— А вот мистер Кейд знал бы, что сказать.

Пи Джей не была в этом уверена, но одно она знала: Кейд Маккендрик пытается свалить все на ее плечи. Но этот номер у него не пройдет. Она не против помочь ему, но вряд ли работа на кухне — основной пункт программы, задуманной его отцом.

Она посмотрела на троих подростков.

— Ладно, договорились.

— О чем?

Марк переглянулся со Стивом, стоявшим у двери.

— Вы не прикасаетесь к печенью, пока не сработает таймер. Я скоро приду.

Троица переглянулась и ответила хором:

— Идет.

— Мамочка, а можно я останусь со Стивом? Пожалуйста!

— Ты не против, Стив?

Пи Джей уже заметила, что, держа себя со взрослыми враждебно и задиристо, с Эмили парень был мягок и добр и терпеливо выслушивал ее болтовню.

С помощью одного из работников ранчо она нашла Кейда на конюшне. Он был в рубашке с закатанными выше локтей рукавами, весь перепачканный.

— Что-то случилось? — спросил он, увидев ее.

— А ты как думаешь?

— Ты выглядишь сердитой, — заметил он.

Несмотря на все свое возмущение, она была польщена. Кейд сразу почувствовал ее состояние. В отличие от Дейва, который никогда его не замечал.

— Я хочу сказать, что у тебя не получится отвертеться.

— О чем ты?

— Не притворяйся дурачком. Со мной номер не пройдет. Я нанималась поваром, а не воспитателем. Эта забота останется на твоих плечах.

— Но ты же педагог.

— И что? — спросила она, мысленно перебирая строчки своего резюме, и, потрясенная, посмотрела на него. — Ты до сих пор не удосужился прочесть мое резюме?

— Нет, — пожал он плечами. — А зачем?

— Я преподаю английский язык девочкам в школе при монастыре Святой Бригитты.

— Дети есть дети. Методы воспитания тех и других одинаковы.

— Вот что я скажу тебе, ковбой. Это все-таки мальчики, и в их рядах зреет восстание. Перспектива печь печенье переполнила их чашу терпения, потому что шоколадное печенье они хотят только есть. Если я предложу им прослушать курс о Шекспире, ты будешь свидетелем моей преждевременной смерти.

— По-моему, ты преувеличиваешь.

— Им обещали, что они попадут на ранчо, в конце концов. Неужели ты считаешь, что их следует постоянно держать в доме в обществе преподавателя английского языка, что-то готовящего на кухне?

— Я не знаю, что с ними делать, — признался он.

— Я — тем более! Мальчики не моя компетенция. Она посмотрела на него. — Ты, по крайней мере, сам был когда-то мальчишкой.

— И ничего хорошего в том не было. — Он резко развернулся. — Что ты от меня хочешь?

— Приобщи их к своему миру.

— К работе на ранчо?

— Ради этого они здесь. Наверняка настоящей лошади толком не видели. Я, например, нет. Тем более не ездили верхом. А как надо ухаживать за этими животными — и подавно не знают. Совершенно новый мир для них.

— Ну, не знаю, что тут можно придумать.

— Позволь им выполнять несложную работу. Немного помощи тебе не помешает.

— Неопытные юнцы. Они будут только мешаться под ногами. И опасно это.

— Могут понаблюдать для начала. Потом станут задавать вопросы. И все пойдет. Попробуй. Ты должен.

Ты должен своему отцу, хотела сказать она, но решила, что этим ничего не добьется. Слишком уж он враждебно настроен к отцу.

— Итак, Маккендрик, летняя программа отдыха подростков — теперь твоя первейшая обязанность, хочешь того или нет. И тебе придется этим заняться.

— В Святой Бригитте ты тоже так разговариваешь?

Она не смогла сдержать улыбку.

— Когда сестра Мэри Констанс перегибает палку, можешь не сомневаться — да.

Она надеялась своим ответом вызвать хотя бы подобие улыбки у него, но он только кивнул с озабоченным выражением лица.

— Ну что ж, присылай их.

— Договорились, — кивнула она и собралась уходить.

— Печенье, говоришь, шоколадное?

— Да, ты хочешь есть?

— Умираю от голода.

Пи Джей могла поклясться, что смотрит он ей в рот, но блеск его глаз свидетельствовал не о голоде. Она подумала, что перегрелась на солнце или слишком долго пробыла в школе для девочек.

— Принесу сюда или будешь есть в доме?

Обычно в полдень она приносила ему что-нибудь поесть, поскольку у него не было времени дойти до дома, а может, он просто избегал ее. Но ей нравилось отвлекаться таким образом от домашних обязанностей, и, если уж начистоту, она ждала этих полуденных встреч с Кейдом.

— Приду попозже. А пока поработаю с парнями немного.

Вот это сюрприз!

— Чему ты улыбаешься?

Он явно был в недоумении.

Она пожала плечами.

— Представила, как ты будешь справляться с ними. Они тебе скучать не дадут, а может, ты снова станешь веселым…

Она чуть было не сказала «мальчишкой», но вовремя остановилась. Он был мужчиной в полном смысле этого слова, единственным, кто снова смог заинтересовать ее. Он затронул в ее душе какие-то струны, и теперь ее неудержимо влекло к нему.

Если бы она поняла это в первый день их встречи, ни за что не согласилась бы остаться здесь. Теперь ее оружие — это защита, и лучший способ обороны — держаться от него подальше. Иначе Кейд Маккендрик разобьет ее сердце. Сделать это ему легче, чем упасть с лошади, — такое у нее было нехорошее предчувствие.

Одним глотком Кейд осушил стакан лимонада, который приготовила Пи Джей. Вкуснее этого напитка он ничего не пил. А может, так ему показалось из-за прохлады в кухне, запаха свежеиспеченной сдобы, поджаренных тостов и сосисок? Или причина в этой женщине, которая понятия не имеет, как он ждет ее приходов с лимонадом и выпечкой? Он привыкает к этим минутам отдыха, потому что она хорошо готовит, но главное — она нравится ему. Опасное сочетание. Ну ничего, женщина пробудет здесь недолго, пока парни не отправятся в школу. За это время ничего не может случиться.

— Налить еще? — спросила Пи Джей.

Кейд утвердительно кивнул, и, достав из холодильника кувшин, она стала наливать лимонад в стакан, который он держал в руке.

Странно, подумал он. Здесь прохладно, стакан холодный, даже запотел. Почему же, черт побери, его кидает в жар?

Он пил уже медленнее, из-под прикрытых век наблюдая за Пи Джей. В юности, когда выступал на родео, Кейд знавал немало женщин и умел оценить каждую, распределяя, как лошадей в стойла. Встречались карьеристки. Эти воротили от него нос, потому что в их глазах он не имел положения в обществе. Попадались и пустышки, которые рыскали в поисках мимолетных приключений. Знавал он и заботливых хлопотушек, но от них он держался подальше — они мечтали о муже и детях.

Пи Джей была загадкой. Она работала девять месяцев в году. У нее был ребенок, и, судя по ее рассказам, мужчинами она уже сыта по горло. Он мог поклясться, что охотницей за ковбоями ее не назовешь.

Тогда, в конюшне, на него накатило страстное желание поцеловать Пи Джей в губы. Интересно, поняла она его желание по глазам? Что-то уж слишком поспешно ушла в дом. Но если бы отказалась, ему сейчас было бы легче.

— Ребята скоро придут? — спросила она.

Прежде чем он успел ответить, дверь на кухню распахнулась и появились те, о ком они говорили. Эмили привела их напиться. Пи Джей налила всем лимонаду. Пока они пили, она вдруг начала принюхиваться и сморщила нос от отвращения.

— В душ. Живо!

— Необязательно, — во взгляде Марка сквозила усталость.

— Разве мы так плохо пахнем? — возразил Тодд.

— Не начинай дискуссию, — отрезала Пи Джей. — Выдвигаю ультиматум: кто не моется, тот не ужинает. Понятно?

— Да, — хором ответили они, складывая в раковину стаканы. Затем пошли к выходу.

Стив задержался и повернулся к Кейду, лицо его выражало подозрительность и враждебность. Кейд сразу распознал этот вызывающе наглый взгляд.

— Эй, пижон, завтра-то мы поездим на лошадях? — спросил Стив.

Кейд резко дернулся в его сторону.

— Уясни сразу: пижон — ты, а я — босс. И ездить будешь, когда я скажу.