После падения Римской империи христианство устояло. Оно располагало поддержкой миллионов верующих и немалыми запасами сокровищ; на местах его политику проводили эмиссары-иерархи.

Надо было формировать план захвата власти в новых условиях. Приведу только один факт: несколько лет назад в самом центре Рима возводился современный торговый центр. При земляных работах строители обнаружили остатки древней мраморной стелы, которую покрывал любопытный текст. Один проходивший мимо турист сфотографировал плиту с загадочными письменами; на следующий день в раскопе ее не было: говорят, ее забрали в Ватикан. Я нашел того туриста (у меня свои методы поиска), и он мне скинул цифровую фотографию привлекшей его внимание стелы.

Текст на ней предположительно может быть датирован VI–VII веками нашей эры (судя по написанию букв, так мне сказали специалисты). Привожу то, что сумел прочитать с фотографии:

Как видим, данная надпись убеждает христиан в том, что с крушением империи для их веры ничего не потеряно; у Церкви сохраняется шанс воскреснуть к новому могуществу. Ей следует для этого повторить путь, пройденный однажды в Римской империи.

Эта идея в те времена носилась в воздухе. Церковь стремительно набирала очки у завоевавших Рим варваров. Словно заправские торговцы, масоны предлагали свои услуги вождям германских племен — новым властителям Европы. Договоренности строились по образцу и подобию компромисса Константина: христианство провозглашается государственной религией и повсеместно насаждается, церковники же со своей стороне держат народ в узде, освящая именем Божьим правление светских властей.

Взаимовыгодная сделка состоялась, и вскоре вся Западная Европа была христианизирована. Служители культа промывали мозги крестьянам, рассказывая им сказки о Христе, усердно вдалбливая им в и без того темные головы канонические принципы: будь сирым, смиренным, убогим, страдай, не думай — и тогда пропуск в рай тебе гарантирован. Светские владыки с удовольствием взирали на это, не мешая клирикам манипулировать верующими и накапливать весьма значительные богатства.

Церковники старались, что вполне логично, присвоить себе монополию на Знание. Ведь Знание было, да и остается по сию пору ключом к власти и богатству. В массовом порядке уничтожались архитектурные, литературные и скульптурные памятники античности, драгоценные рукописи горели в разожженных Церковью кострах. В нашем сознании это ассоциируется с нацизмом или с уничтожением Александрийской библиотеки; но христианская Церковь ввела такую практику задолго до Гитлера и мусульман. Под угрозой анафемы народу было запрещено учиться грамоте. Зачем это делалось? Масоны справедливо решили, что невежественной запуганной чернью управлять гораздо легче, чем читающими и анализирующими прочитанное индивидами.

Начались гонения на науку. Папа Захарий, к примеру, жестоко преследовал шотландского священника Вергилия, рискнувшего заявить, что во Вселенной существует множество других миров кроме нашего. Его идеи косвенно били по масонским устремлениям. При наличии одного мира, сотворенного Богом (это декларировалось в Библии), было очевидно, что Церковь должна занять центральное место во Вселенной и сосредоточить в своих руках всю мыслимую и немыслимую власть. Как работать с другими, возможно, тоже населенными мирами, было непонятно. Глава Церкви, проповедующей всепрощение, писал по поводу вольнодумца Вергилия следующее:

Сказки о том, что монастыри были в «темные века» светочами знания, придуманы самой Церковью. Духовенство не столько хранило знание, сколько стерегло его. Практически все церковники, оставившие свой след в науке, стояли в оппозиции к Риму и подвергались жесточайшим гонениям. Невежество большей части духовенства достигало таких пределов, что священник, способный прочесть без искажения «Верую», считался высокообразованным.

Церковь азартно и жестоко преследовала еретиков, избавляясь от них любыми способами: топя, вешая, сжигая на кострах. Начался знаменитый поход святой инквизиции против инакомыслящих. Сущность его сводилась к избавлению от тех, кто посягал на власть Церкви над душами, кто пытался дать людям альтернативное знание.[31]

Здесь снова чувствуется «рука» «серого кардинала», стоявшего за папами и церковным синклитом. Только истинные руководители Церкви могли разработать и начать претворять в жизнь Великий Договор (то есть договоренность об узаконивании христианства на территории Европы и о невмешательстве светских властей в дела церковные — и наоборот). До поры до времени Договор работал на Церковь, оберегая ее от посягательств мирских владык. Однако, набрав силу, она сама стала вмешиваться в дела государств, усердно навязывая их правителям свои законы. Так возникли католические государства в средневековой Европе.

Интересно, что параллельно с распространением влияния Церкви мы наблюдаем расширение сети масонских лож. Причем охватывают они именно те государства, где только что было принято христианство — или, наоборот, принятие христианства следует за приходом масонских лож. Расхождения между временем прихода масонов и временем принятия христианства ни в одной из ведущих европейских стран не составляли более одного-двух десятков лет! Согласитесь, что это еще один довод в пользу тесной связи Церкви и масонов.

Оттолкнувшись от этого заключения, я начал разыскивать ниточки, которые вели бы к истинному центру церковной власти. Я полагал, что не могло не сохраниться хоть каких-то письменных свидетельств связи Церкви и масонов. Стало быть, надо было определиться с тем, где искать, — а остальное представлялось делом времени и личной удачи.

Перебрав разные варианты, я решил, что в первую очередь следует обратиться к тем источникам, которые у всех на виду, — к посланиям и речам римских пап. Как следует прошерстив эти документы, я нашел в них искомое — указания на некий коллективный властный орган. Причем говорится о нем открытым текстом, без каких бы то ни было попыток завуалировать его существование. Вот что, например, писал один из первосвященников IX века французскому епископу:

В данном тексте все сказано предельно ясно. Вы спросите, при чем тут масоны, когда речь идет о Спасителе и его учениках. А дело вот в чем. Апостолы — это не сподвижники Христа, а то самое коллективное руководство, которое предпочитало держаться в тени — и в то же время так явно напоминало о своем присутствии. Вы скажете, что мои предположения бездоказательны? Нет, я не зря чуть ли не тоннами осваивал папские послания и прочие официальные тексты, созданные в Ватикане. Из документов IX–X веков явствует, что Апостолы действуют, словно живые люди, руководствуются вполне прозаическими соображениями, вмешиваются в рутинные процессы. Складывается такое ощущение, что упоминание их — не дань традиции, а рассказ о взглядах и распоряжениях реальных авторитетов.

Скорее всего, Апостолами в папских текстах называются церковные иерархи — кардиналы и епископы, которые умело скрывались среди массы высшего духовенства. Все они, очевидно, жили в Риме и организовывали тайные встречи в папском дворце. Только так они могли не вызвать подозрений — церковники и в те времена, и сегодня часто собираются, чтобы обсудить ту или иную богословскую проблему. Этот кружок, однако, решал проблемы гораздо более масштабные. Фактически речь шла о мировом правительстве.