– Да? – Он откинулся на спинку кресла и поднял левую ногу, чтобы повисла подоткнутая пустая штанина. Затем вытянул правую и продемонстрировал культю под коленом. – Ты можешь помочь мне раздеться, Лорена. Подойди сюда и расстегни мне брюки. Я лягу в постель, а ты разденешь меня донага и рассмотришь результаты врачебного искусства.

– Джейк… – с мольбой прошептала она побелевшими губами и опустилась на матрас, так как ноги ее не держали.

– Что? – Сердце у него бешено стучало, и он поближе подвинул кресло. – Ты разве не хочешь посмотреть на то, что война сделала с великолепным Джейком Макферсоном, с человеком, который хотел совершить вместе с тобой свое первое турне по континенту, с пианистом, собиравшимся давать концерты в Лондоне…

– Джейк! – Это был возглас, призывающий к милосердию. Лорена опустилась на колени около его кресла. – Не говори этого! Я не в силах это слышать! – Она схватила его руку и уткнулась в нее лицом.

– Черт! – Осознание собственной жестокости и вины пронзило его. – Рена… – Он зажал в ладонь ее пальцы и прижался лицом к волосам, пахнущим солнцем и сиреневым мылом. – Рена…

Она дрожала, и тогда он обнял ее за плечи.

– Рена! – В его голосе прозвучало такое глубокое сожаление, что она подняла голову.

– Джейк, я ухожу. Позволь мне встать.

– Нет. – Он запустил пальцы под завитки у нее на затылке. – Рена, посмотри на меня. – Он приподнял ей голову за тяжелые пряди. Она расслабилась, и из-под закрытых век покатились слезы.

Он коснулся ее бледной щеки, слизнув слезу, и потерся об ее лицо, словно хотел разделить с ней горе.

– Джейк, пусти меня. Я не буду больше тебя беспокоить. Обещаю.

– Рена, пожалуйста, иди сюда. Позволь мне сесть рядом. – Он тянул ее к себе, обняв за плечи. Ему было неудобно, и он потерял равновесие. – Черт, я не смогу тебя поднять. Я – жалкое подобие мужчины! Тебе нужен кто-то…

– Подожди. – Она открыла глаза и покачала головой, отсекая его горькие слова. – Мне не нужен никто, кроме тебя, Джейк Макферсон. Как же ты этого не поймешь? – Она сморгнула слезы и сделала глубокий вдох, словно собиралась с силами.

– Я не подхожу тебе, Рена. Я не могу заработать на жизнь и содержать тебя. Я всего лишь половина мужчины и прикован к креслу до конца дней своих.

– Откуда тебе известно, на что ты способен? – Слова с трудом пробивались наружу, а голос прерывался от волнения. – Я не знаю, почему я люблю тебя, Джейк. Лучше бы не любила и тогда могла бы уйти, забыть тебя и никогда не возвращаться.

– Да, это было бы к лучшему, – прошептал он и убрал с заплаканных щек золотые прядки волос.

Она сжала зубы, чтобы опять не разрыдаться, и еле слышно прошептала:

– И ты отпустишь меня? Будешь смотреть, как я ухожу, Джейк Макферсон?

– Ни за что в жизни. – У Джейка свело скулы. Он так сильно сжал зубы, что они заскрипели.

Он не имел права требовать от этой женщины того, что хотел. Но их отношения будут в тупике до тех пор, пока она не узнает до конца, как он искалечен. Если у нее не хватит сил смотреть на его шрамы и ужасные рубцы, то он ее потеряет.

– Отодвинься, чтобы я смог перебраться в постель, – отрывисто произнес он, и она послушно отошла, нервно сжав руки и не сводя с него глаз. А он перекинул тело на матрас и сел, откинувшись на подушки. – А теперь иди сюда, сядь около меня и смотри, Рена. – Голос у него звучал хрипло. – Я хочу, чтобы ты увидела все, прежде чем решишь проводить со мной дни и ночи. – Он быстро расстегнул пуговицы на брюках, неуклюже спустил их, и они упали вниз.

Белье частично закрывало его бедра, и он сморщился, понимая, что предстало ее взору. Он осмелился перевести взгляд на ее лицо.

Она не отвела глаз.

– Джейк, неужели ты подумал, что я убегу? Или закрою лицо руками и стану рыдать?

Он покачал головой.

– Нет, я подозревал, что ты так не поступишь.

Она наклонилась и коснулась кончиками пальцев его лица. Она уже не была столь бледной, как раньше: губы и щеки у нее порозовели, словно она приказала себе выглядеть хорошо.

– Я люблю тебя, Джейк. Неважно, что произошло с твоими ногами. Для меня ты дороже любого другого мужчины на свете.

Она произнесла это так страстно, что он был потрясен.

– Взгляни на меня! На мои ноги! А затем скажи, многого ли я стою.

Она кивнула, опустила глаза и провела взглядом по его туловищу. Ни секунды не колеблясь, она опустилась на колени у кровати и положила руки ему на бедра.

Сквозь материю он ощутил тепло и нежность ее прикосновения, и от этого его проняла дрожь, так как последние годы ни одна женская рука до него не дотрагивалась. Она коснулась его левой ноги и, осторожно приподняв край коротких кальсон, провела пальцами по искалеченному телу. Джейк, не в состоянии смотреть на это, запрокинул голову на изголовье кровати. И вдруг она прижалась теплыми и влажными губами к уродливому шраму, оставленному войной. Джейк поднял голову и посмотрел на любящую его женщину.

Она дотронулась и до другой ноги – той, где сохранилось колено, – и провела рукой по культе, зажав в ладонь жалкий обрубок.

– Тебе больно, когда я дотрагиваюсь? – запинаясь, спросила она, подняв на него глаза, полные такого огромного горя и печали, что слезам там не хватило места.

Не в силах говорить, он отрицательно покачал головой. Его мужская плоть, неподвластная разуму, напрягалась от каждого движения ее рук и даже от ее дыхания, ощущаемого израненными ногами. А она осыпала поцелуями рубцы, которые он так долго прятал от всех.

– Я люблю тебя, Джейк Макферсон, – шептала она, словно повторяла молитву.

– Рена! – раздался его сдавленный стон. Она улыбнулась, продолжая гладить напрягшиеся под бельем мышцы бедер. Он застонал, оскалив зубы, и в этом стоне слились боль и блаженство.

– Рена! – выкрикнул он, пытаясь остановить ее, но она была полна решимости подарить ему облегчение. И он принял этот дар, со стоном шепча ее имя.

– Хозяин, младший парнишка исчез, когда мы утром встали. Его нигде нет. – Джейми Каллахан мял в руках шляпу. – Я в ужасе, хозяин, а что уж говорить про беднягу Сэма – он волосы на себе рвет. Он поехал обыскивать лес за крайней хижиной, а Бак остался в форте, где мы разбили лагерь. Если Джей появится, то поймет, что мы не уехали без него.

Корд выпустил в молодого ковбоя такую оружейную очередь проклятий, что тот от неожиданности отшатнулся.

– Мне чертовски жалко, хозяин, – пробормотал он, настороженно глядя на Корда, от которого никогда ничего подобного не слышал.

– Черт! Придется сказать Рейчел! – Корд сорвал с головы шляпу и отшвырнул ее.

– Корд! Что случилось? – крикнула с веранды Рейчел. Она спрыгнула на землю, минуя ступеньки, и, приподняв юбку, устремилась к нему. – Отвечай! Что случилось? – Она с силой схватила его за руку.

– Рейчел, послушай! – Он с трудом отцепил ее руки и сжал ей ладони. – Джей исчез из лагеря – куда-то ушел на рассвете. Сэм его ищет, и я сейчас же еду туда.

– Я тоже, – непререкаемым тоном сказала она.

– Нет. Ты останешься здесь. Я езжу быстрее тебя, дорогая. Ты не успеешь оглянуться, как я вернусь вместе с ним, и тогда уж ты сможешь как следует отругать его.

– Корд, я пойду туда даже пешком.

Он внимательно посмотрел на нее и, тяжело вздохнув, кивнул.

– Я велю Мозесу оседлать тебе лошадь. Она побежала к дому.

– Я буду готова через минуту.

Они едва успели вывести двух лошадей из конюшни, а Рейчел уже бежала к ним с узелком в руке.

– Я взяла одежду для Джея на случай, если он промок.

Она дрожала и задыхалась.

– Рей, не надо тебе ехать. Путь предстоит тяжелый.

Она подняла голову, смерила Корда суровым взглядом и заявила:

– Я еду. И все тут.

Ему ничего не оставалось, как пожать плечами и привязать узелок к ее седлу. Около северной границы ранчо Макферсонов их поджидал Бак Остин. Он сидел верхом на лошади, и по его хмурому виду было ясно, что Джея пока не нашли.