Интересный штрих — лидер “Южной волны” любит порассуждать о “происках ФСБ”, привести примеры того, как он подвергался третированию со стороны органов... Но когда краевое управление юстиции и прокуратура заинтересовались соответствием его деятельности уставной (причем небезосновательно), эта “жертва ГБ” начала прикрываться своими связями с краевой “Лубянкой”, утверждая, что там его поддерживают влиятельные люди. При этом не уставая твердить о своей полной независимости!

Нет, ребята, так не бывает. Как говорится, кто девушку ужинает, тот ее и танцует...

Или другой “деятель” подобного пошиба, Владимир Акулинин, лидер “Антифашистского молодежного действия”, по совместительству — анархист. Примерное направление его деятельности, думаю, понятно. Что ж, звучит благородно. Вот только есть маленький нюанс. Этот “правозащитник” — просто больной человек, состоящий на учете в психдиспансере и глотающий галоперидол. Но эту колоритную личность можно увидеть на любой демтусовке, на любых посиделках, именуемых “Клубом гражданского образования”, с пеной у рта доказывающим “свои принципы”, причем тоже не особенно выбирая выражения. Попутно он проводит “лекции” в вузах Краснодара, рассказывая студентам о своих любимых рок-группах. Рекламируемые им музыканты имеют тоже весьма своеобразное видение мира, о чем говорят их “поэтические” названия... Вроде группы “Засрали Солнце”.

Что это? Прогресс — или дегенерация?

К этой веселой компании примыкает и другая — сектанты. В крае сущест­вуют “филиалы” множества сектантских организаций — кришнаиты, иеговисты, баптисты, мормоны и другие. Особенной популярностью они не пользуются, количество их сторонников смехотворно, но “отличиться” они смогли. Особенно это касается мормонов, с которыми несколько лет назад был связан целый шпионский скандал, в результате чего их местных вождей выдворили из страны. Ничего, приехали новые. Из разговоров с предста­вителями власти узнал, что подобные “церкви”, вносящие разлад и брожение в людские умы, — не что иное, как замаскированные разведцентры западных стран. Когда же мне удалось пообщаться с верхушкой тех же мормонов, то подобное подозре­ние закралось и в мою грешную душу... Передо мной сидели вышколенные и прекрасно эрудированные люди, далеко не рели­гиозные, обладающие хорошими финансами, четко управляющие своей организацией (это не мой термин, они сами себя так называют). Главная их задача — сохранить костяк своей структуры, пусть даже в “законсерви­рованном” виде. Их боевой настрой понятен — краевые власти всерьез взялись и за сектантов, справедливо полагая, что им не место на кубанской земле. Попутно все эти “христианские миссионеры” проводят шумные акции в союзе с той же “Южной волной” о немедленном сокращении срока военной службы до полугода. А ведь, как сказал один мой знакомый журналист, “за полгода и портянки как следует заматывать не научишься”.

И все это приправляется воем о “притеснениях некоренных народов” и требованиями о “гарантиях свободы совести”... Вот такие вот “борцы”.

Интересно обмолвился об этой публике один сотрудник правоохра­нительных органов: “Все эти субъекты — вечные оппозиционеры и вечные революционеры. Им все равно, какая власть в стране, они всегда должны мутить воду, без этого они не мыслят жизни. При Сталине таких револю­ционеров ставили к стенке, потом их держали в дурдомах и высылали за границу. А при Горбачеве они вновь повылазили и с тех пор чувствуют себя вольготно. Вся их деятельность направлена лишь на разрушение, а не на созидание, они представляют собой опасность для всякой власти”. Что ж, глядя на подобные красочные фигуры, с этим мнением трудно спорить...

Главная опасность нынешней кубанской ситуации, думается, в том, что одиозные личности вроде упомянутых могут привести регион к еще большей изоляции. Адыго-казачье население в ответ на истерики “правозащитников” может занять позицию “глухой обороны”, и власти прекрасно понимают эту тенденцию. Вспомним ситуацию в Прибалтике конца восьмидесятых: сепаратизм там возник не от большой нелюбви к Союзу, а оттого, что местное население не видело смысла дальнейшего пребывания в “нерушимом”. Самодостаточность региона и породила тенденцию к отделению, закончив­шуюся распадом государства. И на Кубани сейчас ситуация очень похожа. Люди пытаются наладить сносную жизнь по своему укладу, у них это получается. Но это вызывает бурную реакцию со стороны “борцов за права человека” и тех, кто за ними стоит. В ответ у населения еще больше крепнут национальные чувства, переходящие в стремление избавить край от ино­родцев-мигрантов во что бы то ни стало. Более того, Кубань может задуматься: а есть ли ей смысл находиться под опекой Москвы? Это уже будет грозить дальнейшему существованию России как единого государства. Тенденция, знаете ли...

Кому это нужно? На самом деле, не адыгам и не казакам. И не Москве. А прибрать к рукам этот стратегический регион желающих много и среди ближних, и среди дальних соседей... Так на чью мельницу льют воду господа из “Южной волны”, всякие “антифашисты” и сектанты? Попробуйте порассуж­дать сами.

Ирина СТРЕЛКОВА

РУССКОЕ ОБРАЗОВАНИЕ

И РУССКАЯ КУЛЬТУРА

После всех победных заявлений, что в российском государственном бюджете приоритет принадлежит образованию, правительство представило в Государственную думу проект бюджета на 2003 год, в котором эта приоритетность не подтвердилась. Более того, запланировано снижение темпов роста расходов на образование. Поясню: в бюджете на 2001 год было запланировано поднять эти расходы в сравнении с 2000 годом на 43 процента, в бюджете на 2002 год темп роста составлял 47 процентов, а в 2003 году правительство запланировало лишь 22 процента.

По каким статьям пойдет снижение? Правительство решило притормозить обновление материально-технической базы учебных учреждений, повышение зарплаты, поддержку научных исследований в вузах и даже расходы на детское питание. Причем по детским порциям расчеты скрупулезные: расходы на питание в общеобразовательной школе можно снизить на 14,3 процента, а ребятам из профессиональных училищ — на 17,2 процента. Когда я увидела эти цифры в заключении по бюджету, составленном в думском Комитете по образованию и науке, мне вспомнилось, как в Белоруссии президент Лука­шенко узнал, что в детских исправительных колониях нормы питания ниже, чем в военных училищах, и распорядился поднять нормы в колониях на уровень кадетских — у мальчишек-ровесников потребности в еде одинаковые.

Минувшей осенью, когда Дума обсуждала бюджет, образовательное сообщество добивалось хотя бы налоговых льгот для системы образования. Ведь за минувший год учебники подорожали на 20—30 процентов, из денег, заработанных самими школами и вузами, на налоги уходят 78 копеек с рубля. Учителей встревожила перспектива введения новой системы оплаты их труда: в России 11 700 муниципалитетов получат право устанавливать свою шкалу учительской зарплаты. Но какие ставки они могут установить, если у многих муниципалитетов вообще нет средств? В связи с этим вспоминали, с чего начала в США комиссия по образованию во главе с космонавтом Джоном Гленном. С непозволительно низкой учительской зарплаты. И в США на федеральном уровне сразу же предоставили для учителей дополнительно 5 мил­лиар­дов долларов. В этом случае можно только восхититься американской привычкой все переводить на доллары.

В России думский Комитет по образованию и науке просил увеличить финансирование сферы образования на 15 миллиардов рублей. Конечно, существует театр думских дебатов — на финише образованию что-то добавили, но не все, о чем просил Комитет. Казалось бы, правительству следует обращаться поуважительней с образованием, которое неусыпно опекает президент, выслушивая просьбы учителей и награждая победителей школьных олимпиад. Правительство обязано было считаться с решением Госсовета под председательством В. В. Путина — Госсовет рекомендовал улучшить финанси­рование образования. Однако правительство Касьянова действовало даже с каким-то демонстративным вызовом. Хотя и не исключено, что финансисты специально припасли резерв для президента. К нему обратятся за помощью, и он поможет. В декабре 2002 года в Москве собрался 7-й съезд Российского союза ректоров. И речь на нем шла о реальной для России угрозе: “образо­вание, которое мы можем потерять”. На съезде выступил В. В. Путин, потом подавал реплики из президиума и вообще обещал помочь. “Реформа образования не должна ставить целью уменьшение нагрузки на бюджет” — его слова.