— Я думаю, — заметил Феллон, — что вам не стоит задевать древние обычаи кришнан, которые очень привержены к своему образу жизни.

Вагнер наклонил голову:

— Постараюсь быть тактичнее. Я ведь всего лишь бедный, подверженный ошибкам грешник, подобный всем остальным. Еще раз спасибо. До свидания, и пусть вас благословит Господь.

— Слава богу, он ушел! — вздохнул с облегчением Феллон. — Как насчет еды?

— Сейчас приготовлю, — откликнулась Гази. — Но я думаю, ты несправедлив к мастеру Вагнеру. Он кажется не эгоистичным человеком.

Феллон, чувствуя некоторую неуверенность после выпитого квада, сказал:

— Я не верю в бескорыстие. Вагнер был авантюристом и остался им.

— Ты всех — и землян, и кришнан — меришь своей меркой, Энтон. Я думаю, что мастер Вагнер хороший человек, даже если его поступки поспешны и опрометчивы… Что касается его веры, то не мне судить о ее истинности. В конце концов, его доводы не более ошибочны, чем доводы жрецов Бакха, Ешта, Квондира и других.

Феллон нахмурился. Восхищение джагайни этим презренным Вагнером раздражало его, а алкоголь лишь усиливал это раздражение. Чтобы удивить Гази и изменить предмет разговора, он нарушил свое правило — не обсуждать с нею дела — и сказал:

— Кстати, если мне удастся одно дело, трон Замбы нам обеспечен.

— Какое дело?

— Так, одно расследование. Если я кое-кому доставлю нужные сведения, мне заплатят достаточно, чтобы мы смогли начать.

— Но кому именно?

— Ты не догадаешься. Шут и шарлатан, но он распоряжается всем золотом Дакхака. Я встретил его утром у Кастамбанга. Кастамбанг выписал чек, а потом разорвал его на три части и дал нам по одной. Если кто-нибудь соберет все три части, он сможет получить золото здесь или в Маджбуре.

— Как интересно! — Гази появилась из кухни. — Можно мне взглянуть?

Феллон показал ей третью часть чека и спрятал его вновь.

— Никому не говори об этом.

— Не скажу.

— Ну, так когда же обед?

На следующее утро Феллон уже приканчивал вторую рюмку шураба, когда зазвонил дверной колокольчик. Пришел мальчик-занидец с письмом. Заплатив ему пять арзу, Феллон прочел:

«Дорогой Феллон. Вчера вечером доктор Фредро рассказал мне о вашем намерении посетить прием Кастамбанга. Не сможете ли вы навестить меня сегодня, захватив с собой приглашение?

Ваш П.Мжипа, консул».

Феллон нахмурился. Неужели Мжипа собирается вмешиваться в его планы и поучать, как не уронить престиж человеческой расы перед туземцами?.. Он вполне способен делать это и одновременно обсуждать с Феллоном проект проникновения в Сафк. Черт бы побрал этого образцового представителя человеческого рода!

Итак, он решил отправиться к Перси Мжипе и выяснить, что тому нужно, тем более что ему нечем было заняться в это утро.

— Ты куда? — спросила Гази, убирая со стола.

— Меня хочет видеть Перси.

— А зачем?

— Он не сказал.

Не вдаваясь в объяснения, Феллон вышел, положив приглашение в кошелек, подвешенный к поясу. Чувствуя, что кошелек значительно полегчал по сравнению с прошлым днем, он сел в омнибус, запряженный парой тяжелых эйасов и кативший по улице Асада к Кхарджу, где помимо правительственных учреждений помещалось земное консульство. Феллону пришлось подождать, пока Мжипа закончит долгий разговор с каким-то кришнанским правительственным чиновником.

Когда чиновник ушел, Мжипа провел Феллона во внутренние помещения и начал своим резким голосом:

— Фредро сказал, что вы собираетесь взять с собой на прием Гази. Это верно?

— Верно. Но какое отношение это имеет к консульству?

— Вы захватили с собой приглашение, как я просил?

— Да.

— Разрешите взглянуть?

— Пожалуйста, Перси, но, надеюсь, вы не совершите никакой глупости, например не разорвете его? Потому что это связано с вашим проклятым предложением. Не будет приема — не будет и Сафка.

Мжипа покачал головой:

— Не говорите вздор. — Он внимательно изучал карточку. — Так я и думал.

— О чем вы думали?

— Вы внимательно прочли ее?

— Нет. Я свободно говорю по-балхибски, но читаю очень плохо.

— Значит, вы не читали этого примечания: «Приглашается только один человек».

— Что?

Мжипа указал на надпись. Феллон прочел с упавшим сердцем.

— Черт возьми! — гневно воскликнул он.

Мжипа объяснил:

— Видите ли, я хорошо знаю Кастамбанга. Он принадлежит к дворянам, пусть и лишен титула. Ужасный сноб. Даже на нас смотрит свысока. Можете себе представить такую наглость? Я уже видел его приглашения с надписью: «Приглашается только один человек» — и подумал, что он не захочет пригласить Гази, не имеющую братьев женщину низшего класса. Поэтому я и решил предупредить вас, чтобы избавить от неловкости.

Феллон беспомощно посмотрел в лицо Мжипе. Он не увидел признаков злорадства. Приходилось признать, что консул действительно хотел сделать ему одолжение.

— Спасибо, — выдавил из себя Феллон. — Теперь мне нужно постараться сообщить эту новость Гази так, чтобы она не свернула мне шею. Для этого понадобится мудрость Анерика.

— Тут я не могу вам помочь. Если уж вы рискуете жить с этой огромной сильной кришнанкой…

Феллон удержался от замечания, что жена Мжипы напоминает животное его родных саванн — слона. Он только спросил:

— Вы там будете?

— Нет. Я добыл приглашение для себя и Фредро, но он решил не ходить.

— Почему? Я думал, он заинтересован в нашем проекте.

— Он слышал, что на подобных приемах устраивают бой зверей, а он ненавидит жестокость. Что касается меня, то наутро после приемов у меня болит голова. Я лучше останусь дома и буду читать «Аббек и Данжи».

— На гозаштандском, в оригинале? Все двести шестьдесят четыре песни?

— Конечно, — ответил Мжипа.

— Да, как ужасна судьба интеллектуала! Кстати, вы обещали дать мне необходимые средства для маскировки.

— Хорошо, что вы напомнили. — Мжипа порылся в ящике стола и достал оттуда сверток. — Здесь достаточно для вас обоих: краска для волос и кожи, уши, антенны и прочее. Земляне сейчас уже не используют это в Балхибе, но вам придется.

— Спасибо, Перси.

Феллон брел по городу, напряженно размышляя. Он с трудом подавил желание напиться так, чтобы протрезветь не раньше окончания проклятого приема. Однако день выдался очень хороший, и он решил прогуляться к городской стене, а не возвращаться сразу домой.

Он не хотел ссориться или порывать с Гази, а ссоры не миновать, если он выложит все как есть. Конечно, он осел — не прочитал приглашение. Но и Гази не лучше. Она тоже могла бы заметить роковую фразу. Но об этом и заикаться не стоило.

Ближайший участок стены находился на востоке, прямо напротив его дома. Он тянулся от дворца на холме до ворот Луммиш. Большая часть пространства между дворцом и этими воротами была занята казармами регулярной армии Балхиба. Здесь стояли столичные части, а также офицеры, прикомандированные к другим службам. Одним из таких офицеров был капитан Кордак, командовавший отрядом гражданской гвардии в районе Джуру.

Воспоминание о Кордаке дало ему новую пищу для размышлений. Если с умом взяться за дело…

Он направился к баракам и вскоре увидел капитана, протиравшего свои очки.

— Хэлло, Кордак! — широко улыбнулся Феллон. — Как поживает регулярная армия?

— Приветствую вас, мастер Энтон. Отвечая на ваш вопрос, должен сказать, что армии живется трудновато, но это кое-чем компенсируется.

— Новые слухи о войне?

— Эти слухи продолжают летать, как неразумные аквебаты, но их не больше, чем раньше. Ко всему можно привыкнуть. Человек, выживший после чумы бамбир, больше не боится ее. Но, сэр, что привело вас сюда, в это угрюмое помещение?

— Я в затруднении, мой друг, — ответил Феллон, — и только вы можете помочь мне.

— В самом деле? Я благодарю вас за доверие, но надеюсь, вы не взвалите камень на хрупкий болотный камыш.