Направился к ближайшей группе людей с радушной улыбкой, да чуть не споткнулся на втором шаге. Что-то лица у них хмурые не по погоде — теплой и воскресной, а как меня завидели — так и вовсе оборвали разговоры и смотрели пристально да с подозрением.

— Здравствуйте, — поприветствовал я мужчину, что стоял ближе — лет сорока, с благородной сединой в висках, в серых брюках и выцветшем коричневом жакете поверх клетчатой рубашки.

— Вы к кому приехали, — грозным голосом спросил он.

Что самое неприятное, на его голос стали собираться те, кто стоял поближе — а за ними заинтересовались и остальные. А это, на секундочку, человек под тридцать — и мне отчего-то стало совсем не весело в один миг. Особенно с учетом того, что я вообще не понимал причины такого интереса.

— Вот, думал, дом тут купить. — чуть повернув кисти, показал я им чистые ладони в знак мирных намерений и вновь улыбнулся.

Только я, наверное, не вовремя…

— Багажник машины покажите, — надвинулся на меня мужик, хмурясь.

А за ним шагнула остальная толпа.

И знаете, как-то спорить и возражать вообще не было желания. Не только у меня, причем — водитель самолично продемонстрировал пустоту, разбавленную ящиком с автомобильными инструментами.

— Подкладку запаски подними. — Требовательно спросили из толпы, а еще двое уже вовсю оглядывали салон.

— Эй-эй, — метнулся водитель, отстраняя особо наглых от переднего сидения и рулевой колонки.

— Да что тут у вас происходит вообще? — В сердцах спросил я все еще настороженную толпу.

— Ребенок пропал, — пожевав губами, сообщил седоволосый.

— Плохо дело, — искренне посочувствовал я.

Да и дело мое, видимо, тоже накрылось — хотя мелочь это в сравнении с такой бедой.

Рядом был лес, мимо которого мы проезжали — настоящий, не парковый. Видели мы и глади нескольких озер, где ребенок тоже может пропасть, особенно по такой погоде — обманчиво-теплой, прогревшей только верхний слой воды, но не дотягивающейся до ледяных глубин, готовых цапнуть судорогой. В общем, надеюсь, найдется.

Почесал затылок, да так и оставил свои размышления при себе — местным виднее, где искать и что делать.

— Вы пока не уезжайте, — посверлив взглядом, подал голос седоволосый.

Водитель посмотрел на меня — я же только кивнул, пожав плечами, отчего тот откинулся на кресло и изобразил, что задремал.

— Может, я могу чем помочь? — Осознав, что пытаться уехать сейчас — означает стать главным подозреваемым, подумал и решил провести время с пользой.

Опять же, мой талант видеть живое даже сквозь препятствия будет не лишним — мало ли, вдруг малец в подвал какой залез или на чердаке пустующем уснул.

Толпа, после демонстрации багажника и согласия остаться, как-то потеряла к нам интерес, так что к тому мужику пришлось подходить снова.

— Чем? — Холодно посмотрел он.

— Искать, — с легким раздражением пояснил я. — Или вы чердаки все проверили, подвалы, весь лес уже прочесали?

— Откуда знаешь про лес? — Замер он резко.

— Чердаки. Подвалы. Лес. Еще колодцы, — спокойно повторил ему. — Мужик, я даже не знаю, кто пропал. Но раз застрял здесь, могу помочь. А могу сесть в машину и ни черта не делать. — Уже распаляясь, смотрел я ему в глаза.

— Роман, — протянул он мне ладонь для рукопожатия.

— Сергей. — Оценил я крепость и ширину его руки — лопаты бы из таких делать.

— Пацан пропал. — Вздохнул он тяжко. — У сестры моей сын. Играл с другом. Тот ревет и ничего толком ответить не может.

— Как племянника зовут? Возраст, одет во что? Когда ушел? Где играли, о чем говорили?

Рядом стали вновь собираться любопытствующие — только на этот раз без агрессии во взгляде.

— Сашей зовут, десять лет. Джинсы и белый пуловер. Утром, да знать не знаю, о чем говорили! — В сердцах высказал он. — Возле леса были.

— И не нашли, — констатировал я.

Хотя одежда приметная, по нынешнему все еще голому лесу белый цвет далеко видно.

— Милицию вызвали с собакой, — прозвучал женский голос.

— А сами что? — Уточнил, напряженно пытаясь вспомнить — видели ли мы похожего по дороге. Выходило, что нет, не видели — ни в одиночку, ни в компании с кем-либо.

— Сказали, следы не топтать, — отвел он взгляд и сжал кулаки. — С опушки покричали.

Значит, скоро приедут — на такое дело должны быстро специалистов дать.

— Поброжу по деревне, не против? — Дождавшись разрешающего кивка, я медленно пошел по улице, разглядывая дома своим талантом.

Одного меня, правда, не отпустили — следом топали три старушки, то и дело перешептываясь и стараясь держаться подальше. Да и демон с ними, не мешают и ладно.

На уровне жилых этажей все выглядело обычно — не смотря на тревожное событие, большое число людей было у себя дома и занималось повседневными делами и с какой подозрительностью не смотри — нет признаков, что кого-то заперли и удерживают насильно. Все же, день — вечером со спящими было бы сложнее. Смотрел так же ниже уровня пола и выше потолка — но там обычно кроме искорок мышей и огоньков котов никого не было. Так и добрел до самого конца деревни, пару раз остановившись, чуть было не подняв тревогу — но, приглядевшись, различил собаку в будке и теленка, улегшегося у дальнего края дома.

С тем же сопровождением вернулся почти до самого въезда в Шарапово, но заслышав тревожные ноты в перешептывании старушек, не стал доходить до конца, оглядев крайние дома издали. Тоже — без результата.

Для виду, разумеется, нагибался к траве, якобы разглядывая что-то под забором, цепко заглядывал за повороты и минут пять смотрел на дно каждого из трех деревенских колодцев. Не было там Сашки, к счастью.

К моменту завершения круга по деревне прибыли кинологи — двое с собакой породы овчарка. Еще в сопровождении с ними был высокий мужчина с папочкой в руках, к которому местные относились уважительно и по имени-отчеству — Петр Семенович. Участковый местный, не иначе.

Переговаривались они недолго, отправившись к восточной деревенской окраине — той, что ближе к лесу.

Толпа как-то разом устремилась следом. Часть якобы показывать дорогу, а другие просто на отдалении и из желания участвовать в чем-то тревожном и не рядовом в их жизни.

Собака довольно быстро нашла след на показанном Романом месте и рванула в сторону опушки. Вслед за ней, двинулись и люди — я вместе с ними, но без азарта, нотки которого чувствовались в воздухе, а просто из желания убедиться, что все закончится хорошо. Ну и на лес талантом своим поглядывал, что тоже не лишнее — он тут вполне живой, только живность такая же несерьезная, как в деревне, стремительно улепетывающая от людского шума.

Вдруг движение остановилось, а через короткое время от начала колонны прошел недоуменный шепот. Я отошел чуть в сторону и посмотрел сквозь деревья — судя по метаниям «огонька» овчарки, та беспокойно двигалась по кругу на небольшой поляне, внезапно потеряв след. Периодически ее выводили за ошейник в разные стороны, чтобы след мог найтись на отдалении, но, видимо, без результата. Плохо дело — людским умыслом потянуло, спланированным и злонамеренным.

— А родители Саши — они кто? — Поинтересовался я у одной из «своих» старушек.

Та посмотрела неприязненно и отошла назад. Да и не очень то и хотелось.

Протиснувшись через людскую толпу вперед, встал за первым рядом набольших деревни, пытаясь прислушаться к тихому говору сотрудников, но удавалось выцепить только одиночные слова.

— Прочесывать будем? — Чуть громче, чем следовало, поинтересовался я у Романа.

Раз уж следов нет и затаптывать нечего.

— Послушаем, что скажут. — Кивнул он на представителей закона.

Вышло по-моему — кликнули добровольцев и сформировали тройки, расставив на солидном интервале друг от друга — но так, чтобы видеть друг друга. Народ, в общем-то, неплохой тут — это и по дружному приему чужаков видно и по проценту согласившихся на поиск. Ну, не совсем уж идеальный — глянул я на старух, что-то талдычивших участковому, указывая на меня пальцем. В общем, большинство было готово искать, пока есть силы.