– Ну хоть сегодня дома переночуешь?

Слава поднял на нее глаза, торопясь прожевать кусок. Проглотил, лишь тогда ответил:

– Гуль, очень хотел бы, правда, но не могу. Сама понимаешь – у нас теперь ипотека, дом надо ремонтировать. На одну зарплату не вытянем. А ночью шабашить в кайф – тихо, спокойно, перфораторы не шумят, дом новый, соседей нет, никому не мешаю.

– Пап, а когда мы переезжать будем? – поинтересовалась Карина.

Она пыталась есть свой пирожок, как в ресторане, орудуя ножом и вилкой, но крошки то и дело летели на пол.

– Кызым, ты бы ела руками, как все нормальные люди, – Гуля наклонилась и подобрала несколько крупных крошек.

– Я хочу быть, как леди, – надула щеки Карина. – Пап, так что насчет переезда?

– Работы там – конь не валялся, – сказал Слава. – Но, если все сложится, к новому году закончим.

– У твоего отца золотые руки, кызым. Оглянуться не успеешь, как все сделает, – Гуля взяла у Карины нож, ловко помогла ей разделать эчпочмак.

– И у меня своя комната будет? – спросила Карина.

– Ну, если закончишь полугодие на пятерки… – начал Слава и поймал на себе укоризненный взгляд Гули. – Будет, дочь, будет у тебя своя собственная комната. Твоя личная.

Карина просияла и от радости схватила кусок руками, тут же ойкнула и насадила его на вилку.

– Папочка, а ты купишь мне кролика? – попросила Дина и показала отцу рисунок.

Рыжая длинноухая зверушка на картинке скорее напоминала зайца, объевшегося морковки. Слава рассмеялся и потрепал дочь по макушке:

– Будет тебе кролик, пуговка.

– И ты мне сегодня почитаешь? Ну пожааааалуйста! – Дина влезла на табуретку с коленками и попыталась заглянуть отцу в глаза.

Слава отправил в рот последний кусок эчпочмака и поднялся.

– Мама тебе почитает.

– Подожди, – остановила его Гуля. – Дай хоть с собой тебе еды положу.

– Да не надо, – махнул рукой Слава. – Я же наелся.

– Нет, я положу! Вдруг проголодаешься – и будешь опять дошираками травиться со своими штукатурами.

Слава только хмыкнул – знала бы она, что теперь едят вокруг него на работе. Он только диву давался, как можно было столько платить за «изысканные блюда», размазанные по тарелке, мало-мальски ощутимый вес которым придавали лишь заковыристые названия. Миша, впрочем, ресторанной кухней не пренебрегал и частенько оставался после смены перекусить.

Пока жена заворачивала в бумагу еще горячие золотистые треугольники, Слава в нетерпении смотрел на часы – шеф трех шестерок не любил опозданий, а Миша обо всем докладывал шефу, неизменно записывая в свою пухлую тетрадку все действия Славы с точностью, достойной крутого детектива на слежке за важным объектом.

Ночные смены в баре слились для Славы в одну бесконечную, пеструю ленту, на которой мелькали бутылки и напитки, чередуясь с крупными купюрами. Он и сам удивлялся, сколько разных акций умудрился придумать – работа и впрямь оказалась по его способностям. Посетители каждый вечер стекались в бар с самого его открытия, как уличные кошки сбегаются к подкармливающей их старушке. Курицын даже поставил возле барной стойки несколько дополнительных столиков и кресел и шутил о том, что с удовольствием сдал бы Славу в лабораторию – узнать, как делают таких, как он. Слава на все расспросы и намеки об источнике своих талантов скромно умалчивал.

Наибольшим успехом в баре пользовались «безлимитные акции» – последняя придумка Славы, которая совершенно выводила из себя Мишу. Когда посетителей стало слишком много, бармен начал записывать в тетрадку, кто уже получил свою выпивку по акции «Первая бесплатно» и даже разработал для этого собственный способ «стенографии». Мужчин Миша коротко называл «М», а женщин делил на две категории – девушки («Д») и тетки («Т»). Читать его записи было все равно, что разгадывать кроссворд. К примеру, «ТТ в обтяг.» означало «толстая тетка в обтягивающей блузке», «МКМ прыщ.» – прыщавый мужчина в костюме, «ММ о-о» – молодой мужчина в очках, а «миниД» – то ли девушка в мини-юбке, то ли миниатюрная девушка – Слава толком не разобрался.

Посетители бара, особенно девицы, часто перемещались на танцпол и обратно, отчего порой случались конфузы. Миша уверял, что гость уже получил свою «бесплатную первую», а тот бил себя в грудь и клялся, что еще ни разу не подходил к барной стойке. В таких случаях Слава обычно незаметно пинал бармена ногой – лучше два раза налить бесплатно, чем обидеть нового гостя. Но иногда гости наглели, особенно девицы, – они накидывали кофточку или меняли прическу и подкатывали по новой. Как-то раз, когда Миша отошел в туалет, к стойке подошла девица в очках, которая уже примелькалась в баре, появляясь едва ли не каждый день. Слава давно заметил, что она клеится к мужчинам постарше и побогаче, ни дня не пропуская при этом «первую бесплатно». Он никак не мог вспомнить, наливал ли ей уже в этот день, и поэтому заглянул в мишину тетрадку, где обнаружил запись «БД О-О», и на этом основании девице наотрез отказал – ну надо же и совесть иметь, в конце концов. Гостья страшно обиделась, принялась фотографировать Славу на телефон и кричать, что она известный блогер и опозорит заведение на весь интернет. На счастье Славы, нашелся желающий ее угостить до того, как скандал привлек внимание охраны.

– Ты зачем это здесь нарисовал? – ткнул Слава Мишу носом в запись, когда тот вернулся. – Мы же сегодня ей не наливали! Вот этой!

Слава показал на девицу, которая уже нежно ворковала с гостем солидного веса и возраста.

– Этой не наливали, – покачал головой Миша.

– А что, «БД О-О» – это разве не «бл…дь в очках»? – удивился Слава.

Миша покраснел.

– Шеф же запрещает материться! Очки – это маленькие «о», а большие… – Миша замялся.

– Так что большие?

– В общем, это блондинка с большой грудью, – потупил глаза Миша. – Вон та, в кресле.

Слава посмотрел в указанную сторону и понял, что более подходящее определение для этой гостьи подобрать было трудно – любой нормальный мужик запомнил бы из всего ее облика только эту деталь.

– Может, ты их лучше будешь фотографировать? – предложил Слава.

– Гостям это не понравится, – уверенно сказал Миша. – А записывать я могу незаметно.

«Первая бесплатно» плюс «безлимитная» действовали безотказно. Халявной выпивкой соблазнялись даже язвенники и трезвенники, заполучив порцию спиртного, организм требовал продолжения банкета, и как уж тут было устоять перед волшебным предложением «заплати один раз и пей, сколько влезет».

На «сколько влезет», впрочем, шеф наложил свое ограничение – когда у гостя возникали трудности с тем, чтобы удержать в руках рюмку, а речь становилась путаной и бессвязной, ему вызывали такси до дома – за счет заведения. Охрана работала вежливо и четко, создавая в баре обстановку, которой требовал шеф – «не нажирающихся, а культурно выпивающих». Под неограниченную выпивку организм, опять же, требовал закуски, а поскольку гостю казалось, что он уже хорошо сэкономил на спиртном, закусками он себя не обделял.

Деньги в кассу текли рекой – Курицын щедро делился со Славой выручкой, перепадало и бармену – работу по ведению тетрадки шеф тоже ценил.

Ясное дело, что «безлимитная акция» не на шутку трепала Мише нервы – когда речь шла об одной рюмке, можно и ошибиться, а вот целый вечер наливать гостю бесплатно – это уже совсем никуда не годилось.

Рабочий вечер начинался в комнатке для персонала. Слава, как обычно, переоделся, натянул ненавистную бабочку и как раз причесывался перед зеркалом, когда к нему заглянул охранник и поторопил его. Слава аккуратно развесил в шкафчике вещи, сверток с эчпочмаками прихватил с собой – надо будет угостить Мишу, пусть узнает, что такое нормальная домашняя еда.

Первые посетители уже жаждали выпивки, а барная стойка пустовала – Миша запаздывал, первый раз на славиной памяти. Слава в глубине души даже обрадовался – хоть раз спокойно поработать без соглядатая. Отбросив подальше мысль о том, что с барменом могло что-то случиться, он принялся размышлять, какую бы ему сегодня устроить акцию масштабнее. Сегодня ему особенно нужна хорошая награда за работу, и не от Курицына. Кем бы ни был тот, с кем Слава невольно заключил свою странную сделку, правила, о которых ему говорил Петрович, четко работали: чем больше он наливал, тем больше ему везло.