Мысль, что она его больше не увидит, не обнимет, не заглянет в эти невероятные глаза, не почувствует его тепла, была хуже всех физических мучений вместе взятых.

Мол хотела умереть.

План был прост и банален до ужаса.

Пузырек с таблетками — просто и эффективно.

Когда её найдут, будет уже поздно.

Девушка с трудом поднялась с кровати, зажала баночку с лекарством в руке и высыпала на ладонь горсть ярких капсул. Их было много, не проглотить, а стакана с водой по близости не оказалось. До туалета надо ещё дойти и тут на глаза попался её рюкзак, что сиротливо валялся на стуле. Мол помнила, что там на дне, под учебниками, была бутылка с водой.

Она прошаркала к нему и, расстегнув, свободной рукой высыпала содержимое на кровать.

Ручки, карандаши и прочая мелочевка разлетелась по простыням, учебники с глухим стуком упали на пол, альбом, распахнув страницы, словно белая птица накрыл бутылку, что скатилась на коврик у кровати.

Девушка медленно опустилась на колени, поддевая краешек альбома пальцами, и откинула его в сторону. Взяла бутылку в руки, зубами отвинтила крышку, выплюнув на пол, та, подскочив, плюхнулась прямо на раскрытую страницу А4, разрисованную цветными карандашами.

Молли поражённо застыла, уставившись глазами на рисунок, таблетки «горохом» посыпались на тёмный ламинат, вода лужей растекалась на корике.

Она подтянула к себе альбом: на странице изображена зимняя ночь, снег мягкими хлопьями падает на землю, окутывая фигурку юной девушки, что стоит босиком на снегу. В её руках теплится огонек свечи, освещая мягким светом рыжие кудри.

Девочка настолько похожа на неё, что Молли не может отвести взгляда, поражаясь фотографическому сходству.

Человек, что рисовал рисунок обладал невероятным талантом.

В правом нижнем углу, твердым каллиграфическим почерком написано:

«Девочка, что освещает мою жизнь. С любовью, Эрик».

Она прижимает рисунок к груди, глотая слёзы, захлебываясь ими, тихо плачет.

Её так и нашли родители, спокойно спящей, среди разбросанных школьных принадлежностей и таблеток; на прикроватной тумбочке блестят ножницы, на полу темно-рыжие пряди валяются комком — у их дочки теперь короткое каре.

***

Эрик быстрым шагом направляется к лестнице, что ведёт на крышу, через десять минут прибудет поезд с новыми неофитами, третьими за его бытность Лидера.

Перед дверью он замирает, грудь стягивает невидимым металлическим тросом, сердце больно бьётся в ребра, несколько глубоких вздохов немного ослабляют неимоверное напряжение в нервах.

Мужчина трясёт головой, пытаясь отмахнутся от ненужных сейчас мыслей, что в этот год Мол выбирала бы фракцию и может быть…

Эрик стискивает зубы почти до хруста и толкает дверь, на секунду щурясь от яркого осеннего солнца.

На крыше уже стоят несколько инструкторов, тихо переговариваясь, мужчина прячется в тени вентиляционной шахты, закуривая.

На эстакаде появляется быстро приближающийся поезд и, когда первый вагон ровняется с крышей, из него начинают выпрыгивать подростки; Эрик давит окурок носком ботинка, одергивает форменную куртку и направляется к парапету.

Он мягко кладётся по узкому бетонному бордюру, словно не замечая высоты и сильного бокового ветра, грозящего сбить его на обломки здания, что раскинулись внизу.

Подростки громко смеются и переговариваются, взбудораженные адреналином и опасностью; он окидывает их взглядом, для него они безликая масса, из которой он будет создавать солдат.

— Внимание! — его голос тихий и спокойный, но он, как по-волшебству, заставляет людей на крыше замолчать и повернуться в его сторону. — Меня зовут Эрик! Я один из Лидеров и ваш командир! Там внизу, вход в Бесстрашие! — Он кивком головы указывает в направлении пустоты под ногами. — Кто не сможет прыгнуть отправится к изгоям!

Дальше идут ожидаемые вопросы и ответы, в воздухе звенит напряжение.

Эрик более внимательно скользит взглядом по толпе, пока не натыкается на ярко рыжую шевелюру.

Ее обладателя он узнает сразу, хотя видел его всего один раз, три года назад, в прокуренном полумраке клуба.

В голове тихим эхом звучит голос:

«Считай его моим братом…»

Рядом с рыжим плечом к плечу стоит ещё один искренний, высокий брюнет с непокорными вихрами и наглым взглядом. Они переговариваются, брюнет дёргает плечом, что-то раздраженно отвечая рыжему.

Сердце замирает в груди, он забывает сделать вдох и складывает руки за спиной, чтобы скрыть неожиданное волнение.

— Кто хочет быть первым? — он заставляет себя произнести стандартный вопрос.

Удивительно, первой решается коротышка из Отречения, Эрик кривит губы в презрительной усмешке, спрыгивая с парапета.

***

Через двадцать минут на крыше остается только Лидер, он всматривается в раскинувшийся перед ним город и неосознанно трет рукой левую сторону груди.

Оказывается, все это время он иррационально верил в чудо, надеялся, что она появится здесь, улыбнётся немного смущено, откидывая медно-рыжую косу за спину. Рассмеётся на его растерянный и, наверно, шокированный взгляд, задумавшись, соблазнительно прикусит губу и скажет что-нибудь в своем стиле — искреннее и до боли необходимое… И его жизнь снова наполнится светом.

Эрик сжимает кулаки, прерывисто и тяжело дыша, и через пару секунд, смирившись, покидает опустевшую крышу.

========== Глава 5. Медный ==========

— Осмотрите периметр! Проверьте всё, может они где-то прячутся, — Лидер отрывисто отдает команды своим людям. — Откуда они пришли? — это уже мужчине в оранжевых одеждах.

— Я не знаю! — тот все ещё не может прийти в себя и ощупывает разбитое лицо.

— Сами виноваты! — равнодушно бросает Эрик. — Не хотите огородиться забором, теперь страдайте от изгоев.

Он разворачивается и уходит, ему совершенно не хочется выслушивать идиотский лепет дружелюбного.

Фракция идиотов!

Наркоманы чертовы!

Хуже них только отречённые!

Те вообще готовы изгоев чуть ли не в жопу целовать, показывая свою уникальность и жертвенность.

Он раздраженно закуривает, не забывая осматривать взглядом окрестности, выпускает дым тонкой струйкой, изучая взглядом изумрудную траву возле подошвы ботинка.

Запах травы и яблок дурманит голову, хочется скинуть куртку и завалиться куда-то в стог сена — лежать, щурясь от полуденного солнца, ни о чем не думая, вдыхать запах трав и слушать далекое ржание коней.

Эрик трусит головой словно огромный пес, они что свою траву палят в кострах?

Откуда эти мысли.

Втаптывает окурок в землю, ломая носком берца нежные стебельки, и широким шагом направляется к джипу. Командир патруля выслушивает доклад своего подчиненного, а, увидев Лидера, отправляет паренька «погулять».

— Они прошерстили всю фракцию. Изгои взяли только несколько корзин с овощами и фруктами, стащили одежду из прачечной и все. Никто не пострадал.

— Хорошо! Выдвигаемся обратно!

— Лидер! — бесстрашный тушуется. — Я разрешил ребятам искупаться в озере. Жарко…

Эрик хочет возмутится, но день, действительно, знойный, солнце палит с самого утра — беспощадно и обжигающе, возвращаться в душное Бесстрашие не хочется совершенно. Он кивает головой, давая свое разрешение, и шагает в тень раскинувшегося поодаль сада.

Спина мокрая, ощущение, что футболка вплавилась в кожу, он уже подумывает насрать на субординацию и тоже пойти поплавать, но ноги несут его дальше, туда в чащу заброшенного старого сада.

Солнце почти не пробивается через кроны высоких груш и яблок, здесь пахнет прелыми листьями и теплой древесиной. Эрик гладит рукой шершавый ствол дерева, когда слышит сзади хруст ветки, резко, почти по-звериному разворачивается, вытягивая из кобуры пистолет, и замирает.

Он, действительно, надышался их дурман-травой и явно слишком сильно.

У него галлюцинации.

Это не может быть правдой!

Светло зеленая футболка сползла с плеча, короткие шорты открывают стройные ноги, медные волосы небрежными прядями обрамляют нежное девичье лицо.