- Я проходил сегодня утром мимо твоего дома и увидел, как Дженни на главной лестнице разговаривает с твоей мамой.

Я смяла пакетики подсластителя.

- Ты пришла ко мне домой? - спросила я. - Мой дядя взбесится, если узнает об этом.

- Почему? Ты же утверждала, что он совершенно невиновен.

Я взяла воду Люка и выпила большой глоток.

- Люди твоего дяди возились там и вставляли новую дверь, - продолжила Дженни. - Твоя мать не сказала, что случилось.

Нет, она не скажет ни при каких обстоятельствах. Если у моей семьи и была способность, которую она усовершенствовала, так это не отвечать на потенциально опасные вопросы. Люк, однако, тоже был в этом не плох, поэтому вмешался:

- Я подумал, что любая твоя подруга - это и моя подруга тоже. Поэтому предложил ей выпить со мой чашку кофе, пока мы тебя ждём.

- Потрясающе. Мы уже представлялись официально? Дженни - это Люк. Люк - это Дженни. Ковальски.

- Дочь полицейского? - выражение его лица стало дружелюбным. - Мои соболезнования.

Дженни кивнула и быстро заморгала. Одна из официанток, работающая по выходным, в светлых, подстриженных под пикси волосах которой были алые пряди, поставила на наш стол два кусочка пирога и чашку кофе. Она подчёркнуто переводила взгляд с меня на Люка, а на губах расцвела слабая улыбка.

После того, как она ушла, я снова сосредоточилась на Дженни.

- С кем ты работаешь?

- Я не могу сказать.

- Тогда я не могу тебе помочь. Что, если ты работаешь с кем-то, кто такой же коррумпированный, как мой дядя?

Она склонилась над столом, опрокинув при этом солонку.

- Я работаю на хороших людей. Они хотят сделать этот город лучше, а это включает в себя отправить в тюрьму убийцу, каким является твой дядя.

- Ничего в этих папках даже не указывает на то, что Билли каким-то образом связан со смертью твоего отца.

Лук нахмурился.

- Ты думаешь, что дядя Мо убил твоего отца?

- Это логично, - настаивала она. - Другого объяснения нет.

- Логично, - согласилась он. - Неправильно, но логично.

Она бросила на него взгляд.

- Что ты знаешь об этом?

Последнее, что мне было нужно, так это чтобы Дженни решила, что Люк заслуживает свою собственную папку.

- Чего ты добиваешься? - спросила я. - Я не могу тебе помочь доказать что-то, чего не было.

- Мой отец... - она начала разрывать салфетку на кусочки. - Мой отец хотел поймать твоего дядю. Сначала в этом не было ничего личного. Билли Греди всего лишь маленький винтик в чикагской машине. Если удалить достаточно винтиков, вся машина развалится на куски. Но мой отец в течение всей своей карьеры наблюдал, как действует твой дядя. Он видел достаточно людей, которые пострадали из-за него и сделал делом своей жизни засадить Билли Греди за решётку.

- А ты хочешь довести это дело до конца, - сказал Люк.

Это был не вопрос, и осанка её плеч стала чуть менее агрессивной, когда она кивнула.

- Чтобы оказать ему честь. Ты ведь можешь отнестись к этому с уважением, не так ли, Мышонок?

Я знала, что он говорит о смерти Верети и ударила его в бок.

- Это не одно и тоже.

- Конечно одно.

Он потёр мне заднюю часть шеи, массируя твёрдые места, которые прочно там засели.

- Возможно теперь, наконец, ты сможешь немного прочувствовать и мою точку зрения.

- Не будь таким самодовольным, - сказала я, пытаясь сдержать себя и не отдаться полностью его прикосновениям. Я не могла отрицать сходства. Он знал правду о смерти Верити, в то время как я злилась и скорбела, и рассказал мне всё только когда у него уже больше не осталось другого выбора. Теперь ответы были у меня, а Дженни той, кто заходил в тупик. И я, как и он, не была готова всё объяснить.

- Одно и тоже, как что? - спросила Дженни, в то время, как её взгляд переходил то на меня, то на Люка.

- Не обращай на него внимание.

Я не собиралась блокировать Дженни полностью. Она заслуживала лучшего - Ковальски заслуживал лучшего, как я считала, и мне было тяжело о нём думать. Он всегда сидел как раз за этим столом, настойчивый и порядочный. Я задавалась вопросом, выбрала ли Дженни это место намеренно.

- Мой дядя не имел ничего общего с твоим отцом, и это простая трата времени, пытаться доказать обратное. Но другое... Уничтожить Билли... Я сделаю всё, что в моих силах, чтобы помочь тебе.

Дженни уронила то, что ещё осталось от салфетки.

- Правда?

- При двух условиях. Во-первых, ты не будешь вмешивать в это дело Колина Доннелли. Его папка не будет придана гласности. Никто о ней не узнает.

- Он тоже член мафии. Я не могу этого гарантировать.

- Тогда нам больше не о чем говорить, - я толкнула Люка, который услужливо встал со скамейки. - Можешь заплатить в кассе.

- Подожди. Хорошо. Мы похороним папку Колина.

Она бросила взгляд через окно. Колин стоял, склонившись над чашкой кофе и подняв вверх от ветра воротник. Он намеренно повернулся к «Слайс» спиной, без сомнения, чтобы не видеть меня вместе с Люком.

- Полагаю, это объясняет, что происходит между вами.

Люк, который стоял возле края стола, замер. Я не отводила от Дженни взгляда.

- Ты понятия не имеешь, что происходит. Но ты оставишь его в покое. Второе условие таково: ты будешь меня слушаться, если я скажу, не совать во что-то носа. Если я скажу, что это тупик, тогда ты не будешь продолжать этим заниматься. Это послужит твоей собственной защите.

- Кажется слишком много правил. Что ты хочешь предпринять, чтобы помочь мне?

Я сделала глубокий вдох, и в голове возникла идея. Если я буду очень острожной и мне сильно повезёт, то возможно смогу справиться одновременно с Юрием Экомовым и Билли.

- Я работаю над этим. Дам тебе знать.

Она играла с салфеткой, размышляя.

- Почему ты это делаешь?

- А это имеет значение?

- Вообще-то нет, - она встала, одела флисовую шапку и куртку и нахмурившись, посмотрела на Люка. - Тебя я, однако, всё ещё не понимаю.

- Меня никто не понимает, - весело сказал он и помахал, когда она ушла.

Я ударила Люка в бок.

- Подвинься.

Он подвинулся - правда в другую сторону, так что его тело прижалось к моему по вей длине, от коленей до плеч. От этого прикосновения меня охватила приятная дрожь, но я всё ещё чувствовала себя неловко, неуверенная, как вести себя после нашего поцелуя вчера вечером. Дженни, по крайней мере, была буфером между нами.

- Зачем ты привёл её сюда?

Он пожал плечами.

- Я не знал, что она дочь полицейского. Что написано в папке, о которой она говорила?

- Семейные дела.

- И грязное бельё Куджо?

Когда я не ответила, он медленно кивнул.

- Расскажи мне о внезапном ремонте.

- К нам вломились, - мой голос звучал хрипло, и я выпила глоток воды. - Тебя кто-нибудь видел возле моего дома?

- Эй, доверяй мне хоть немного, - сказал он. - Да и было бы совсем не плохо, если бы ты представила меня своей семье. Так стало бы легче проводить вместе время.

- Моя семья не слишком обрадуется, если я прямо сейчас приведу домой новых друзей.

Он повернул мою ладонь вверх и осторожно провёл по шраму.

- Ты в порядке?

- Они не причинили мне никакого вреда.

- Я спросил тебя не об этом, - сказал он и стал ждать.

Какой бы большой не была моя потребность соврать и притвориться храброй, пока я действительно не начну чувствовать себя храброй - она исчезла. Я слабо покачала головой и посмотрела ему в глаза.

- Я так и думал.

Он обезоруживающе нежно поцеловал меня в лоб, щёки и кончик носа. Я расслаблено прижалась к его груди, в то время, как он переплёл свои пальцы с моими. В первый раз после взлома почва под ногами казалась твёрдой.

- Ви рассказывала мне о твоей семье, - сказал он. - Она знала, что они осложняют тебе жизнь и боялась, что станет ещё хуже, когда её больше не будет рядом и тебе придётся справляться одной.

- Больше не будет рядом?

- Ви не вернулась бы назад, Мышонок. Если бы она поехала в Новый Орлеан, чтобы остановить Разрушительный поток и занять своё место... всё кончилось бы. Больше никакой обычной жизни.