Увы, все это ушло в прошлое.

Фил Скотт прихлопнул ладонью на белой скатерти что-то черное, собиравшееся улететь.

– Какая пакость! Их полно в номерах. Служащие их даже не гоняют.

От летающего таракана осталось только темное пятно. Официант не пошевелился. Конечно, антураж был еще великолепен, если не всматриваться слишком пристально. Но белая краска галерей облупилась. Большинство столиков было свободно, и единственную группу видных гостей составляли японцы, фотографировавшие друг друга на фоне бананов. Малко чуть не выплюнул свой молочный коктейль, настолько он был отвратительным. Готовя его, вместо молока налили йогурт. Единственным напитком, который можно было пить, не рискуя отравиться, казалось «Виши Сент-Йорр», открытое при них.

Малко со вздохом подумал о временах, когда Сингапур был еще английским. Тогда повар, виновный в подобном святотатстве, наверняка получил бы двадцать ударов бамбуковыми палками по пяткам. Японцы собрали свои сумки, и в этот момент официант принес ростбиф, напоминавший кусок резины. Фил Скотт вздохнул.

– Это совсем несъедобно.

Он опустил руку под стол и задрал юбку Сани, которая так подскочила, что чуть не опрокинула столик.

– Лучше было бы пойти куда-нибудь развлечься...

Малко едва удержался, чтобы не взять Сани за руку. Фил Скотт явно действовал ему на нервы. Однако он решил, что из ужина надо извлечь хоть какую-то пользу.

– Вы не слышали о смерти некоего Тана Убина? – спросил он.

Австралиец бросил в его сторону непроницаемый взгляд.

– Кто это такой?

– Один журналист. Его случайно загрыз крокодил пару недель тому назад.

Фил Скотт положил вилку на стол.

– Крокодил? Здесь, в Сингапуре?

Малко утвердительно кивнул головой. Австралиец громко расхохотался. Он едва не закашлялся. Сани робко улыбнулась в тон своему повелителю и господину.

– Это самая забавная история, которую я когда-либо слышал, – проговорил Фил Скотт. – Как о том тигре, который пролез в этот бар. Бедный зверь побоялся бы здесь отравиться.

Малко не отступал.

– В Сингапуре нет крокодилов?

– Чучела есть – закашлялся Фил Скотт, – во всех лавках на Орчард-роуд. И на крокодиловых фермах. Впрочем, им пришлось бы жрать только бетон. Кто рассказал вам эту басню?

Малко молча подождал, когда официант унесет карамельный крем, к которому они едва притронулись. Это блюдо было еще более несъедобно, чем все остальное. Сэр Бернард Рэффлз, открывший Сингапур, должен был переворачиваться в гробу...

– Во всяком случае, такова официальная версия его гибели, – проговорил Малко.

Фил Скотт пристально посмотрел на него и сказал более серьезно:

– В последнее время я не был в Сингапуре. Но если тип, о котором вы говорите, дал сожрать себя крокодилу, то это произошло не на острове. Может быть, в Малайзии. И еще одна вещь. Здесь не такие дикие места. Крокодилы – робкие животные. А в Сингапуре нет безлюдных уголков. Значит, в вашей истории с крокодилом зарыта какая-то собака.

Он рассмеялся, довольный своей шуткой. Обед и вино расслабили его. Малко задумался. У него не было никаких оснований ставить под сомнение слова вдовы журналиста. И все же... Оплачивая счет, он промолвил:

– Хорошо, оставим этого крокодила в покое. Но Джуронг Сантори мне сказал, что, возможно, вы сумеете мне помочь в расследовании дела, связанного с Тонгом Лимом.

– Каком расследовании? – спросил Фил Скотт.

– Для одного американского журнала. Этот несчастный журналист должен был собрать кое-какую информацию, но...

Они вышли в обставленный плетеной мебелью холл со стенами из красного дерева. Из бара доносились звуки малайского оркестра. Под потолком вращались большие вентиляторы. Сани прижалась к Филу Скотту. Австралиец зажег сигарету и повернулся к Малко.

– Я не знаю ничего о Тонге Лиме.

Они остановились под навесом у входа. Малко был взбешен. Он зря потратил вечер. Покорность Сани австралийцу его слегка раздражала. Он сказал:

– Хорошо. Я покидаю вас и отправляюсь за своей машиной...

Фил Скотт взглянул на него искоса, поигрывая своим кожаным браслетом.

– Не хотите ли зайти ко мне выпить стаканчик? – предложил он. – Потом пешком дойдете до своего автомобиля. Я живу недалеко. Если, конечно, вы не боитесь встретить крокодила...

Что-то промелькнуло в его глазах. Малко подумал, что такой осторожный человек, как Фил Скотт, ничего не делает без причины. Поэтому нужно согласиться. Они снова забрались в такси. Сани тотчас обвилась вокруг австралийца. Ее длинные пальцы скользнули вдоль пуговиц его рубашки, расстегивая их одну за другой. Затем ее губы прижались к груди любовника. Такое впечатление, что Малко вообще для нее не существовал. Фил Скотт закрыл глаза и отключился. Как хищник, решивший отдохнуть. Сани скользнула одной рукой вдоль его ноги и задержала ее на выпуклости, образованной его плотью. Все хранили молчание. Чтобы как-то отвлечься от этой наэлектризованной атмосферы, Малко взглянул на дорогу.

Машина помчалась к северу, обогнув Орчард-роуд с ее односторонним движением, затем свернула в сторону почти напротив «Гудвуда» и покатилась по небольшой улочке мимо отеля «Хилтон». Малко заметил название улицы – Энгилла-роуд. Она была застроена очаровательными деревянными домиками.

Фил Скотт повел их по узкой тропинке к небольшому бунгало в глубине запущенного сада.

– Осторожно, – сказал он. – Здесь нет крокодилов, но я уже убил трех кобр, из них одну королевскую.

Не успел он замолчать, как что-то шевельнулось в тени, возле кокосовой пальмы. От неожиданности Малко отпрянул в сторону. Он различил силуэт человека. Это был молодой китаец, ожидавший на корточках в тени. Поднявшись, он сказал несколько слов Филу Скотту и исчез, сунув ему в руку какой-то пакет. Дверь в доме была не заперта.

– Вы не запираетесь? – удивился Малко.

Фил Скотт, довольный, усмехнулся.

– Здесь только идиоты дают себя обворовать. Достаточно договориться об охране с какой-нибудь хорошей бандой... Это стоит десять долларов в месяц. И можно все оставлять открытым. В противном случае они потеряют лицо, и им перестанут платить.

Обстановка в доме была довольно простой: плетеная мебель, неизменный вентилятор под потолком, подушки из батика и циновки. Все это отнюдь не свидетельствовало о достатке.

Едва войдя, Фил Скотт снял рубашку и обнажил торс, сказав Сани:

– Сходи за сари.

Молодая тамилка послушно исчезла за занавеской.

– Как только я прихожу домой, то облачаюсь в сари, – объяснил Скотт. – Так чувствуешь себя удобнее. Однажды я отправлюсь на Таити жить в бунгало на пляже. А Сани будет мне готовить...

Он внезапно повернулся к Малко.

– Она симпатяшка, не правда ли? Восемнадцать лет...

– Она кажется очень послушной, – заметил Малко.

Австралиец молча улыбнулся.

– Она надеется, что я женюсь на ней. Но надо опасаться тамилок. Когда-нибудь она воткнет мне нож в живот, не переставая обожать. Понимаете, она тамилка из низших классов, и у нее есть комплексы. В двенадцать лет родители продали ее одному китайцу. За тысячу долларов. Такое здесь частенько случается.

– И таким образом она познакомилась с Тонгом Лимом?

– Точно так...

Малко вынужден был подождать с вопросами: Сани вернулась с несколькими сари из батика в руках. Фил Скотт бросил одно из них Малко.

– Располагайтесь как дома.

Сам он переоделся. Сани, в свою очередь, облачилась в сари. Также натянув на плечи сари, Малко спрашивал себя, что же будет дальше. Из сада доносился стрекот цикад. Вентилятор медленно вращался, перемещая теплый воздух.

Фил Скотт расположился на циновке, опираясь на подушки, и спросил ровным голосом:

– Вы не любите покурить из бамбука?

– Умеренно, – ответил Малко. – Я не знаю, нравится ли мне это.

Значит, то, что принес молодой китаец, было опиумом. Вот почему Фил Скотт был таким нервным в начале вечера. Ему недоставало затяжки. Малко не хотел курить. Наркотики никогда его не привлекали.