Кузен передал Бернардту запечатанное письмо и небрежно кинул на стол два небольших мешочка, глухо звякнувших о древесину.

— Конечно, я бы советовал, — сказал он, — чтобы письмо было вскрыто лишь в дороге до Лондона, здесь достаточно ушей и глаз, которым я доверяю только рутину. А вы, мой ангел, простите, что так получилось. Не думал, что в моем доме вам может угрожать какая-либо опасность.

— Думаю, опасность нам теперь может угрожать везде, Томас, — Ребекка посмотрела на доктора, она все ждала каких-то слов от него. Она раздумывала — не могло ли это быть местью Бернардта руками того же Сэла? — Могу я попросить ваших людей прочесать территорию еще раз после обеда?

— Конечно, — кивнул Томас. — Что ты думаешь о кораблях, Бернардт?

— Так проще отбить погоню. На корабле не посадишь тридцать агентов, и следить на море не будут. Думаю, это хороший план, Томас, — доктор был задумчив.

Тени под глазами и безмерная усталость наводили на мысль, что если он и изображал полнейшее незнание, то изображал чертовски качественно. Сэл тоже был тут, сидел очень спокойно, рассматривал Бекку и не участвовал в разговорах, да он вообще не общался с Томасом и не смотрел в его сторону.

— Территорию осмотрят, безусловно, — еще раз пообещал Томас, бросив взгляд на измученную усталостью и нервами женщину. — Я сильно надеялся на псов, но повсюду накрошили табака. Попробуем еще раз найти след, когда собаки отойдут…

— Просто тот человек… хозяин маски, — Ребекка отпила из чашки, чтобы голос не срывался. — Мне очень важно знать, что с ним произошло. Но оставаться тут действительно нет смысла.

Ребекка не понимала Бернардта, не понимала его состояния и этого болезненного вовлечения в дело, которое они придумали. Месть или страх подкашивали доктора, что он довел себя до такого? Бекка не знала, что она сама от этого испытывает — злость или переживание за мужчину. Иногда ей хотелось вытащить его мозг и душу и хорошенько прополоскать, вымыть от лишнего.

— Томас, пожалуйста, пообещайте мне, что если вы найдете хозяина маски — Патрика, и он будет жив, вы окажете ему помощь, — попросила она.

— Конечно же, мой ангел. Я найду способ вам сообщить, если найду этого человека… Кстати, на случай, если это было представление… Как его опознать? — странно, но едва речь заходила о делах, Томас переставал нагромождать обильные словесные конструкции и становился довольно проницательным, должно быть, владение крупной фирмой не просто так досталось.

— Он… высок, худ. Я не знаю, — Ребекка выронила кружку, та разлетелась на осколки, расплескав какао. Она закрыла руками лицо и заплакала, она никогда не видела Патрика без маски.

— Бекка, ну не плачь. Не стоит. Все будет нормально, — Бернардт подскочил к Ребекке, опустился на колени у ее ног, стал гладить по голове и шептать, о том, что все будет хорошо. И как выстрел прозвучал голос Сэла, четко описывающего Патрика:

— Выше дока на два дюйма. Маска подобного рода для дыхания. Массивный, фунтов двести или около того. Характерные протезы рук. Правая рука почти нормальная, с тыльной стороны механика, модель МВ-3 модифицированная, левая механическая. При ходьбе шаркает, кажется, припадает на правую ногу, но не обязательно. Много работал с механическими деталями, так что обратите внимание на ладони… — Сэл замолк и, поднявшись, тоже подошел к девушке, протянул платок.

— Хм… думаю, не ошибемся, — Томас кивнул. Позвонил в колокольчик, чтобы убрали с пола осколки кружки и лужицу какао. — Интересный у вас адвокат…

— Я — адвокат в латинском значении, — Сэл усмехнулся.

Корабль вышел из порта час назад, и посторонних людей на нем почти не было, они трое, да еще двое, те взошли по трапу в самом конце, когда судно уже отходило. С собой вещей взялиминимум, зато довольно много денег. Бекке достался один из мешочков, что дал Томас, около тысячи гиней — целое богатство, если жить без изысков. Пожалуй, да — на такую сумму можно купить одну из дорогих фальшивых деталей, или кого-нибудь убить, нет, не кого-нибудь, целую толпу — жизнь в Лондоне стоила не очень дорого.

— Бернардт, это не мог быть Сэл? В смысле, так поступить с Патриком? — Ребекка, наконец, дождалась, когда они останутся с доктором наедине в каюте.

Сэла она отправила принести что-то с кухни, если там такое вообще водилось. Бекка отослала его, желая устранить на время. Несмотря на учтивость, этот дружелюбный псих осточертел женщине своим постоянным невидимым присутствием. Ей постоянно казалось, что он стоит рядом, смотрит, подслушивает — она была близка к паранойе.

— 'Охотники', будем их пока так называть, — продолжала она рассуждать, — никак не могли избавиться от Патрика. Никто не был так хорош в подделке механизмов, как он!

— Сэл не отходил от тебя дольше, чем на шесть часов, просто не успел бы съездить в Лондон. А Патрик не знал, где мы, да и зачем ему приезжать сюда? — доктор пожал плечами. — И маска могла быть чья угодно, незачем сразу думать о Патрике. Такие часто используются, старая надежная модель. Если, как ты говоришь, 'Охотники' не могли избавиться от Патрика, то почему бы им просто нас не попугать?

Бернардт и сам не мог понять, для чего это все было сделано. Он терялся в догадках и не улавливал смысла. Может, просто предупреждение? Что если бы Бекка не заметила? Значит, кто-то наблюдал и специально сделал, чтобы это заметила именно Бекка. Но как этот кто-то пробрался мимо слуг и Сэла?

— Это маска Патрика. Он дорабатывал ее под себя, под свою работу, так же как и механику на руках — все это уже далеко от оригинальных моделей, — Бекка закрыла дверь каюты на ключ, просто хотелось какое-то время посидеть запершись. Она так и замерла, понурив плечи и опустив голову. — Мне страшно, Бернардт. Давай просто убежим далеко. Покончим со всем…

— Я… Не могу, — доктор отрицательно покачал головой, запустил руку в волосы, растрепав их. — Я не хочу бежать и не хочу быть загнанным, даже не сделав попытки что-то изменить. Не говорю о том, что мы не убежим позже, но не сейчас. Ты со мной?

— Может, ты и прав, — Бекка кивнула, она сама не раз говорила, что окончательно выйти из дела можно только вперед ногами, но лучше бы вынести своих врагов. — Я с тобой, — она оглянулась на доктора, мелькнула тень улыбки, которой она встретила Бернардта после той роковой операции. — Я не хочу, чтобы ты потом обо мне помнил, как о причине всех бед.

— Но будем вести себя, будто бежим… Паника! Паника! — доктор улыбнулся и подошел к женщине, обняв ее. Он коснулся ее губ и только потом прошептал на ухо:

— Мы на грузовом корабле, отплывем от берега, потом к нам причалит судно с контрабандой, и мы сойдем обратно на берег. Время пути корабля шесть дней, так что если и есть какие-то хвосты, то постараемся их обрезать. У контрабандистов не бывает новых лиц, так что там тоже все чисто.

— Хорошо, — Бекка обняла Бернардта. — Дни, неделя тут, неделя там, другая неделя — время просто уходит у нас, как вода через сито. Я боюсь, что чем больше мы задерживаемся тут, тем больше теряем нити там, в Лондоне. Ты, кажется, знал того толстяка — босса, который командовал Патриком? У нас есть по нему зацепки?

— Фитц. Фамилия Фитцпатрик, ирландец, имени не выяснил, — доктор опустил руки, порылся в памяти. — По нему почти ничего нет, засветился на заводе и на Ислингтоне, где снимал жилье. Уехал из Лондона, когда мы сбежали, и пропал. Точнее, даже не известно — уехал ли, просто взял билеты, — Бернардт помрачнел. — Выясним пока, когда с завода пропал Патрик, и пропал ли вообще.

— Без маски Патрик не жилец, — Бекка отошла от мужчины и села на край небольшой кровати, их в каюте было две, и радовало хотя бы то, что Сэл будет спать где-то в другом месте. — Значит, этот Фитц тоже не больше, чем пешка. Я его видела несколько раз — он приезжал навести порядок, выдать задания, но я не знала, насколько он важен. Значит, нам нужны люди покрупнее, те, кто мог если не вращаться в нужных кругах, то хотя бы получить доступ к материалам. Хотя узнать, что какой-то завод закупил автоматона со столь дорогим оснащением — не сложно. Все есть в газетах.