– Вы знаете, друзья мои, – начал Фарго, с трудом отрывая голову от чаши с вином. – Долгие я годы провел в отшельничестве, трудясь неустанно над постижением истин Древнего мира. Тех истин, были даны нам прародителями. Отец наш небесный помог мне в трудах моих и открыл для меня смысл пророчеств, изложенных в священных книгах. Язык этих книг не доступен простым смертным, а значение и смысл слов ускользают и от посвященных, но с помощью Высших сил мне удалось узнать многое. Я понял главное: зло не вечно, друзья мои! Та злая сила, что сотни лет назад изгнала нас с лица земли, заставила забиться в норы и изуродовала наш облик – не вечна. Наш враг знает это и чувствует опасность. Ему известна истина Древнего пророчества, поэтому-то он и поспешил расправиться с Монтанией. Но усилия его напрасны: рано или поздно будет будет побеждено на земле.

Ибо сказано: после огненной бури явится герой и объединит силы недр, земли и неба; прошлого, настоящего и будущего. Долгий путь предстоит ему пройти ему, чтобы победить злобного властелина. Отыщет он шесть друзей, и с помощью семи Древних предметов и знаний низвергнут они дракона, терзающего землю.

А как сделают это, исполнится великое пророчество: наступит на земле царство радости и свободы, и новая звезда в небе озарит дорогу идущим в ночи.

Кто же этот герой? Вопрошал я себя и с усердием искал ответ в ночных бдениях. И был открыт мне образ юноши, выходца из горной страны, преследуемого и гонимого злыми силами.

И как только я коснулся руки принца Квентина, озарение сошло на меня, и понял я, что это он – тот герой, о котором гласит пророчество. Если мы хотим победить врага и вернуться на землю, мы должны открыться молодому принцу и вручить ему священное оружие нашего рода. Таково мое слово.

Все слушали старика в почтительном молчании, но как только он умолк, ропот пробежал по рядам маленьких человечков, чинно рассевшихся за столами в пиршественном зале.

Один человечек, по-видимому, знатного рода, с массивной золотой цепью на шее и кинжалом в золотых ножнах на поясе, вскочил со своего места и жарко обратился к присутствующим:

– Я не знаю, прав уважаемый Фарго насчет пророчеств, или нет, это еще надо проверить. Но, братья мои, подумайте, какому риску мы подвергнем наше существование, вручая в руки незнакомца наше священное знание! Вы знаете: каждому роду было вручено Древними прародителями то или иное священное знание, тот или иной предмет-охранитель рода, служащий источником силы и могущества рода, к которому род всегда мог прибегнуть при возникновении угрозы его существованию. Этот священный предмет мы берегли и передавали от поколения к поколению, от отца к сыну, и если наш род все еще существует, то во многом благодаря ему.

Это наша последняя надежда в случае опасности, и теперь нам предлагают отдать его в чужие руки. И в чьи? В руки молодого человека, не знающего еще жизни, растерянного и слабого. Кто может поручиться за верность пророчества? Кто может поручиться за то, что наше священное знание не будет использовано против нас самих? Кто может поручиться за то, что наша святыня не попадет в руки врага по воле или против воли этого молодого человека, которого тут хотят представить спасителем мира.

Внемлите разуму, братья мои! Мы не можем вверять судьбу нашего многострадального народа в руки чужестранца, полагаясь на его неокрепшую волю и не будучи уверенными в том, что святыня рода послужит нам во благо. – Знатный человечек, высказав наконец все, что у него накопилось на душе, выдохся, как воздушный шарик, и понуро опустился на свое место.

В зале стало шумно, обычно сдержанные, человечки бурно обсуждали выступление оратора. Квентин наблюдал за всем происходящим рассеянно, казалось, все это его не касается. Он до сих пор не мог осознать всего, что с ним случилось, и как он за какой-то час превратился превратился из юноши, еще совсем мальчишки, в спасителя человечества.

Дискуссия продолжалась, вставали и выступали уважаемые люди рода, но Квентина это обсуждение не трогало, он был полностью поглощен своими думами. Чтобы осмыслить все, что на него свалилось, требовался по меньшей мере год. А его мозг, устав принимать новые знания, просто хотел отключиться. Ему было уже все равно, выберут ли его спасителем мира или вышвырнут на съедение огненным псам, все еще бродившим по пепелищу.

Взгляд его упал на короля Мелара, и по выражению его лица Квентин заметил, что король уже порядком утомлен разгоревшейся дискуссией и намерен в ближайшее время положить ей конец. Так и произошло. Мелар поднял вверх руку и застыл на некоторое время, пока разгоряченный народец не заметил своего властителя. Оживленные голоса стихли, и в зале воцарилась тишина.

– Можно мне сказать? – тихо произнес король. Он поднялся со своего трона, огромный, сразу занявший собой ползала. Квентин заметил, что рост короля оказывает на его подданных неизменно сильное впечатление.

– Я внимательно выслушал мой народ. Все аргументы: за и против; Фарго и его оппонентов. Все существующие точки зрения оглашены в этом зале. Вопрос ясен. Он стоит достаточно просто: вверять или нет судьбу нашего народа, а вместе с тем и судьбу всего мира в руки молодого паренька, который был избран провидением на роль освободителя, – Мелар вскинул ладонь вверх, упреждая возражающие отклики, но они и не последовали.

– Сотни лет мы, великая нация, помнящая лица своих предков – прекрасные, благородные лица – провели под землей. Многие из вас никогда не видели солнца. Наши дети рождаются слепыми, как кроты, лишенные живительных лучей небесного светила. Нацией карликов и гномов называют нас жители поверхности. Некогда благородный и красивый народ вырождается, становясь с каждым годом все меньше и безобразнее. Но голос крови все еще живет в нас, и мы выбираем себе в короли того, кто по росту и обличию более других напоминает нам облик предков.

Всем вам хорошо известно, что таких детей в нынешнем поколении нет вообще, а это значит, что если в ближайшие годы не родится нормальный ребенок, то я стану последним королем Гедара, который в своих чертах несет облик прародителей. Вам также хорошо известно, что я не вечен, что непонятная болезнь источает мои силы и, умерев, я оставлю мой народ без преемника. А ведь на это и рассчитан замысел коварного Конаха – обречь народ Гедара на вырождение и смерть, превратить его в толпу безмозглых уродцев, подобных подземных животным. Этого вы хотите? Если ли у нас выбор, кроме как внять знакам Высшей Силы? Не овладеет ли вами отчаяние, когда мы отвергнем последний шанс на спасение? Нет, выбора у нас нет. Это наш последний шанс на спасение. На спасение не только наше, но и всего остального мира: и наземного и небесного. А раз у нас нет выбора, давайте же с благодарностью примем нашу участь, какой бы горькой и печальной она не была.

Зал затих в пристыженном молчании. Все задумались над словами короля. Воспользовавшись паузой, король Мелар снял с шеи овальный медальон цвета морской волны, оправленный в золотую корону, и подошел к Квентину. Вздох сотен голосов прокатился под сводами подземного зала.

– Это – Эрлиер, свяшенный талисман нашего рода. Наше солнце, наша красота, свобода и сила! В нем заключено неподверженное времени знание и истинное виденье нашего мира. Возьми его и обретешь Истину. Но будь осторожен, если тебя одолевают ложные мысли и намерения, Истина – опасное оружие и может обратиться против тебя.

Король надел медальон на шею Квентина. Стремительные токи пронизали тело принца, и он тотчас же ощутил Бремя Тяжелой Ноши Избранного.

– Путь твой долог и нелегок, – послышался надтреснутый голос старого Фарго. – Он пройдет по земле и небу, прошлому и будущему и завершится в настоящем. Пусть же пребудет с тобой Сила! Знай, теперь от тебя зависят не только наши судьбы, но и судьбы многих миров. Посмотри на этих женщин и детей и запомни печаль их, а если будут искушать тебя враги, вспомни тоску их, ощути боль от утраты близких и почувствуй запах пепелища родного дома. Помни всегда, кто ты, и в чем твое предназначение. Только с чистыми помыслами и сердцем заглядывай в Эрлиер, и он всегда поможет найти тебе правильный путь.