Энергии в закончившийся пшиком ритуал действительно пытались вложить много. Гораздо больше, чем было необходимо. Хият это сразу почувствовал и удивился, что не чувствуют те, кто ритуал проводит. Этой энергии хватило на то, чтобы защита города стала крепка и стабильна. Она же подпитала все живые дома в городе, но и после этого ее было так много, что змее пришлось проглотить все, что оставалось. И теперь, похоже, змея проглоченное переваривала.

А Хият просто лежал. Потому что лежать на змеиной голове было хорошо и правильно.

— Пора, — произнесла змея, отвлекая Хията от звезд.

— Что пора? — лениво спросил парень, подозревая, что сейчас его сбросят с такой удобной головы.

— Поговорить с ним пора, — заявила змея.

— С кем?

— С твоим отцом, балбес!

— А, — сказал Хият и змея подбросила его вверх.

Парень даже удивиться не успел, как сразу же полетел вниз. И то, куда именно упал, он сообразил, когда змеиная пасть уже захлопнулась.

— Эй! — возмутился Хият и упал спиной на что-то очень твердое. Точно не на змеиный язык. Если конечно это язык не из камня.

Парень полежал, посчитал пляшущие перед глазами черные точки, немного подумал о своей незавидной участи и решил, что пора вставать. Тем более точки куда-то делись. Остался только яркий солнечный свет, которого в змеином желудке вроде бы быть не должно.

Вздохнув, Хият сел. Еще немного поморгал и растерянно уставился на сидевшего перед ним пацана. Худющего и большеглазого подростка.

— Привет, — сказал пацан широко улыбнувшись. — Сын.

— Э-э-э-э-э… — только и смог сказать Хият.

Обнаружить перед собой отца выглядящего моложе, чем он сам, для Хията было в новинку и как на это реагировать водник совсем не понимал.

— Я себе таким когда-то нравился, — задумчиво объяснил Каит и провел по лицу рукой, моментально став старше, хотя и не намного. — Вот, когда не слежу, таким и становлюсь.

— А, — сказал Хият.

— Ты поговорить хотел, — улыбнувшись подсказал Каит.

— Да, хочу. Только не помню о чем. Мне тоже энергии перепало. Немного. Но она у меня все мысли из головы вымела.

— Бывает, — сказал Каит и стал еще старше. И серьезнее. — Впрочем, Таладат все равно тебе уже все рассказал. Больше я сказать не могу. Больше я не знал. Да и не особо пытался узнать. У меня были другие проблемы. Так что… Давай лучше подумаем, что можно сделать теперь. Чем я могу тебе помочь.

— А ты можешь? — удивился Хият.

— Я ведь часть хранителя целого города. Маленькая часть и незначительная, но сейчас я сильнее и могущественнее любого мага в городе. Собственно, я сейчас могущественнее какого-нибудь собирателя. Меня даже убить невозможно, потому что я и так мертвый. Так что помочь могу. Знать бы только, как и чем.

— Ага, — сказал Хият и задумался. — Знаешь, давай ты мне прямо сейчас помогать не будешь. Просто я уверен, что рано или поздно наткнусь на то, с чем справиться не смогу. Кто-то ведь убил всех хранящих. Значит и меня смогут, если очень захотят. Нужно их напугать. Доказать, что моя смерть худшее, что может с ними случиться.

— Потому что придет твой папа и страшно отомстит, — сказал Каит и рассмеялся. — А что, неплохо. Мне они точно ничего сделать не смогут. Мне сейчас никто ничего сделать не сможет, для этого придется весь город разрушить, превратить его в мельчайшую пыль. Я тоже ничего им сделать не смогу, пока сижу здесь. Но ты ведь можешь позвать меня к живым.

— Позвать? — удивился Хият.

— Да. Ты мой якорь. К счастью, не только ты, есть еще родственники, братья и сестры, о которых я ничего не знал при жизни. Но ты самый сильный якорь. И у тебя нож твоей матери. И ты можешь возвращать мертвых к живым. Хоть и ненадолго.

— Призрака они не испугаются, — уверенно сказал Хият.

— Нет, я не буду призраком. Я ведь часть хранителя, хоть и крошечная. А хранители приходят в мир живых воплоти. Я приду так же.

— Понятно, — сказал Хият. — Значит искать тех, кого ты будешь пугать, мне придется самостоятельно… А еще, вдруг я не успею тебя позвать?

— Тогда я приду сам. Очень и очень злой. Потому что на это мне придется истратить очень много силы. Да и то, что моему единственному ребенку угрожает смертельная опасность, мне вряд ли понравится.

Каит все так же безмятежно улыбался, а Хияту стало не по себе и захотелось уйти. Для первого раза неплохо поговорили. Вроде бы. Хият не очень понимал о чем надо разговаривать с отцом. Тем более с давно мертвым отцом. Хотя…

— Точно! — водник даже подпрыгнул, сообразив, что упустил одну маленькую деталь. — Я ведь хотел спросить!

— Спрашивай.

— Лейра единственная, кроме меня, выжившая из рода хранящих? Может есть какие-то потомки незаконнорожденных детей?

— Есть, — спокойно сказал Каит. — Но у тебя ничего не выйдет. Из них не получатся хранящие. Понимаешь, дело ведь не только в крови. Еще должно быть осознание, тогда связь не теряется.

— Осознание?

— Осознание того, что ты из семьи хранящих. Если его нет, то два-три поколения и связь полностью растворяется. После этого помочь стать хранящим могут только личные качества. А подходящих качеств у этих людей нет. Незачем их беспокоить. Лучше позаботься о скором рождении собственных детей. Или… Или прими в родственники детей моей мамы. У этой семьи нет нужной крови, зато есть качества. Несколько лет и у них будет связь с городом. То, что в тебе есть и их кровь в этом поможет. Чем больше у хранящего семья, тем лучше. Город станет сильнее и будет лучше понимать людей в нем живущих.

— Понятно, — сказал Хият. — Я попробую. Вот только… Может я не прав, но я стал искать родственников не для того чтобы город стал сильнее. Просто я подумал, что кто-то из них мог захотеть стать хранящим и…

— Я понял, — задумчиво произнес Каит. — Что же, все может быть. Но даже если это так, я тебе ничего сказать не могу. Память города сейчас похожа на огромную свалку, в которой сложно что-то найти. Ты ведь не сможешь ждать с десяток лет, пока эта свалка превратится во что-то упорядоченное. Так что… Давай для начала для начала я найду всех этих родственников и ты попробуешь узнать кто и насколько причастен.

— Перечислить их прямо сейчас ты не можешь, — почему-то развеселился Хият.

— Не могу. Я чувствую их присутствие, но не знаю, кто они, и даже не знаю сколько их. Мне было не интересно, — признался Каит.

— Понятно. Ладно, мне пора, — сказал Хият, почувствовав, что действительно пора, хотя и не понимал, почему. — Я еще приду.

— Приходи.

Каит улыбнулся, помахал рукой и исчез. А Хият стал куда-то падать, обнаружил себя в тумане и, не успев удивиться, свалился на кровать. На которой все это время спал. Пока не пришел Ладай и не стал будить дергая за плечо.

К дому Эсира Тмании Атана и Таладат вернулись как нельзя вовремя. Как раз поспели к разгару штурма и обмену взаимными упреками.

Штурмовал дом Валрет, колотил чистой силой по стойко держащейся двери. На это действо изумленно таращились обитатели дома, они даже окна не побоялись открыть. Видимо у представителей старших семей в каких-то одним им ведомых правилах написано, что в чужой дом врываться через окна нельзя. Только через двери. Иначе урон чести и достоинству. Зато орать на штурмующих из окна было можно. Именно этим глава Дома и занимался, не выбирая слов и выражений. Валрет отвечал тем же. Так что было довольно шумно, интересно, все были заняты и возвращения ушедших совсем недавно гостей никто не заметил.

— Я тебе башку откручу, старый осел! — надрывался Валрет, ритмично долбя боевым плетением по неподатливой двери.

— А ну, отойди, — добродушно потребовал Таладат и отодвинул пылающего гневом Валрета от двери.

Одной рукой отодвинул. Валрет от изумления даже плетение выпустил и оно осыпалось к его ногам невесомыми паутинками, тут же растаявшими.

Дальше Таладат подергал шнур колокольчика. Немного подождал. Постучал кулаком по двери, еще раз постучал и еще. Когда ошарашенные развитием событий обитатели дома так и не открыли, Таладат дверь пнул. Снизу вверх, с такой силой, что она с петель соскочила.