- Нет! - прошептал Джойс.

Не сам по себе дым напугал Джойса, и даже не огонь, рваные языки которого высовывались среди черной гари. Там, где горел этот огромный костер, должна была находиться полицейская машина.

Инспектор не ошибся. Веселый огонь с жадностью пожирал ее внутренности, развороченный бензобак сыпал во все стороны оранжевыми искрами.

- Эй! - закричал инспектор во весь голос, оказавшись на полянке перед кострищем. - Черт возьми, сюда, скорее!

Зазвучали тревожные голоса.

Путь к отступлению был отрезан, а солнце медленно, но неудержимо клонилось и клонилось к горизонту. И грозно шумела вокруг сухая трава, пророча беду и незваным пришельцам, и всем, кто волею судеб оказался в ночном краю...

52

А в это время по дороге, ведущей из Мидиана в Шир-Нек, мчался автомобиль. Разве что в музее автомототехники можно было найти второй столь же нелепый экземпляр: все подобные модели давно сгинули на помойках. Невысокий, приземистый, круглый, как жучок, он казался пришельцем из прошлого - да и был таковым.

Не менее экзотично, чем машина, выглядели ее пассажиры. За рулем восседал невысокий широкоротый человек, уши которого прятались под клетчатым шарфом, уходящим под ковбойскую шляпу с задранными вверх полями. Глаза человека закрывали черные очки, но все равно в его лице проглядывало что-то обезьянье. На заднем сиденье куталась в расшитое старинное покрывало женщина с очень выразительными чертами лица и прической, более подошедшей бы африканке. По складкам покрывала можно было понять, что никакой другой одежды на ней не было и в помине.

- Нужно вытащить его, - сверкая огромными глазищами, проговорила Рейчел.

Нарцисс не ответил. Если бы он не считал так же, эта машина не катила бы сейчас по шоссе, а ждала бы своего часа в специально вырытой для нее землянке.

- Помнишь, что ты сказал? - продолжила Рейчел.

Нарцисс снова не ответил: слишком редко в последнее время ему приходилось сидеть за рулем, и он очень боялся, что нарушит какое-либо из правил, сорвав тем самым весь продуманный план.

- Он должен спасти Мидиан!

Нарцисс кивнул.

Это действительно было так. Потому что об этом говорила легенда. Эрон Бун должен был спасти Мидиан. Эрон Бун должен был его погубить.

Легенда звучала странно и непонятно - но эти слова выглядели достаточно ясно, чтобы Нарцисс, рискуя всем, вывел на свет свое технологическое ископаемое.

В Мидиан заявилась полиция. Заявилась по вине Эрона. Значит - этим он погубил город. Но это дело уже было сделано, и теперь Буна следовало возвратить - чтобы осуществилась вторая половина пророчества.

И не только из-за этого. Нарцисс просто подумал вдруг, что ему будет не хватать чудного парня, и он был бы рад вмешаться в судьбу Эрона и при менее серьезном предлоге.

А так - все было законно. Нарцисс выручал не приятеля - человека, которому судьба назначила великую миссию...

И поэтому старый автомобиль летел по дороге с такой невероятной для его возраста скоростью.

53

Звонил Джойс. Эйкерману это не понравилось с первого же момента - как только он узнал в трубке голос инспектора. Обычно радиотелефоном без крайней надобности полицейские не пользовались.

- Ну что? - встревоженно спросил капитан. После медицинского заключения, говорящего о том, что живой Бун на самом деле мертв, у Эйкермана значительно поубавилось скепсиса в отношении Мидиана.

- Нашу машину взорвали! - прохрипел издалека Джойс.

Инспектору было страшно. Куда бы он ни повернулся спиной, ему все время казалось, что сейчас сзади на него нападут. Не помогало даже и то, что полицейские старались сейчас держаться по принципу круговой обороны: ни один не хотел оставлять спину товарища (равно как и свою) неприкрытой.

- Психи чертовы! - Эйкерман нервно сжал трубку.

Сообщение разозлило его - но не удивило. Худшие подозрения сбывались - только и всего...

- Дейкер! - крикнул капитан.

Задремавший было в кресле психиатр дернулся и вскочил.

- Да, сэр?

- Я думаю, нам надо поехать туда...

Эйкерман не стал уточнять, куда именно, - это было бы излишним. Буквально весь участок уже знал, что следующий серьезный выезд может быть только в Мидиан.

Несколько удивил Дейкера другой поступок капитана: лишившись материалистической базы, Эйкерман тотчас впал в другую крайность и самолично поспешил в одну из камер предварительного заключения, чтобы пригласить с собой священника.

Разумеется, такое решение энтузиазма у доктора не вызвало, но и возражать он не стал. Его ли была вина, что полицейские мало отличались от большинства тупых обывателей? Во всяком случае, эти делали хоть какое-то полезное дело, и, значит, пока их можно было оставить в покое и заняться худшими представителями человеческой породы.

- Ну что, преподобный? - загремел с порога голос Эйкермана, заставляя Гиббса уронить на пол Евангелие. - Ты нам нужен позарез...

Дейкер заглянул в комнату и удивленно приподнял бровь: священника он представлял совсем не таким. Конечно, доктор понимал, что хорошего священника (вне зависимости от вероисповедания) современная полиция не станет запирать в кутузку (сам Дейкер пересажал бы их без колебаний), но этот экземпляр показался ему особенно жалким. Совсем молодой, но уже красноносый, с дрожащими руками, грязный, Гиббс вызывал у него отвращение.

- Он похож на пьяницу! - удивленно произнес Дейкер.

Эйкерман в ответ только хмыкнул.

- Да он и есть пьяница, - сообщил он и снова повернулся к испуганному Гиббсу. - Слушай, сукин сын, ты ведь не хочешь пропустить Судный день?

Гиббс растерянно вытаращил глаза. Он не мог понять, шутит ли капитан и если шутит - то зачем?

- Апокалипсис? - неуверенно переспросил он. - Сегодня?

Вопрос прозвучал довольно жалко.

Эйкерман снова хмыкнул.

- Ладно. Мы отправляемся в Мидиан, - снизошел он до объяснений. Возьмите Библию, кресты и все, что вы берете в таких случаях. - Лицо капитана посерьезнело - теперь уже ясно было, что речь идет не о розыгрыше. - Лучше, чтобы Бог был на нашей стороне... ведь правда?

Гиббс послушно закивал.

Как бы там ни было, о Мидиане и нечистых делах, с ним связанных, он был уже наслышан...

54

Все произошло настолько быстро, что Глория не успела ничего ни объяснить, ни возразить. Примчалась толпа, все затопали, кто-то начал ее жалеть, чтобы секунду спустя забыть о ее существовании. Затем девушка осталась одна.

Увезли Буна. Убрали трупы. Привели в порядок залитую кровью комнату. О ней никто и не вспомнил.

Глория ожидала, что ее начнут расспрашивать, что ей придется давать и подписывать показания; она уже заранее сочинила защитительную речь - но полицейские уехали, так ни о чем ее и не спросив. Наконец, Глория ожидала, что они хотя бы запишут ее адрес, чтобы потом вызвать в суд, - но даже эта формальность показалась им излишней. Мнение одной девушки, к тому же подруги арестованного, никого не интересовало.

Честно говоря, Глории еще повезло: у Эйкермана хватило бы ума прихватить ее с собой в качестве сообщницы, и она вполне могла бы познакомиться со всеми "прелестями" здешней тюремной жизни. По счастью, инспектор Джойс успел рассказать бравому капитану о ее существовании и приблизительной роли в этой истории. Так что в качестве подозреваемой Глория была неперспективна, а в качестве свидетеля - неудобна.

Поняв, что расспрашивать ее не собираются, и придя в себя после затяжного плача, Глория решила отправиться в полицейский участок сама.

...Внешне его здание выглядело весьма мирно и заурядно - как большинство местных строений, - и это несколько успокоило девушку. Как-то нелегко было представить этот двухэтажный белый домик в качестве мрачного застенка...

Глория остановилась на тротуаре напротив дворика, где в ряд стояли полицейские машины.

Во дворе суетились - по неопытности Глория не могла понять, что это не является нормой для полиции. Бегали одетые в форму люди, многие из них таскали с собой ящики с боеприпасами. Человек, сведущий в военном деле, наверняка подумал бы, что здесь готовятся к сражению.