Судя по манерам короля, он неоднократно общался с зарубежными капитанами. На вид ему было не более тридцати лет.

Отойдя с капитаном в сторону, Каумуалии сразу начал выспрашивать: что это за корабль, куда следует, с какой целью прибыл в его владения на остров Кауаи. Узнав, что это русский корабль, король тотчас радостно сообщил, что слышал от американцев о великой России и о русских, обосновавшихся на северных берегах Америки, и очень рад лично познакомиться с первым русским капитаном, посетившим его остров. И если русским морякам нужны продукты, он предоставит им всё необходимое. Он не раз снабжал съестными припасами заходивших к нему английских и американских капитанов.

Король что-то сказал на своём языке одному из спутников, и тот протянул Лисянскому несколько написанных на английском бумаг. Бегло просмотрев их, Лисянский убедился, что это своего рода квитанции, подтверждающие приобретение провизии у короля Каумуалии. Он показал бумаги лейтенанту Арбузову и мичману Берху.

   — У короля Каумуалии, оказывается, есть некоторый опыт торговли с приходящими кораблями. — И, возвращая квитанции королю, счёл нужным дружески порекомендовать: — Вы бы имели неплохие доходы, ваше величество, если бы европейцы не боялись регулярно навещать ваш остров, как они навещают Гавайи. Властитель Гавайи король Камеамеа заслужил их полное доверие. Я слышал, что к нему ежегодно заходит до полутора десятков кораблей, снабжающих Камеамеа товарами со всего света.

Это оказалось дипломатической оплошкой.

   — Но кто же вам сказал, — насупился король, — что на моём острове европейцы могут подвергаться опасности? Я мирный человек и не хочу никого обижать. Я знаю, это приближённые Камеамеа распространяют обо мне всякие небылицы. Это они не хотят, чтобы я устанавливал связи с другими державами. Это они изображают меня кровавым злодеем, хотя на самом деле на этих островах злодей только один, и имя его — Камеамеа. Он предал жестокой смерти всех других королей, которые сопротивлялись ему: одних сбрасывал в пропасти, других приказывал кидать в жерла вулканов. — На глазах Каумуалии сверкнули неподдельные слёзы. — Я боюсь его, — искренне заключил он и тут же спросил: — Вы встречались с Камеамеа?

Несколько обескураженный собственным промахом, Лисянский уловил плохо скрытую настороженность, с какой был задан вопрос. Советник короля Камеамеа англичанин Джон Янг, с которым довелось увидеться на острове Гавайи, уже посвятил его в непростые отношения между двумя королями. Янг рассказывал, что великий воин Камеамеа подчинил своей власти львиную долю Сандвичевых островов. Разбив соперников на своей родине, острове Гавайи, Камеамеа совершил затем военные походы на острова Мауи и Оаху и в кровавых сражениях сломил сопротивление местных вождей. Теперь у него остался лишь один противник — владыка северных островов Кауаи и Ниихау король Каумуалии, и Камеамеа собирался дать ему решительный бой.

   — Я не смог увидеться с королём Камеамеа, — ответил Лисянский. — Мне сказали, что он сейчас на Оаху со всей своей армией и флотом и собирался отплыть сюда, на Кауаи.

   — Вот видите! — дрожа от негодования, вскричал король. — Теперь он решил расправиться и со мной!

Король с ожесточением сплюнул на палубу, и сопровождавший его слуга не успел подставить под плевок деревянную чашку, украшенную врезанными в неё человеческими зубами.

Чтобы сменить тему неприятного для короля разговора, Лисянский вежливо поинтересовался, указав рукой на экзотическую чашу, что означают её украшения.

   — Это зубы моих скончавшихся друзей, — охотно пояснил король, — и каждый раз, когда мне хочется сплюнуть, я вспоминаю, какие это были хорошие люди.

В подтверждение своих слов король опять плюнул, и вновь слуга не успел поднести чашу под плевок. Лисянский, болезненно переживавший всякое посягательство на чистоту вверенного ему судна, вполголоса распорядился, чтобы прислали матроса с тряпкой навести порядок на шканцах.

   — Но пусть он не думает, — вернулся к волновавшей его теме Каумуалии, — что захват Кауаи дастся ему легко. У меня восемь тысяч воинов, и каждый из них будет сражаться до последней капли крови. У меня достаточно ружей и есть несколько пушек, мои воины обучены обращаться с ними. У меня лишь нет больших кораблей, чтобы дать бой на море. — И тут смутная идея сверкнула в его глазах. — Капитан! — энергично воскликнул король, сжимая мощной дланью руку командира «Невы». — У вас прекрасный корабль, много орудий, и если вы задержитесь здесь, чтобы оказать мне помощь, я щедро отблагодарю вас. Вы не пожалеете, если поддержите меня и моих подданных. Если же вы покинете меня, мне будет грозить неизбежная гибель от беспощадного врага.

К счастью, Лисянский обладал некоторой информацией, которая позволила ему с честью выйти из затруднительного положения:

   — Уверяю вас, ваше величество, что страхи ваши преувеличены. Я хотел зайти по пути к вам на остров Оаху, чтобы познакомиться с королём Камеамеа, но до меня дошли слухи, что на Оаху распространилась страшная заразная болезнь и воины Камеамеа мрут от неё как мухи. Его советник господин Янг сообщил мне, что из-за этого несчастья король Камеамеа отменил свои планы вторжения на Кауаи и собирается вернуться на Гавайи.

   — Это правда?! — не скрывая радости, возбуждённо вскричал Каумуалии. — Неужели это правда?

   — Мне нет оснований обманывать вас, и мои офицеры могут подтвердить мои слова.

   — Да, это так, — проворно поддержал капитана лейтенант Арбузов.

Король быстро сказал что-то своим спутникам, и те издали торжествующий вопль.

   — Это спасение, — с энтузиазмом сказал король. Его толстое, лоснящееся от жира лицо просияло. — Сами боги не желают победы над нами Камеамеа. Однажды он уже хотел вторгнуться в мои владения, но тогда, едва они вышли в море, разразился жестокий шторм и разметал его суда. Теперь боги вмешались вновь. Великие боги помогают мне!

Король, потрясая руками, дважды радостно подпрыгнул и вновь плюнул мимо чаши на палубу. Стоявший наготове матрос старательно подтёр тряпкой следы королевской радости.

Ликование короля было таким непосредственным, что и Лисянский, и с интересом слушавшие беседу лейтенант Арбузов с мичманом Верхом заулыбались.

   — К тому же, — для вящей убедительности добавил Лисянский, — один американец сообщил мне во время стоянки на Гавайи, что моим соотечественникам на американских берегах нужна наша помощь: два года назад туземные племена разорили их новое поселение на острове Ситха. В любом случае я бы не смог задержаться здесь.

   — Вы принесли мне радостную весть, и я готов без всякой платы поставить на ваш корабль столько припасов, сколько вам надо. Я знаю, что любят европейцы. Я прикажу своим подданным привезти на ваш корабль много вкусных плодов и несколько больших свиней. Когда прибудете в Америку, передайте вашим сородичам, что король Каумуалии всегда готов дружить с русскими.

Такой широкий жест требовал ответной благодарности. Лисянский ещё не решил, как же отреагировать на щедрость короля, но его выручил лейтенант Арбузов. Наклонившись, он вполголоса спросил:

   — Вы не будете возражать, Юрий Фёдорович, если на память о нашей встрече я подарю королю свою саблю?

Лисянский в знак согласия кивнул головой. Арбузов отстегнул саблю и с поклоном вручил её королю:

   — Это подарок, ваше величество, от всех нас.

Король, тоже с лёгким поклоном, принял саблю и торжественно прижал её к губам.

   — Это большая честь, — со слезами на глазах пробормотал он, — я никогда этого не забуду.

Покидая со своей свитой корабль, он долго тряс руки Лисянского, Арбузова и Верха.

До позднего вечера к кораблю подплывали груженные провизией туземные лодки.

Утром, едва рассвело, «Нева» отправилась в дальнейший путь. Почётная флотилия из каноэ островитян провожала корабль на протяжении нескольких миль.

Остров Кадьяк — Ситхинский залив,