедут мальчишки.

Несколькими днями позже, под враждебными взглядами трех развязных подростков, Пи Джей уже полностью перешла на сторону Кейда. Впрочем, он был слишком занят, чтобы уделять мальчишкам хоть сколько-нибудь времени. Забота о них легла полностью на ее плечи. Не зная, чем их занять, она решила привлечь ребят к работе на кухне, но сразу обнаружилось, что это им не по вкусу.

— Уметь готовить всегда пригодится. Когда-нибудь вы заживете самостоятельно.

— А когда мы сможем осмотреть ранчо? Я вовсе не для того согласился участвовать в этой программе, чтобы учиться печь печенье.

Стив Хикс, светловолосый, голубоглазый, почти двухметровый, в свои семнадцать лет был лидером группы. В левом ухе у него поблескивала крохотная золотая серьга.

— И я тоже, — поддакнул ему Тодд Берри.

Он был чуть ниже Стива, с карими глазами.

Марк Робинсон только кивнул. Он был менее красноречивым, чем его приятели. Почти такого же роста, как Стив, он никогда не снимал бейсболки.

— Не знаю, что вам и сказать, ребята.

Перед Пи Джей стояла миска с тестом, и она ложкой выкладывала маленькие шарики в форму для выпекания.

Примостившаяся рядом на стуле Эмили зачерпнула из миски горсть тертого шоколада и отправила ее в рот, приговаривая: