- Они упростили свой образ жизни и свои нужды, - сказал Кинг, - сведя их к самому необходимому. Одно уж это, само по себе, - знак величия.

- Притом же они были фанатики, - высказался Гриффит. - Не забывайте этого ни на миг. Работу, подобную этой, мог проделать лишь народ, одержимый всепоглощающей, слепой, однобокой целью.

- Но зачем? - спросил Лоуренс. - Зачем они выстроили эту штуковину?

Никто не ответил.

Гриффит тихонько хмыкнул.

- Даже ни одного предположения? - подзадорил он. - Ни одной осмысленной гипотезы?

Из тьмы, окутывающей крохотный кружок света от включенной плиты, медленно поднялся человек.

- У меня есть гипотеза, - признался он. - Вернее, мне кажется, я знаю, в чем дело.

- Послушаем Скотта, - громогласно объявил Лоуренс.

Математик покачал головой.

- Мне нужны доказательства. Иначе вы заподозрите, что я рехнулся.

- Доказательств не существует, - скептически заметил Лоуренс. - Нет доказательств чего бы то ни было.

- Я знаю место, где, возможно, есть доказательство - не утверждаю с уверенностью, но, может быть, и есть.

Все, кто сидел тесным кругом возле плиты, затаили дыхание.

- Помнишь тот ящик? - продолжал Скотт. - Тот самый, о котором только сейчас упомянул Тэйлор. Тот, где что-то гремело, когда мы его встряхивали. Тот, что мы не могли открыть.

- Мы по-прежнему не можем его открыть.

- Дайте мне инструменты, - предложил Скотт, - и я открою.

- Это уже было, - мрачно сказал Лоуренс. - Мы отличились бычьей силой и ловкостью, открывая ту злополучную дверь. Нельзя все время применять силу при решении нашей задачи. Здесь нужно нечто большее, чем сила. Здесь нужно понимание.

- По-моему, я знаю, что там гремело, - заявил Скотт.

Лоуренс промолчал.

- Послушай-ка, - не унимался Скотт. - Если у тебя есть какая-то ценность - какой-то предмет, который ты бережешь от воров - что ты с ним делаешь?

- Да в сейф кладу, - ответил Лоуренс не задумываясь.

По длинным, мертвым пролетам исполинской машины прокатилось пронзительное, как свист, молчание.

- Нет и не может быть более надежного места, - снова заговорил Скотт, - чем ящик, который не открывается. В этих ящиках хранилось что-то важное. Хозяева планеты забыли одну вещицу - чего-то они недоглядели.

Лоуренс медленно поднялся с места.

- Достанем инструменты, - сказал он.

...То была продолговатая карточка, весьма заурядная на вид, с асимметрично пробитыми отверстиями.

Скотт держал ее в руке, и рука его дрожала.

- Надеюсь, - горько заметил Гриффит, - ты не разочарован.

- Нисколько, - ответил Скотт. - Именно это я и предполагал.

Все дожидались продолжения.

- Не будешь ли ты любезен... - не вытерпел, наконец, Гриффит.

- Это перфокарта, - объяснил Скотт. - Ответ некоей задачи, введенной в дифференциальное счетно-решающее устройство.

- Но ведь мы не можем дешифровать ее, - сказал Тэйлор. - Никакими силами нельзя установить, что она означает.

- Ее и не надо дешифровать, - усмехнулся Скотт. - Она и без того рассказывает, что здесь такое. Эта машина - вся машина в целом представляет собой вычислительное устройство.

- Какая бредовая идея! - воскликнул Баклей. - Математическое...

Скот покачал головой.

- Не математическое. По крайней мере, не чисто математическое. Нечто более значительное. Логическое, по всей вероятности. Быть может, даже этическое.

Он оглядел присутствующих и прочел на их лицах неверие, еще не до конца развеянное.

- Да посудите же сами! - вскричал он. - Бесконечное повторение, монотонная одинаковость всей машины. Таково и есть вычислительное устройство - сотни или тысячи, или миллионы или миллиарды интегрирующих схем, сколько бы их ни было нужно, чтобы ответить на поставленный вопрос.

- Существует же какой-то фактор ограничения, - пробубнил Баклей.

- На всем протяжении своей истории, - ответил Скотт, - человечество не слишком-то обращало внимание на такие факторы. Оно продолжало делать свое дело и преодолевало всевозможные факторы ограничения. Очевидно, эта раса тоже не слишком-то обращала на них внимание.

- Есть такие факторы, - упрямо твердил Баклей, - которыми просто невозможно пренебречь.

У мозга есть свои ограничения.

Он ни за что не станет заниматься самим собой.

Он слишком легко забывает, забывает слишком многое и всегда именно то, что следовало бы помнить.

Он склонен к терзаниям - а для мозга это почти равносильно самоубийству.

Если слишком напрягать мозг, он находит убежище в безумии.

И, наконец, он умирает. Умирает как раз тогда, когда становится полноценным.

Поэтому создают механический мозг - гигант, двадцатимильным слоем покрывающий планету с Землю величиной - мозг, который займется делом и никогда ничего не забудет, и не сойдет с ума, ибо ему неведомо смятение.

Затем срываются с места и покидают такой мозг - это уже двойное безумие.

- Все наши догадки не имеют смысла, - сказал Гриффит. - Ведь мы никогда не узнаем, для чего служил этот мозг. Вы упорно исходите из предпосылки, будто хозяева этой планеты были гуманоиды, а ведь столько же шансов за то, что они отнюдь не гуманоиды.

- Предположение, что они в корне отличаются от нас, совершенно абсурдно, - возразил Лоуренс. - В городе на Четвертой могли бы жить и люди. Обитатели этой планеты столкнулись с теми же техническими проблемами, что встали бы и перед нами, если бы мы затеяли подобное начинание, и выполнили все в том стиле, какого придерживались бы и мы.

- Ты не учитываешь того, что сам же так часто подчеркиваешь, - указал Гриффит. - Ты не учитываешь фанатической тяги, которая заставила их пожертвовать решительно всем во имя великой идеи. Мы никакими силами не достигли бы столь тесного и фанатического сотрудничества. Один допустил бы грубейшую ошибку, другой перерезал бы горло третьему, четвертый потребовал бы следствия, а тогда оказалось бы, что вся свора спущена с цепи и лает на ветер.

- Они были последовательны, - продолжал Гриффит. - Ужасающе последовательны. Здесь нет жизни. Мы не нашли ни малейшего признака жизни - нет даже насекомых. А почему, как ты думаешь? Не потому ли, что жук мог бы запутаться в шестернях или еще где-нибудь и расстроить весь комплекс? Поэтому жукам пришлось исчезнуть.

Помолчав, Гриффит вскинул голову.

- Если на то пошло, хозяева планеты сами напоминают жуков. Вернее, муравьев. Колонию муравьев. Бездушное общество взаимных услуг, которое в слепом, но разумном повиновении неуклонно движется к намеченной цели. А если это так, друг мой, то твоя гипотеза, будто вычислительная машина применялась для разработки экономических и социальных теорий, просто вздор собачий.

- Это вовсе не моя гипотеза, - поправил его Лоуренс. - Это всего лишь одно из нескольких предположений. Есть и другое, не более спорное, - что они пытались разгадать тайну Вселенной: отчего она существует, что она такое и к чему идет.

- И каким образом, - прибавил Гриффит.

- Ты прав. И каким образом. А если они этим занимались, то, я уверен, не из праздного любопытства. Значит, был какой-то серьезнейший стимул, что-то вынуждало их к этому занятию.

- Продолжай, - усмехнулся Тэйлор. - Я жду с нетерпением. Доскажи свою сказку до конца. Они проникли во все тайны Вселенной и...

- Едва ли проникли, - спокойно проговорил Баклей. - Чего бы они ни добивались, вероятность того, им им удалось получить окончательный ответ, крайне мала.

- Что касается меня, - сказал Гриффит, - то я склонен думать, что они своего добились. Иначе зачем было уезжать и бросать эту гигантскую машину? Они нашли то, что искали, поэтому им стал не нужен ими же созданный инструмент познания.

- Ты прав, - подхватил Баклей. - Инструмент стал не нужен, но не потому, что сделал все возможное и этого оказалось достаточно. Его бросили, потому что он слишком мал, он не может решить задачу, которую должен был решить.