– Виски у тебя тут тоже коктейльные? – усмехнулся Слава. – И клиенты не замечают?

– Ты вот это слово – «клиент» – тут не произноси, – поучительным тоном сказал Миша. – Курица этого терпеть не может. У нас не «клиенты», у нас – «гости». А какие мы виски подаем, это зависит от гостя. Если он только пришел, тогда, конечно, с полки наливаем, мерный стаканчик показываем, все дела. А если уже готов, или, допустим, с девицей, можно и чего попроще налить. Ты по этому поводу не заморачивайся, я тебе сам скажу, откуда наливать…

– Теперь можно не экономить, – сказал Слава. – Будем наливать все по-честному.

Миша сморщился, как будто ему в палец впилась заноза.

– Таких распоряжений шеф не давал. Ты что, заработать не хочешь? Бесплатно, что ли, свой левак гонишь?

– Сам увидишь, – коротко ответил Слава.

Бармен только пожал плечами и принялся протирать стол. За дальний конец стойки присел парень, снял пиджак, повесил на спинку стула и принялся изучать флаер с напитками дня.

– Может ему чего предложить? – тихо спросил Слава у Миши.

– Этот сегодня не наш клиент, – так же тихо ответил тот. – У него три дня до зарплаты, а все бабки уже спустил. Но все равно его сюда тянет, не может он без нашей «Курицы». Сейчас посидит полчасика, если никто из приятелей не подтянется и не угостит его, возьмет чашку кофе и свалит.

Слава потер руки и направился к парню.

– Чего-нибудь желаете?

Он попытался выдавить из себя радушную улыбку, какой, по его представлениям, должен был отличаться обслуживающий персонал, но Миша посмотрел на него с таким удивлением, что Слава решил оставить эти попытки и не вымучивать на своем лице никаких не свойственных ему выражений.

– Друг подойдет, тогда закажем, – ответил парень, не поднимая глаз от флаера.

– А у нас сегодня первая рюмка бесплатно.

Миша дернул Славу сзади за жилетку.

– Расслабься, это за мой счет, – шепнул ему на ухо Слава.

– И в чем подвох? Сколько мне потом нужно будет заказать, чтобы первая бесплатно была? – усмехнулся парень.

– Никакого подвоха, – уверил его Слава. – Можете выпить одну и спокойно уйти.

– Ну да? И что можно заказать? – парень заинтересовано посмотрел на полку с бутылками.

– Да что хотите, – пожал плечами Слава.

– А вот, например, Henessy X.O.? Сто грамм?

– Коньяки разливаются порциями по пятьдесят, – вставил Миша.

– Хорошо, пятьдесят так пятьдесят, – согласился парень.

Миша достал пузатый бокал, протянул Славе мерный стаканчик и показал на узкую бутылку внутри барной стойки с этикеткой «Коньяк армянский, четыре звезды». Слава проигнорировал мишины указания и снял с «выставочной» полки фигуристую, как гитара, непочатую бутылку Henessy X.O.

– За твой счет, – тихо напомнил ему бармен. – Знаешь, сколько одна бутылка стоит?

– Да хоть миллион баксов, – беспечно ответил Слава, наливая коньяк.

Когда темная жидкость начала переливаться в мерный стаканчик, боль в руке сразу же стихла, осталось лишь легкое нытье, какое бывает, если поскользнуться и упасть на руку. А когда гость приложился к бокалу, рука и вовсе успокоилась, словно и не было до этого целого дня изматывающей боли.

Парень за стойкой сделал лишь маленький глоток, а потом принялся фотографировать бокал на телефон.

– Акция действует только за барной стойкой! – громко сказал Миша. – На столики не распространяется.

Слава подтолкнул бармена в другой конец бара и спросил:

– Ты зачем это ляпнул? Тебя кто за язык тянул?

– Сейчас он в инстаграм запостит, и весь город будет знать, что у нас тут первая бесплатно, – зашептал ему Миша. – Надо Курице сказать.

– Ну и отлично! Будет, чем заняться, – подмигнул ему Слава. – Ты насчет Курицы не переживай, он тебе что сказал? «Бутылки не трогать». Так что вся ответственность на мне.

– А если выручку не сделаем? Я что, бесплатно должен работать? – бармен затряс щеками.

– Миша, я тебя понял. Если сегодня не сделаем, завтра сделаем двойную, – уверенно ответил Слава. – А если не сделаем, я тебе сам заплачу.

– Откуда ты заплатишь, – пробурчал бармен.

Слава вздрогнул – в кармане у него завибрировал телефон. Звонила Гуля, он поспешил снять трубку.

– На работе не положено! – строго сказал Миша.

Слава только махнул на него рукой и отошел в дальний конец барной стойки.

– Славка, что это у тебя за музыка там?

На сцене в этот момент саксофонист выводил особо заливистую трель, из тех, которые способны понять только самые отчаянные любители джаза.

– А, это штукатурщики врубили, – нашелся Слава. – Ну, как там Дина?

– Лучше! Слава Аллаху, гораздо лучше. Я уж измучилась вся, задремала – ведь уже какую ночь толком не сплю, а она меня разбудила. Конфету попросила, представляешь?! Я скорее температуру мерить – нормальная! И конфету просит!

Хотелось Славе в это верить или нет, но слова Петровича подтверждались самым явным и неоспоримым образом.

– Вот прямо сейчас? – на всякий случай уточнил Слава.

– Да пять минут назад!

Слава уже следил взглядом за только что вошедшей в зал девушкой. Она явно раздумывала, присесть ей за столик или подойти к барной стойке. «Ну, давай же, сюда», – мысленно позвал ее Слава, а в телефонную трубку сказал:

– Иди уже, купи ей конфет. Мне работать надо. Передай Дине, что папа ее целует.

Девушка выбрала барную стойку и устроилась неподалеку от молодого человека, небрежно закинув ногу на ногу. Тот сразу приосанился и принялся вертеть в руках пузатый бокал, наблюдая с видом знатока, как темная жидкость стекает по стенкам.

Слава решительно подошел к полке, снова взял бутылку Henessy, выбрал еще один пузатый бокал и налил в него даже несколько больше, чем молодому человеку.

Поставил перед девушкой и поспешил опередить ее удивленный взгляд:

– У нас сегодня акция – первая бесплатно!

Миша принялся что-то торопливо записывать в невесть откуда взявшейся толстой тетрадке. Слава оставил бутылку внутри стойки и заглянул ему за плечо. В тетрадке значилось:

«Henessy X.O. – + 50 гр., + 75 гр.».

– У меня везде порядок должен быть, – сказал Миша.

Оставленная не на своем месте бутылка коньяка тут же привлекла его внимание. Миша поставил ее обратно на полку, нахмурился и спросил:

– Она же полная! А здесь должно сто двадцать пять граммов не хватать. Ты что, разбавил?

Слава в ответ только усмехнулся. Миша взял маленькую рюмочку, плеснул себе из подозрительной бутылки, понюхал, попробовал. В своей области он работал не первый десяток лет и уж что-что, а разбавленный алкоголь опознал бы, даже если бы ему язык отрезали. Отличный крепкий французский коньяк – именно такой, как если бы бутылку только что распечатали. Миша в недоумении почесал ручкой в затылке, взял тетрадку и поспешил к Славе – тот уже взялся за бутылку виски.

Не прошло и месяца, как жизнь Славы устаканилась как в переносном, так и в самом что ни на есть прямом смысле – стаканы, рюмки и бокалы теперь не покидали его рук.

В привычном укладе жизни все поменялось местами – теперь он ужинал не после работы, а перед работой – но в самом вечернем домашнем ритуале все было по-прежнему, как он любил. На столе возвышалась горка аппетитных золотистых треугольников из тоненького теста с ароматной начинкой – картошка с мясом, сдобренная пряными травами. Дина и Карина уже уселись на своих местах – Дина, как всегда, с рисунком в руке, а Карина притащила книжку. «Гордость и предубеждение», – прочел Слава на обложке.

– Сколько раз тебе говорить – не читай за едой, – всплеснула руками Гуля, и Карина со вздохом отложила книгу на подоконник.

Гуля закончила разливать по пиалам наваристый бульон, насыпала зелени, поставила пиалу перед Славой. Он с удовольствием отхлебнул горячей жидкости, перетянул на тарелку эчпочмак – так назывались печеные треугольники. Гуля закончила с сервировкой, сняла косынку, сама села за стол. Некоторое время смотрела, как Слава ест, потом спросила: