С освещением тут было тоже не ах — возле различных заведений фонари горели, но длинные переходы вдоль уныло серых стен с вделанными в них массивными дверями мы преодолевали почти в полной темноте.

Вернее, преодолевали бы, да только Сергей, что-то пробормотав, подвесил в полуметре над нашими головами яркий клубок света, что неплохо разгонял мрак на пару десятков метров вокруг.

— И нам удобно, и ночному люду, — прокомментировал сделанное Глушаков. — Сразу видно, что маги идут. Лишний раз руки марать не придётся.

— Им? — уточнил я.

— Нам, — ответил Сергей. — Я пока до этого светляка додумался — треть поголовья местных бандитов истребил. Даже устал немного. Мне канцелярия городская сотню золотом и цепь почётного жителя города вручила — до сих пор где-то лежит. В местное отделение городской стражи звали на полставки.

— И ты?..

— Отказался, конечно. Думаешь, мне костюм каждый вечер от крови отстирывать приятно было? Да и не любитель я такого. Они ведь не все от хорошей жизни в тати подались. Это же только у нас… — тут он резко оборвал себя и, бросив на меня короткий взгляд, продолжил хмуро: — …было, что и с беспризорностью боролись, и с тунеядством, и право на труд Конституцией было гарантировано. Тут же с беспризорниками целая беда. Я сколько раз городскому совету говорил, что все эти приюты — это школы малолетних преступников, да кто бы меня слушал…

— А чего они на тебя-то бросались? — поинтересовался я, переваривая сказанное. Вот ведь жизнь, оказывается, у человека — ни дня без приключений.

— Так я же любил вечерком после занятий пройтись по городу. В одиночку, конечно. Посмотреть, чем город живёт. Тут, к тому же, кое-где остатки города бывшей Империи Ларт — остовы башен, фундаменты, в переулке Нищих так вообще почти целый участок внешней стены сохранился. Мощная, я тебе скажу, была империя, не чета нынешней. Пару тысяч лет, правда, с тех пор прошло, но занимала она весь континент, да ещё и с островами ближайшими.

— А что с ней стало?

— Как обычно, — ответил Глушаков. — Вырождение центральной власти со всем их престолонаследием и самодержавием, раскол, гражданская война. Всё как у нас. Потом пару столетий два десятка образовавшихся государств грызлись меж собой за территории. А с тысячу лет назад из-за открытия местными слишком умными магами межмирового перемещения — тогда, кстати, они сюда притащили домовых — в этот мир пришли все эти эльфы, вампиры и прочие… гхм, расы.

— Сами? — удивился я.

— Сами, сами, — подтвердил Сергей. Но тут мы дошли до паба, и, прекратив занимательный экскурс в местную историю, он потянул на себя тяжёлую дверь, пропуская меня вперёд и сам заходя следом.

Окунувшись в насыщенную запахами еды и выпивки атмосферу, я чуть замешкался и окинул взглядом большой зал с парой десятков столов, за которыми сидело, ело и пило очень даже прилично народу. По крайней мере, свободных столов я сходу так и не углядел.

Меж тем Юрьич взял инициативу в свои руки и, невозмутимо обойдя меня, направился прямиком к барной стойке. Я пробирался вслед за ним, ожидая подсознательно грубого окрика от какой-нибудь особо агрессивной и многочисленной компании, как это обычно происходило в читанных не единожды книжках фэнтези. Но всё было тихо-мирно, и за стуком посуды и лёгким гулом голосов агрессии в наш адрес не ощущалось.

— Эд, здравствуй, — Сергей тем временем, опёршись на стойку, поприветствовал крупного мужчину с выдающимся пузом и голыми по плечи толстенными руками в кожаном фартуке, что в данный момент, бережно держа бутылку вина, внимательно её разглядывал.

— Мастер Сергей! — тут же расплылся в широкой улыбке толстяк. — Как же, как же. Давно вы не заходили что-то. Как там, кстати, мой балбес?

— Должен через год выпуститься, — улыбнулся в ответ Глушаков. — Будет уважаемый маг, балбесом уже не назовёшь.

— И то верно, — пробасил названный Эдом. — Благородным станет, не то что мы.

Как выяснилось далее, специально для VIP-гостей у него имелась комнатка на четыре стола, отделённая от зала, и так как Глушаков в число этих ВИПов входил, хозяин паба, а это был именно он, незамедлительно нас туда проводил.

— Пока по паре кружек пива и закусь как обычно, — сделал заказ Сергей, а я, когда Эд ушёл, поинтересовался:

— А что за пиво-то? Ну, сорт там, название?

Глушаков усмехнулся.

— А пиво тут везде одно — хозяйско-самоваренное непастеризованное. Не переживай, я ведь что сюда хожу — Эд себе мухлежа не позволяет.

— Да я что, я ничего…

Огладив шероховатую поверхность стола, я не удержался и спросил снова, только теперь уже то, что волновало меня все последние дни:

— Слушай, Серёг, а правда, что на курс проклятий одни девчонки идут? А то я как-то, блин, в растерянности.

— Правда, — кивнул тот. — Профессия-то нужная, но специфика, сам понимаешь. Я тебе, если хочешь, вообще секрет открою: проклятья, так-то, школа магии чисто номинально. Там столько фундаментальных магических законов нарушается, что вообще непонятно, как это работает. Парадокс. Да хотя бы постулат о едином источнике магической энергии — именно благодаря ему объясняется возможность двусторонней конвертации магических сил индивида в то или иное направление магии и обратно…

— Чистая магия? — блеснул я знаниями.

— Да, именно. Из чего логически вытекает, например, что адепт любого направления магии всегда может определить манипуляции другого мага, с каким бы видом магии тот ни работал. Вот только… — Глушаков многозначительно посмотрел на меня, и я закончил:

— Только с проклятиями это не работает.

— Точно. А ещё, кстати, в копилочку идёт то, что девяносто процентов магичек с даром к проклятьям таковым даром при рождении не обладали, что, опять же, нонсенс, ибо нарушает ещё одну аксиому — доказанную, между прочим, многими исследованиями — о формировании первичной энергетической структуры организма ещё на стадии эмбриона.

— Мда… — протянул я.

Кой-чем в своей жизни я всё же интересовался, так что в общем и целом сказанное Юрьичем понимал. По крайней мере, что такое «нонсенс», «парадокс» и «аксиома» — для меня тайной не было.

— Скажу больше, в народе считается, что чем сильнее дар ведьмы, тем та некрасивей, оттого-то дурнушек сразу начинают подозревать в ведьмовстве. Вот только я, как человек знающий, могу тебе сказать с полной уверенностью: они все путают причину и следствие.

— То есть, — я поднял голову, внимательно всматриваясь в товарища, — ты хочешь сказать, что проклятья — это в чистом виде приобретённый, а не врожденный, дар отличной от общей магии природы?

— Именно! — довольно подтвердил тот. — Что является источником магии проклятий — не известно до сих пор. Поэтому-то для того, чтобы победить одну ведьму, зачастую нужна другая. Тех девочек, у кого действительно вычисляют такой дар, в обязательном порядке отправляют на обучение сюда. Воспитать из них полезных членов общества — вот основная цель. К сожалению, находят далеко не всех. Кстати, — Глушаков с нескрываемым любопытством посмотрел на меня, — а как тебя самого-то нашли? Такой дар для мужчин вообще редкая редкость. Или ты проклял кого, а тот магом из местных оказался? Они любят экскурсии в техногенные миры…

— Да нет, — отмахнулся я, — никого я не проклинал. Просто заявились вдруг ко мне, сказали, что я в ученики записан, просто с возрастом промахнулись, потому что у нас удвоенный временной поток относительно тутошнего.

— Стоп, — выражение лица Сергея аж изменилось, став вдруг каким-то отчуждённым. — Говоришь, записан?

Я кивнул.

— Значит, у тебя дар не только к проклятьям?

— Неа, — я помотал головой, гордо подняв растопыренную пятерню. — Аж пять. Тёмных все четыре и друидизм впридачу.

— Ах ты ж… — Юрьич опасно сощурился, правда, я чувствовал, что его злость направлена не на меня. — Кто проводил распределение?

— Ректор.

— И он вот так вот просто направил тебя на ведьмин курс?

— Да нет, я сам выбрал.

— И он ни слова не сказал?

— Нет. Попереглядывался только с этой… как её… старшим преподавателем Марной, и всё.

Глушаков покачал головой, а затем сказал с толикой рычащего раздражения в голосе:

— Ох уж эти ректорские эксперименты, ох я ему выскажу! Это же надо! Я думал, что у тебя только проклятья, с ними-то без вариантов — к бабам, но он же тебе, считай, нормальную жизнь сломал любопытством своим неуёмным!

Он грохнул в сердцах кулаком по столу.

— Да ладно, — в очередной раз махнул я рукой, — я же сам выбрал. К тому же уникальный специалист, — я припомнил не блещущие разнообразием фантазии зубоскалов, — единственный в мире «мужиковедьм»…

— Не, Паш, нехрен заниматься ерундой. Переведём тебя на нормальный курс, я помогу. А ректор пусть в задницу идёт!

— Эй, погоди! — не на шутку встревоженный развившим кипучую деятельность товарищем воскликнул я. — Стопэ! Не хочу я никуда переходить.

Я вспомнил доверчиво-просящий взгляд Эльзы, полные надежд глаза других девчонок… и понял, что вот так вот взять их и кинуть не могу. Уже не могу. Не после того, как узнал их такими, какие они есть на самом деле.

— Почему? — чуть опешил Глушаков.

— Да жалко мне их, — бухнул я напрямую и, решившись, выложил ему всё как есть. Всё, что узнал от них, что почувствовал. И какое решение принял.

Слушая меня, Юрьич сначала смотрел недоверчиво, но постепенно удивление во взгляде сменилось уважением, а после моего рассказа он протянул руку и крепко сжал моё плечо.

— Нет, не перевелись ещё настоящие люди на нашей Родине!.. Ладно, с переводом тему закрыли, а вот чем тебе помочь — я ещё подумаю.

Тут наконец принесли пиво, и я, припав к кружке со стоящей поверх края шапкой пеной, выдул за раз половину, смачивая несколько пересохшее горло.

— Ну как? — поинтересовался Сергей, терпеливо дожидаясь, пока я отдышусь.

— Во! — поднял я вверх большой палец.