Он сидел в последнем ряду, бинокль, который ему дали, ненужный, лежал у него на коленях, рядом с забинтованной рукой. Экран был так далеко, что без бинокля Джонни видел лишь какое-то расплывчатое мутное пятно, но ему было все равно. В конце концов, он пришел сюда не для того, чтобы насладиться очередным голливудским шедевром. Он пришел, чтобы хоть немного перевести дух, собраться с мыслями и решить, что делать дальше и как выбраться из этой заварушки, прежде чем станет слишком поздно.

Суетливая мельтешня на экране мешала ему сосредоточиться. Словно в каком-то чудовищном ночном кошмаре, населенном демонами, чьи-то тени мелькали перед его глазами. Звуки и краски сливались в его мозгу в один бесконечный калейдоскоп, фантазия сплеталась с реальностью, и Джонни чувствовал, что вновь и вновь переживает ту страшную минуту, когда острый осколок шприца в руках полубезумного наркомана полоснул его по руке. И в то же время он ловил себя на том, что продолжает лихорадочно гадать, кто же мог прикончить Мексикашку Луиса. Впрочем, он скоро понял, что список тех, кто мог желать ему смерти, получается длиной с милю, а то и побольше. Если уж у Луиса и был какой-то талант, так это умение наживать себе врагов.

Впрочем, и копы тоже это знали. Но решили пойти по пути наименьшего сопротивления — взять за жабры не первого попавшегося, а наиболее удобного — того, с кем Луис повздорил совсем недавно, и у кого, по всей видимости, обида была еще совсем свежа. Но если бы они дали себе труд копнуть хоть чуть-чуть поглубже, то быстро бы выяснилось, что Луис, кроме всего прочего, был, во-первых, самым обыкновенным пушером, во-вторых, держал подпольный тотализатор, в-третьих, время от времени не брезговал сводничеством, а в-четвертых, порой занимался еще и скупкой краденого. Случалось, что он воображал себя великим музыкантом. А уж подлецом он был всегда.

Список получился на редкость внушительный, особенно если учесть, что речь шла всего-навсего о молодом человеке, не перешагнувшем еще и тридцатилетний рубеж. А надо сказать, что в городе было полным-полно наркоманов и толкачей, любителей делать ставки и проституток, оскорбленных девственниц и просто добропорядочных горожан, которые ни о чем так не мечтали, как только взять Луиса за глотку и сжимать, сжимать, пока у него глаза не полезут на лоб и не вывалится наружу его мерзкий язык. Чего там, думал Джонни, да если собрать всех тех, кто был бы счастлив всадить в него пулю, так, пожалуй, и огромный зал кинотеатра окажется маловат... как сейчас, вот в такой дождливый воскресный вечер. Поэтому копы решили облегчить себе работу — взять за жабры первого попавшегося, у кого был мотив, и им на свою беду оказался он, Джонни Лейн.

Наверняка они вышли на него благодаря старику Лефковичу. А жаль. Будь у него хотя бы полчаса, все могло бы сложиться куда лучше. Всего полчаса, и он был бы в состоянии думать. А уж потом начать поиски того самого подонка с самодельной пушкой, который прикончил Луиса. А найти его нужно во что бы то ни стало, и Джонни это понимал. Это была единственная возможность снять с себя обвинение — отыскать стрелявшего и самому сдать его полиции.

Конечно, если сама пушка к этому времени еще не оказалась на дне реки Гарлем.

А парень, который стрелял из нее, на Аляске. Или где-нибудь на Южном полюсе.

— Вы даже не смотрите на экран, — с упреком произнес совсем рядом девичий голос.

Он испуганно вздрогнул и резко обернулся на голос, уже готовый бежать. С первого взгляда ему показалось, что девушка белая, и, только убедившись, что это не так, Джонни немного успокоился. На вид ей было не больше двадцати. На ней был белый свитер, так туго обтягивавший грудь, что едва не лопался по швам. Джонни мог разглядеть это даже в темноте. Она показалась ему довольно хорошенькой, хоть и немного нагловатой, с высокими скулами и пухлыми, чувственными губами, заметными даже в сумраке, который царил в зрительном зале. Губы, подведенные помадой, казались влажными, а белки глаз, когда на них падали отблески света, загадочно блестели.

— Да, — неохотно согласился он.

До этого момента Джонни даже не замечал, что кто-то сидит рядом, и теперь гадал, когда же она вошла. От нее исходил одуряющий аромат дешевых духов, но в этом запахе, навязчиво бившем в нос, и в ее близости было что-то странно волнующее. Джонни тщетно пытался не думать о том, почему ее присутствие настолько волнует его, в конце концов, ему и без того было о чем подумать. Да и пришел он сюда вовсе не для того, чтобы подцепить какую-то нахальную девицу.

— Хорошая у них здесь оптика, — продолжала она, потянувшись за биноклем, по-прежнему лежавшим у него на коленях. При этом рука ее бесцеремонно скользнула у него по бедру. — Можно вообразить, что эта голливудская красотка у тебя прямо под самым носом. А тебе хотелось бы пощупать такую, а?

— Я... Послушайте, я немного занят, — пробормотал он.

— Настолько занят, что неохота смотреть кино?

Он вдруг чуть было не ударился в панику. Может, она уже слышала о нем? Может, ей известно, кто он такой и что копы разыскивают его по всему городу? Во всяком случае, какого дьявола она делает здесь, в Верхнем Гарлеме?!

— Да, — неохотно пробурчал он, — именно так.

— Слишком занят... вот как! Интересно, а для другого ты тоже занят?

Что-то вдруг сверкнуло у него в мозгу. Мгновенная догадка... Он вспомнил и этот навязчивый запах духов... Он впервые почувствовал его на Маркет-Плейс — аромат дешевой косметики. Где-то в самой глубине сознания вдруг закопошилась смутная идея.

— Для другого... а для чего именно?

Девушка глубоко вздохнула, и белый свитер у нее на груди угрожающе натянулся — вот-вот треснет. Джонни затаил дыхание.

— Ну, что-нибудь этакое... поразвлечься немного, убить время! Во всяком случае, приискать что-нибудь более интересное, чем пялиться на экран в такой паршивый вечер!

— А именно? — повторил он.

— Ну... есть тут комнатушка на Лексе. Не «Уолдорф», конечно, но чистые простыни я тебе гарантирую. И бутылочку крепкого, если ты, конечно, в состоянии позволить себе такую роскошь. И пару затяжек. Впрочем, отраву сам можешь выбирать. И цена божеская, без запросов.

— Сколько? — Мысли его неслись галопом. Комната на Лексе, вдалеке от вездесущих копов, от переполненного ниггерами Гарлема, и время... время спокойно подумать, время решить, как выбраться из ловушки, что уже была готова захлопнуться за ним.

— Пятерка, если просто перепихнуться по-быстрому, — ответила она, пожав плечами. — А если на всю ночь, так семь — восемь. Плюс бутылка. Ну что, такая сумма у тебя есть?

— Есть, — кивнул он.

— Вот и славно. Не отказывайся от такого предложения, парень. Это и впрямь недорого. Я девушка щедрая.

— Считай, мы договорились, — ответил он, окончательно решившись.

По ее губам скользнула широкая усмешка.

— Знаю, — насмешливо протянула она. — Ты парень неглупый, сразу заметно! Ну, пошли?

Оба, как по команде, встали и двинулись по проходу между креслами к выходу в задней части кинотеатра.

— Туда! — Джонни махнул рукой. — Постараемся выйти незаметно.

— Стесняешься, что ли? — прищурилась она, вызывающе подбоченившись. — Или как?

Джонни решил сразу расставить все по своим местам.

— Видишь ли, — признался он, — мы тут с приятелем немного повздорили. То да се... дошло до драки. В общем, руку он мне порезал. А кровь идет. Ну и мне вроде как не хотелось бы привлекать к себе внимание.

Девица пару минут испытующе разглядывала его, потом слегка пожала плечами.

— Идет у тебя кровь или нет, мне-то что? — равнодушно бросила она. — Мое дело сторона! Гони монету или будь здоров!

Джонни кивнул. Они вышли из кинотеатра, и он отсчитал ей денег на выпивку, а потом довольно долго ждал в темноте в стороне от дороги, пока она покупала бутылку в залитом светом магазинчике. Выйдя оттуда, девушка зашагала рядом с ним, держась с той стороны, где раненая рука, предусмотрительно закрывая окровавленные бинты от слишком любопытных взглядов.