Владимир смотрел на стоматолога, как на самое ужасное воплощение зла с каким ему прежде не доводилось встречаться. Но все же, мужчина с гордо поднятой головой прошествовал к креслу, которое напоминало ему средневековое орудие пыток.

— Не стоит так бояться, — устало зевнула Надя, уже привыкшая к такой реакции. И поему все так боятся зубных врачей? Да, лечение бывает весьма болезненным и неприятным, но все же лучше потерпеть немного это, чем постоянную зубную боль. Врач принялась стирать кровь с лица мужчины и обрабатывать раны и ссадины перекисью водорода, от чего брюнет постоянно морщился и шипел. Все же мужчины большие дети. Какими бы сильными они не были, стоит начать их лечить, так начинают плакать и жаловаться, что им больно. Вот драться им не больно, а как последствия исправлять, так тут же требуют жалости. Стоматолог недовольно покачала головой.

— Я не боюсь, — вздохнул Владимир, сильнее сжимая челюсти. Во рту был неприятный, железистый привкус крови, но не это беспокоило охотника, а те инструменты, что лежали на небольшом столике перед креслом. Если бы не надменный, насмешливый взгляд вампира, он, наверное, не выдержал бы и сбежал. Но так опозориться на глазах врага брюнет не мог. — Приступайте.

Надежда взяла свои инструменты и с улыбкой маньяка взглянула на свою жертву, что сейчас вжималась в кресло. Охотник нервно сглотнул, уж лучше бы его вампир покусал, чем это.

— Стойте!

— Что еще? — врач удивлено приподняла бровь. Однозначно ей нравился страх нового пациента, который держался из последних сил.

— А как начет наркоза? — в голосе мужчины слышалась мольба.

— Надежда принципиально не использует его, — Александр довольно потирал руки. Что может быть лучше, чем видеть своего врага, раздавленного и трясущегося от страха. Сейчас, когда он имел возможность наблюдать за действиями стоматолога со стороны, он смог по достоинство оценить её мастерство. Ей бы действительно подошла роль темной повелительницы.

— А может в качестве исключения все же…

Но договорить, Владимиру было не суждено. Надя устала, хотела спать, а не выслушивать мольбы о пощаде. Так что она просто нажала на щеки больного, заставляя его пошире разжать челюсти и приступила к осмотру. Охотник стонал, кряхтел и пытался вскрикивать, но все это не волновало стоматолога. На её лице красовалась широкая улыбка, которая сейчас казалась мужчине оскалом хищного монстра, что готов в любой момент растерзать его.

— Ну, что сказать, придется ставить пломбу, — Надя отложила инструменты в стороны и оглядела бледного пациента.

— И сколько же это посещений? — Александр искренне надеялся, что не меньше семи, путь его сосед помучается так же как он.

— За пару часов управлюсь, — пожала плечами врач, подготавливая все необходимое.

— Жаль, — разочаровано вздохнул вампир, а вот охотник, напротив, с облегчением.

— И после этого вы называете меня садисткой, — стоматолог укоризненно посмотрела на своего, безусловно, самого любимого пациента.

— Но ведь это правда, — пожал плечами кровосос, наслаждаясь видом мучений своего соседа.

— Вы оба садисты! — злобно зашипел Владимир, понимая, что это будет самая худшая ночь в его жизни. И чем он только это все заслужил? Может, стоит отстать от Александра? Что-то подсказывало охотнику, что если он этого не сделает, посещения стоматологии вполне могут стать для него традицией.

— Что есть, то есть, — Надежда принялась за работу. Сначала она сделал мужчине весьма болезненный укол, а уже после притупила к самому пломбированию. И хотя она устала за сегодняшний день и вечер, женщина все же была рада, что Александр вернулся.

Сам же вампир размышлял о том, что делать дальше. В первую очередь нужно поговорить с соседом, по крайней мере, попытаться сделать это. Все же постоянные драки не выход, если так пойдет дальше, ему действительно придется убить его, а это шло вразрез его принципами. Да и с Надеждой ему совсем не хотелось расставаться, все же эта женщина чем-то зацепила его. Она была весьма интересной личностью, что не пыталась казаться кем-то другим или следовать моде. Именно с такими людьми ему всегда было интересно общаться. Где-то в глубине души Александр осознавал, что специально выбил охотнику зубы. Это была его маленькая, подленькая месть.

Стоматолог тем временем усердно трудилась, стараясь причинить своему пациенту как можно больше боли и дискомфорта. Что поделать, по-другому она не умела. Что касается самого Владимира, то он был в предобморочном состоянии. Нет, все же ему стоит оставить соседа в покое. Все-таки он спас ему жизнь, да и судя по всему, никого не убивает… Боль и страх наводят на правильные мысли.

Владимир сидел на кухне своего соседа, уставившись невидящим взором в кружку с горячим, сладким чаем. За последнее время его жизнь очень изменилась, и мужчина не знал, что теперь с этим делать. Он столько времени потратил на то, чтобы очистить мир от нечисти и что теперь? Теперь он не может убить вампира, который наверняка за свою долгую жизнь погубил множество людей. Пусть сейчас Александр стал пацифистом, но ведь так было не всегда.

— Зачем трупу человеческая еда? — наконец, спросил охотник, беря с тарелки печенье. — Ты же сам говорил, что вампиры не чувствуют вкуса.

— Да, не чувствуем, но знаешь, иногда хочется притвориться, что это не так. Я живу долго, очень долго и поверь, за столетия одиночества и отчаяния, начинаешь ценить жизнь, со всеми её маленькими радостями. И просто ощущать вкус еды — это счастье для меня… Невозможное счастье.

Александр стоял у окна, разглядывая темноту ночи, сейчас древнему кровососу было спокойно, он точно знал, что сосед не осмелиться напасть на него снова. К тому же Владимир еще не отошел после визита к стоматологу. Все же эта Надя, удивительная женщина, смогла заставить дрожать и сильную нечисть, и бесстрашного охотника.

— Ты еще скажи, что вампиры больше ценят жизнь, чем люди, — злобно усмехнулся Владимир.

— Да, больше, — Александр устало посмотрел на своего врага. Он и раньше сталкивался с другими охотниками, некоторых даже убивал, но только Владимир смог заинтересовать его. Хотя возможно, если бы ему довелось пообщаться с другими, те оказались бы не менее интересными личностями. — Вот скажи, ты способен наслаждаться тем, что чай в твоей кружке горячий, ты способен получать удовольствие от его богатого аромата? Или быть может для тебя это обыденная вещь, которая не стоит твоего внимания?

Охотник задумался, а ведь действительно многих привычных для человека вещей вампиры лишены и если учесть, что когда-то они могли наслаждаться всем этим, то это должно быть действительно больно. Александр — живой труп и в этом мало хорошего.

— Но ведь ты бессмертен, — все еще упирался мужчина, пытаясь найти положительные стороны в жизни своего врага. Уличить его во лжи, доказать, что он все же счастлив.

— Да, я буду жить вечно, — на лице кровососа появилась печальная улыбка. Когда-то давно, он думал, что бессмертие это дар и перед ним теперь открыты все дороги и бессчетное количество возможностей. Но это оказалось не так, это был обман, приманка в мышеловке, что давно уже захлопнулась. — Я буду вечно один, смотреть на то, как близкие мне люди стареют и умирают, как меняется мир, лишаясь своей прелести и благородства, я вечно буду чужим для всех. Ты действительно считаешь, что это счастье?

— Тогда почему ты не умрешь? — криво усмехнулся охотник, понимая, что его сосед говорит правду. Но если все так плохо, если он действительно страдает, почему не покончит со своим жалким существованием, в котором нет красок?

— Почему? Я и сам иногда задаю себе этот вопрос, но знаешь, все же, ни что человеческое мне не чуждо, я тоже боюсь.

— Боишься? Чего, умереть? Ты уже мертв, ты уже ощутил на себе холодные объятия смерти, так чего ты боишься?

— Люди не боятся смерти, — тихо рассмеялся Александр, как же давно ему хотелось вот так поговорить с кем-то, рассказать, что у него на душе, чтобы не одному нести по жизни эту ношу. Пусть Владимир не поймет, пусть посмеется над страданиями презренной нечисти, но здесь и сейчас он выговорится. — Люди боятся перестать существовать!