Старик пошире распахнул перед посетителем дверь и сделал приглашающий жест.

— Видите ли, я ее муж. Именно я написал это сообщение. В последнее время жена чувствовала себя утомленной и ощущала постоянное головокружение. Но теперь ей лучше, и...

— Но мы уже пришли, — прервал его Явгмот, указывая на группу целителей за своей спиной. — Я пришел. Осмотр займет всего несколько минут.

У старика нервно задергались пальцы.

— Но... она даже не знает... ей ничего не известно... она не знает, что вы пришли...

— Мы никого не оповещаем заранее о своем визите. — Эскулап решительно шагнул внутрь.

С удивительным для своих лет проворством хозяин дома взбежал по лестнице.

— Пожалуйста, пожалуйста, сюда, вот сюда... — суетился он, указывая дорогу.

Явгмот медленно поднимался по ступеням. За ним, осматриваясь по сторонам, последовала Ребекка. Деревянная лестница, должно быть, уже давно отметила свой вековой юбилей, ступени скрипели, с потолка сыпалась штукатурка, стены темнели от многочисленных водяных подтеков. Архитектор, так много времени проводившая в своем хрустальном Храме, даже не могла предположить, что в Халционе еще существуют такие обшарпанные трущобы. За ней вошел Ксод и еще четверо целителей.

— Сколько приборов в вашем доме работает от силовых камней? — строго спросил Явгмот.

— Ни одного. Совсем ни одного. У нас даже нет самодвижущегося кресла, — заикаясь просипел хозяин. — Неужели мы стали бы жить здесь, если бы могли себе позволить иметь такие приборы? Ха-ха-ха!

— А у вашей жены есть украшения из таких камней? — настаивал Явгмот.

— Д-да... кажется, несколько есть. Всего ничего — Кольца, браслеты, кулоны. Она любит такие безделушки. Но она неплохо себя сейчас чувствует. Она из тех, кто обладает иммунитетом. Я слышал об этом. Некоторые люди не заражаются. Моя Дезра такая.

Старик толкнул одну из дверей и пригласил визитеров войти. Взглядам целителей открылась крошечная комнатка. Расстеленная вдоль одной стены циновка была завалена грязным бельем, окна занавешивали протертые в нескольких местах простыни, сквозь которые просвечивали силуэты осколков разбитого стекла. Никакой мебели, пол в крошках и засохших объедках, запах плесени и запустения.

Несколько экстравагантный вид помещению придавало большое круглое зеркало, прислоненное к грязной, покрытой сальными пятнами стене, а прямо перед ним на пыльной тряпке, некогда бывшей куском дорогого красного бархата, переливалась и сверкала горка драгоценностей.

Второй экстравагантностью была сама Дезра.

Абсолютно голая, если не считать ожерелья, молодая девушка, на вид не больше двадцати, склонилась над своими украшениями. Блики света, отражающегося от многочисленных граней драгоценных камней, скользили по ее юной, прекрасной коже.

Подняв на вошедших ярко-синие глаза, Дезра в смущении поспешно натянула на обнаженное тело шелковые одежды. Казалось, она смотрела каждому прямо в душу. Во взгляде ее было одновременно нечто вызывающее и манящее. Наконец ее внимание сосредоточилось на Явгмоте.

— Простите мне мой вид. — В голосе девушки слышался живой интерес. — Муж сказал, что избавится от всех, кто только посмеет подойти к нашей двери.

— Он и попытался это сделать. — Целитель подошел к пациентке и опустился на колени.

Сопровождавшие его медики тут же принялись раскладывать свертки с инструментами для осмотра.

— Мы пришли, получив сообщение о том, что у вас обнаружены признаки проказы.

— Я догадываюсь, кто донес на меня, — Дезра бросила гневный взгляд на мужа, — Карон изо всех сил пытается избавиться от меня. Он считает, что я ему слишком дорого обхожусь. Но время от времени он сам не может сдержаться, чтобы не купить мне какую-нибудь безделушку, и действительно, убеждается в том, что я слишком дорого стою. За то, что он вызвал вас, Г ему придется дорого заплатить.

Явгмот равнодушно кивнул.

— Он говорит, что в последнее время вы чувствуете усталость, вялость и головокружение. Это так?

Дезра лениво нанизывала кольца на тонкие пальчики.

— И у вас начнется головокружение, если вы будете заперты в четырех стенах, в полном одиночестве, дожидаясь, когда Карон вернется домой. Он не разрешает мне выходить из дома одной, только под руку с ним. Понимаете, для него я не более чем безделушка. Он боится, что если я выйду из дома одна, то любой мужчина вроде вас сможет похитить меня.

— Есть ли у вас какие-нибудь признаки проказы: отеки, опухоли, покраснения, сыпь?

Нечто настораживающее промелькнуло в ее горящем взгляде, нечто похожее на страх.

— Посмотрите сами.

Дезра скинула платье и бросилась на циновку. Взгляды целителей скользили по ее телу, по ее шелковистой коже. Через несколько секунд она перекатилась на другой бок, позволяя осмотреть себя целиком.

— Я не вижу никаких признаков изменения тканей, — промямлил Ксод, делая вид, что заносит в опросный лист какие-то пометки.

— Довольна, одевайтесь, — положила конец осмотру Ребекка. — Мы достаточно полюбовались на вас.

— Вы видели, что у меня есть и чего у меня нет, и только, — медленно одеваясь, заметила девушка.

Карон протиснулся сквозь группу целителей и накинул на плечи жене ветхую простыню.

— Довольно. Вы все видели. Теперь уходите.

— Секундочку, — произнес Явгмот. -~ Еще несколько вопросов. Вы когда-либо находились в контакте с лицом, зараженным лепрой? Возможно, это случилось во время бунта?

— Нет. Бунты — это единственная возможность порадоваться, что меня держат взаперти, — ответила Дезра, — Чудовища. Они на нас нападают, а мы их лечим. Зачем? Я видела кое-кого из этих людей, вернее, скелетов-альбиносов, которые разгуливали по городу. Не могу поверить, что вы позволили этим монстрам находиться среди нас!

— Одна из моих помощниц как раз оттуда, из пещер нижнего мира, — сказал Явгмот, указывая на женщину с изможденным, бледным лицом, держащую в руках упаковку с сывороткой. — Но ни у одного из тех, кому я позволил находиться среди горожан, нет и намека на болезнь.

Дезра уперлась в бледную женщину тяжелым, злобным взглядом:

— Простите, но я полагала, что проклятые должны оставаться проклятыми. В Халционе и без них расплодилось достаточно уродливых людей.