— Откуда вы это знаете? Не ваши заботы, Мастер, осаждать города.

Маг убрал руки и поклонился как положено, с размаху. Я разглядывала плешь на его темечке. Мастер… тоже. Мастер фейерверков. Или ясной погоды. Или ледяных фигур на столе. Многовато Мастеров. Я сжала кулаки и челюсти, уставилась в сторону, на полку с банками.

— Ваше Величество правы, — проговорил он быстро, — это не моя забота. Но так говорят. Его Величество Каделл, да подарят ему Четверо…

— Его Величество трусит, — отрезала королева. — Не хочет тратить своих людей и выжидает, пока чума войны пожрет мой народ.

— С вашего высочайшего позволения, — забормотал маг, — у нас один народ и общая беда… осторожность Его Величества…

Королева глядела прямо на него, а он бормотал все неразборчивее и тише, и, наконец, умолк. Вжал голову в плечи. Я сдержала смешок. Такой громадный мужик, меньше и незаметнее стать не получится.

— Я прикажу вас высечь, — сказала королева холодно. — Магам не дозволено прекословить. — Она оглянулась на меня, и я подавила желание втянуть голову в плечи тоже. Ее Величество сказала, к счастью: — Позже. Пока у меня для вас задача.

Она представила меня чародею, у которого на лбу теперь собрался пот, и обрисовала картину: леди издалека, из-за самых гор, и по несчастливому стечению обстоятельств война застала ее здесь и препятствует возвращению домой. Решите этот вопрос.

Маг долго молчал, потом отвернулся, снял с пюпитра книгу, положил другую, раскрыл там, где она была заложена исчирканными листами, и заговорил на Весенней речи. Королева кивала, и я удивилась: понимает что-то? Или королям просто нельзя выглядеть некомпетентными, о чем бы ни шла речь?

Королева подняла ладонь, сказала:

— Занимайтесь.

Маг снова поклонился, а Ее Величество тронула меня за руку, сказала:

— Я исполняю обещания, дитя мое. Вы ведь исполнили свое, несмотря на то, что все обернулось так.

Я машинально потерла шею, где, если прислушаться к себе, еще чувствовала нож сэра Эвина. Королева нахмурилась, я тут же убрала руку. Нечего ее сердить сейчас, когда дом так близко. Посылать ее к черту можно будет позже, когда мое возвращение не будет зависеть от того, принята ли я в этом замке по-доброму.

О да, я исполняю обещания. Мастер делал все, как вы хотели. А я участвовала так или иначе, даже болтаясь в железной хватке сэра Эвина.

Доучаствовалась. Я не хотела…

Королева вышла, а я с трудом отогнала мысли, которые преследовали меня, стоило остаться одной. Обернулась к магу. Тот спохватился, прекратил пялиться на меня, как на цены на проезд после Нового года: с крайним изумлением.

— Нет печати жизни? — хмыкнула я.

Маг забормотал, что не хотел меня оскорбить, и что если королеве угодно приводить с собою странных существ, то он не возражает и будет делать все, что в его воле, чтобы услужить лицу монарших кровей.

— Ничего страшного, — сказала я, оглядываясь. — Я человек, если вам интересно. Просто очень издалека. Где тут у вас можно сесть?

Маг засуетился, снял с кресла стопку книг, с грохотом подвинул мне, чуть не своротив по пути столик с самогонным, по виду, аппаратом.

— И вы присаживайтесь, — сказала я, расположившись. Маг пристроился на крае того самого столика. Ему было неудобно, аппарат хоботком упирался ему в спину, но он сидел. Ну не командовать же ему встать обратно…

Маг кашлянул. Я терпеливо ждала, и он разродился:

— Леди сведуща в Тонком искусстве.

— Ни капли, — ответила я. — Просто имела несколько бесед со знающими лю… эльфами. Я ничего не понимаю в этих печатях и всем прочем.

Маг разглядывал меня, щурясь. Потом, спросив моего позволения, взял со стола монокль с зеленым стеклом, держа его у глаза, разглядел меня еще раз.

— Если леди сочтет возможным ответить на вопрос…

— Сочтет. Задавайте.

— Давно ли к вам привязался дух?

Сердце стукнуло так, что чуть не отлетела пуговица на лифе. Привязался дух… говорят, привидения получаются из тех, кто умер раньше срока и не своей смертью, и не по своей вине. Они преследуют тех, кто их погубил… а это я ковырнула чертов узор.

— Я… я н-не знаю.

Маг отложил монокль, вытянул вперед руки, пошевелил пальцами, и из них выросли мерцающие нити, потянулись ко мне, как волосы к наэлектризованному свитеру. Я вжалась в кресло. Маг заговорил, а передо мною замерцал силуэт. Незнакомый, поняла я, выдохнула. Полузнакомый…

Силуэт на миг сделался четким, потом свет мигнул и пропал, и снова разгорелся. В голове у меня шумело. Я потерла глаза. Между мною и магом никого не стояло, а он все так же держал руки, растопырив пальцы, и кусал губу.

— Прошу извинения. Дух своенравен, но я стреножу его… если вы мне поможете.

— Помочь? Как?

— Прикажите, — сказал маг, и стал на миг похож на орка в белом.

— Дух… э-э… явись? — проговорила я, неопределенно помахав рукой в воздухе. Ничего не произошло. И правда, зачем потусторонним сущностям меня слушаться?

Откусит мне ноги ночью, пока я буду спать, никакое заворачивание с головой в одеяло не спасет. Ну да я сама виновата. Сама виновата…

Маг встряхнул кистями, потер лоб.

— Я не понимаю, леди… я вижу между вами связь, дух вручил себя вам…

Вот спасибо.

— Каким это образом?

— Не могу знать, леди, — сказал маг, поерзал на краю стола, переступил ногами в обширных башмаках. — Я думал, его пожаловал вам слугою тот, кто создал вас… прошу извинения.

— Никто меня не создавал, кроме мамы с папой, — пробормотала я. Снова здорово, мне и его убеждать, что я не вышла из колбы? — Вообще, это все имеет какое-то значение для моего путешествия домой?

Маг уставился в сторону, на полки, и забормотал совсем неразборчиво.

— Как вас зовут? — спросила я устало.

Он умолк, расправил камзол на коленях, сказал осторожно:

— Незачем леди знать имя чародея.

— Ладно вам, — я махнула рукой, — как-то ведь вас назвали родители, как-то вы сами себя зовете? Я знаю, знаю, что чародеи не называют имен, но сочините что-нибудь тогда. А то… не по-человечески.

Не буду звать его Мастером. Не буду. Не буду.

— Ове, — сказал он тихо.

Я подалась в кресле вперед, протянула руку.

— София. Очень рада.

Моих ладоней поместилось бы на его руке две. Он попытался облобызать мне пальцы, но я пожала ему руку, насколько смогла обхватить, и вновь откинулась в кресле.

— Так вот, Ове. Скажите мне честно, можете отправить меня домой или нет? Мне больше ничего не надо.

— Теоретически…

— Нет уж, давайте сразу практически.

Маг спросил позволения, поднялся, встал перед пюпитром и принялся водить пальцем по страницам. Долго водил, листал с хрустом и хмурился. Я вздохнула.

— Хорошо. Можно сначала теоретически.

— Нижайше прошу у леди прощения, — произнес он, касаясь страниц кончиками пальцев, словно проверял температуру, — Мастер-распорядитель услужил бы вам лучше, он ведает почти каждую из когда-либо открытых Троп.

В желудке стало еще холоднее, чем было с утра. Я подобрала ноги.

— То есть, вы не можете мне помочь?

— Теоретически… — он глянул на меня, жалобно сведя брови, — теоретически, могу. Нельзя ручаться, что вы окажетесь ровно там же, откуда и прибыли, но доставить вас на другую сторону Пелены — можно. Когда вы появились здесь, за вами осталась прореха. Это след, я вижу его.

Вот дьявол! То есть, это прямо видно? А что ж все молчали, как воды в рот набравши, изображали, что ничего не поделать?! Ну Мастер!.. Эх, Мастер…

— Все маги его видят? — спросила я сердито.

— Далеко не все, — проговорил он быстро, снял руки с книги, вытянул по швам. — Мне повезло, у меня открылись способности — скромные и ничтожные, безусловно, — и Мастер-распорядитель смог передать мне часть того, что умеет сам.

— А кто вы вообще? Ну, Мастер — чего?

Он поклонился, все держа руки по швам. Как японец из рекламы то ли машины, то ли игровой приставки.

— Мастер представлений и увеселительных иллюзий. Мое скромное искусство к вашим услугам, леди.

У меня перед носом расцвел целый букет полупрозрачных цветов. Я шарахнулась, потом стала осторожно рассматривать. Сунула палец сквозь лепесток, он задрожал и заискрился.

— Красиво.

— Благодарю. Если леди пожелает представления…

— Леди все еще хочет домой, — сказала я. — Теоретически вы, кажется, знаете, что делать. А на деле?

Букет исчез, маг Ове сложил руки перед грудью.

— Не извольте гневаться, леди, но мне недостанет сил. Пелена затянулась за это время, следует ее пронзить, а я всего лишь недостойный…

Он снова заговорил едва разборчиво, да я и не хотела разбирать. Понятно все. Ничего у меня не может быть просто, ничего не может сложиться так, как надо. Неужели я правда надеялась, что все закончится, и я вернусь домой? Глупая девчонка.

Только кто говорит, что я этого всего не заслужила?

— Ясно. Извините, что оторвала вас от дел. — Я оперлась на подлокотники, вынула себя вместе с платьем из кресла. — Всего доброго.

— Леди, постойте! — воскликнул иллюзионист Ове взволнованно. Я с шорохом парчи села обратно. — Прошу вас, Ее Величество не в духе, меня прикажут отправить в Озрин…

— Что, плохое местечко?

Маг Ове огляделся, словно и сказал, понизив голос:

— Это на границе.

Ну понятно, кому хочется из столицы — в глушь, в Саратов?

Видно, лицо у меня вышло недостаточно сочувственное (хотя я бы тоже не хотела отправиться в командировку тире ссылку из большого города черте куда), и Ове пояснил:

— Орки покуда не ступили на земли Рилирвена, но нападают на приграничные города… Мастер-распорядитель был отправлен сдерживать их. Он не послал вести в срок, и ходят слухи… Если даже он не смог, то я… я ведь всего лишь владею иллюзиями… а там война…

Не надеялся бы тогда на свою магию, а брался бы за дрын, такой большой дядька, подумала я и тут же укорила себя. Опасная, однако, должность — Мастер-распорядитель: уже второй, про какого я слышу, и тоже, возможно, плохо кончил.

— Получается, вы тут за старшего? Ну тогда не отправят, разве захотят остаться совсем без мага?