Они не нежничали с ним, и, пока он визжал, чтобы они остановились, его задница стала ярко—розовой. Было понятно, что они не собирались причинять ему боль, но байкеры, конечно же, хотели унизить его. Они пришли, чтобы преподать ему урок.

Учитывая страх и стыд, написанные на лице Мэтта, это сработало. Он был весь в слезах, умоляя их остановиться.

Парень, державший камеру, подошел к Мэтту. Он вытянул руку перед лицом Мэтта, держа в ней моё обручальное кольцо.

Меня парализовали страх и чувство вины. В ту секунду, когда Мэтт увидел, что это мое кольцо, кольцо, которое он надел мне на палец в тот день, когда мы поклялись любить и защищать друг друга, он понял, что я позволила этому случиться.

Меня затошнило.

Парень говорил с Мэттом суровым холодным голосом.

—Ты облажался и просрал свой брак, теперь давай—ка покажем тебе, какого это, когда тебя поимели.

Байкеры засмеялись. Они передали Мэтту бутылку с лосьоном и кольцо. Было предельно ясно, что он должен был сделать. И я не могла в это поверить!

Я почти рассмеялась, наблюдая, как Мэтт покачал головой. Но мужчины были настойчивы, и Мэтт неохотно засунул обручальное кольцо себе в задницу.

Я ничего не могла с собой поделать. Так что прикусила губу и прикрыла рот. Я не могла поверить в то, что видела. Вот он, акт справедливости!

Я чувствовала себя ужасно Из-за Мэтта, но было в этом всем что-то такое, от чего я почувствовала удовлетворение. Я даже не знала, кто эти люди, или как они узнали, что Мэтт был обманщиком, но было действительно здорово, что они защитили мою честь.

Наконец-то, кто-то вступила за домохозяйку! В конечном итоге, кто-то показал выскочке—неверному мужу, что он был полным мудаком, и что его поведение было неприемлемым. В конце концов, кто-то не побоялся сказать, что они думают о таких мужчинах, как он, мужчинах, обманывающих женщин, которые их любили. В течение многих лет я держала измены Мэтта в тайне. Я никому не рассказывала о них, даже своим лучшим друзьям. Защищала его постыдную тайну лучше, чем он сам. Я была униженна, мне было очень стыдно. И в то же время, я была уверена, что его обман был моей ошибкой, это я была в чем-то неполноценной. И в течение многих лет даже не говорила Мэтту, что в курсе того, чем он занимается.

Я просто не могла посмотреть ситуации в лицо. Не могла признать, что все это правда.

Мне потребовалось немало мужества, чтобы, в конце концов, открыться. Я рассказала близким друзьям, что происходит. Сказала им, что Мэтт обманывает меня и что я чувствовала себя так, словно мое сердце вырвали из груди и выбросили в сточную канаву.

Это были женщины, которых я считала близкими подругами, с которыми делилась всем. Мы жили в одном районе, имели схожий образ жизни и вышли замуж за похожих мужчин. Каждая из них сказала мне помалкивать об этом. Они сказали мне не раскачивать лодку. Игнорировать происходящее. Они сказали, что Мэтт необходим мне, я не смогу выжить без него, и я должна считать себя счастливицей, раз у меня есть мужчина, который в состоянии дать мне такую роскошную жизнь.

Мальчики всегда будут мальчиками, — сказали они. Я была потрясена. И не могла в это поверить.

Я чувствовала себя такой беспомощной.

Но теперь, сидя и наблюдая, как те мужчины преподают Мэтту урок, я больше не чувствовала себя беспомощной. Наконец-то я чувствовала, что у меня появилась поддержка. Видео закончилось на том, что Мэтт дрожал, лежа голым на кровати, а мое свадебное кольцо находилось в его заднице. Байкеры легко могли бы выбить из Мэтта все дерьмо. Могли бы убить его. Но вместо этого они сняли видеозапись и отправили ее мне. Они заступились за меня.

Те мужчины поняли, что Мэтт уничтожил меня, уничтожил мою любовь, уверенность, чувство собственного достоинства, и они приняли меры.

Я вновь и вновь смотрела видео, и было трудно сказать, как чувствовала себя при этом. Было время, когда я любила Мэтта так сильно, что могла бы умереть ради него. Я влюбилась в него сразу же, как мы познакомились. И все время, пока мы были вместе, я старалась быть для него идеальной женщиной. Работала над тем, чтобы в нашей жизни не было однообразия. Следила, чтобы все его потребности, в спальне и вне ее, были удовлетворены. Выучила имена его деловых партнеров и подружилась с их женами. Содержала дом в чистоте. Готовила и убирала. Я всегда выглядела лучше всех. И поощряла его, когда он начал развивать свою компанию.

Я никогда не смотрела на другого мужчину. У меня не было нужды в этом, Мэтт был для меня всем.

У нас был самый удивительный медовый месяц. Мы были безумно счастливы и влюблены. Я чувствовала себя так, словно выиграла джек—пот. Мы провели две недели в уединенной роскошной хижине в кристально чистых водах Бора—Бора. Планируя медовый месяц, мы намеревались выйти из апартаментов и исследовать остров, но все, что мы делали в течение двух недель, это занимались сексом. Горячим, страстным, интенсивным сексом, и это было потрясающе. Мы занимались любовью на каждом дюйме нашего тропического домика. И я была в раю.

Когда мы вернулись домой, Мэтту сразу же пришлось уехать на конференцию в Нью—Йорк. Я не возражала. Потому что была счастлива, что он добился успеха в своей карьере. Я воображала, как он хвастается своим коллегам по работе удивительным сексом, которым мы занимались в медовый месяц. Через день после того, как он уехал, мое тело уже желало его. Я хотела быть рядом с ним, и более того, хотела снова ощутить его внутри.

Я целиком и полностью принадлежала ему, зависела от него. И при этом не могла представить жизни без него.

Поэтому я решила удивить его. Я была уверена, что он будет так же рад видеть меня, как была бы я, если бы это он сделал для меня такой сюрприз. Я забронировала билет на рейс в Нью—Йорк и, спустя восемь часов, поймала такси из аэропорта до его отеля. Всю поездку на такси я была возбуждена, представляя, что мы будем делать друг с другом в его номере отеля. Это было бы похоже на наш медовый месяц, снова и снова.

Каким-то образом, мило побеседовав с сотрудниками стойки регистрации и с помощью нашего свидетельства о браке, я смогла заполучить ключ от комнаты Мэтта. Раньше, этим утром он писал мне, как сильно скучал по мне, и что не мог дождаться, когда же вернется домой. Я пребывала в предвкушении, мне так хотелось увидеть его лицо, когда он вернётся в номер и найдёт меня там, обнаженную и прикованную наручниками к кровати.

Я не могла стоять на месте, пока ждала, когда же лифт поднимается к его люксу. Идя по коридору, я ощущала головокружение, и бабочки танцевали в моем животе. Несмотря на то, что мы встречались несколько лет, прежде чем пожениться, я до сих пор ощущала трепет от предстоящей встречи. Тогда я считала, что это знак нашей любви. Я была безумно взволнована тем, что собираюсь удивить его. Так что я вставила ключ в щель, открыла дверь и уронила сумки на пол. Очень светлая, очень голая женщина подпрыгивала на коленях моего нового мужа. Он сильно толкался в неё, находясь спиной ко мне, и ее огромная грудь подпрыгивала с каждым ударом. Она сразу же увидела меня и начала кричать. Мэтт воспринял крик, как знак ее удовольствия, и стал еще сильнее вколачиваться в неё.

Я оцепенела. Не могла двигаться. Не могла думать. И чуть не потеряла сознание.

Мне пришлось смотреть, как он потянулся и обхватил ее грудь, пока она продолжала кричать все громче и громче. Его толчки стали более сильными, а затем он ахнул, толкнувшись глубоко в нее, и застонал в экстазе от оргазма, который, как я думала, был предназначен только для меня.

Он даже не слышала, как я открыла дверь. Девушка все еще кричала, но полагаю, тому причиной был ее оргазм, а не мое неожиданное вторжение так сильно взволновало ее.

Я не знала, что делать. Недоверчиво покачала головой. Придя в себя, женщина встретилась со мной взглядом. Должно быть, она поняла, кто я. Это было так очевидно. Вероятнее всего, я выглядела жалкой и слабой. Я покачала головой и приложила палец к губам.

Она сразу же поняла меня.

Я подняла сумку, вышла из комнаты и, как можно тише, закрыла за собой дверь. Понятия не имею, как закончилось их с Мэттом свидание, ушла ли она сразу же после меня или провела остаток недели, трахаясь с ним до одурения, но я точно знаю, что она никогда не упоминала Мэтту о моем присутствии. Он не знал, что я видела их.

Словно зомби, я вернулась к лифту. Я не могла говорить, не могла думать, даже не могла дышать. Мне удалось нажать кнопку лифта, и, когда двери закрылись позади меня, я расплакалась от такой боли, что думала, умру. Я была настолько потрясена, что не могла стоять на ногах. Поэтому упала на пол и зарыдала, как идиотка.

Я не могла поверить в то, что только что произошло.

Лифт замедлился, приближаясь к вестибюлю, и я заставила себя собраться. Вытерла лицо, встала на ноги и выпрямилась. Когда двери открылись, с сумками в руках я прошла через вестибюль и ни разу не посмотрела на персонал стойки регистрации, который только что дал мне ключ. Даже не знаю, заметили ли они, что я ухожу. Я села прямо в такси и через двенадцать часов вернулась в свой дом.

Но он ощущался другим. Он больше не был для меня домом. Это были всего лишь четыре стены, наполненные дорогой мебелью и шикарными вещами, которые меня не волновали. Я никому ни слова не сказала о поездке.

Но вернулась я абсолютно другим человеком.

Мэтт вернулся домой, и я, как послушная жена, поцеловала его в щеку. Спросила, как прошла его командировка, и он сказал, что измучен. Я спросила, нужно ли ему что-нибудь, и он вручил мне сумку, полную грязного белья.

Я чувствовала, что уже потерпела неудачу в качестве жены. Полагала, что в этом есть моя вина, и мне пришлось приложить много усилий, чтобы сделать это для него. Я считала, что недостаточно хороша для него. Даже ощущая духи чужих женщин на его одежде, когда стирала белье, я говорила себе, что это была моя вина. Я умерла в тот день. Не физически, а эмоционально.