- Слишком мал! - не выдержал Скотт. - Да ведь все, что в таком случае надо было сделать - это нарастить вокруг планеты еще один ярус!
Баклей покачал головой:
- Помнишь, я говорил о факторах ограничения? Так вот, перед тобой фактор, которым не так-то просто пренебречь. Подвергни сталь давлению в пятьдесят тысяч фунтов на квадратный дюйм - и она потечет. Здесь-то, должно быть, металл воспринимает гораздо большее давление, но и у него есть предел прочности, выходить за который было небезопасно. На высоте двадцати миль над поверхностью планеты ее хозяева достигли этого предела. Уперлись в тупик.
Гриффит шумно вздохнул.
- Моральный износ, - пробормотал он.
- Аналитическая машина - это вопрос габаритов, - рассуждал Баклей вслух. - Каждая интегрирующая схема соответствует клеточке человеческого мозга. У нее ограниченная функция и ограниченные возможности. То, что делает одна клетка, контролирует две другие. Принцип "зри в три" как гарантия, что ошибок не будет.
- Можно было стереть все, что хранилось в запоминающих устройствах, и начать все сызнова, - сказал Скотт.
- Не исключено, что так и поступали, - ответил Баклей. - Много-много раз. Хотя всегда был элемент риска, что каждый раз после стирания машина потеряет какие-то... э-э... ну, рациональные, что ли, качества, или моральные. Стирание памяти для машины таких размеров - шок, подобно тому как коррективная хирургия мозга - шок для человека. Здесь произошло что-то одно из двух. Либо машина очутилась на пределе стирания - в электронных устройствах слишком заметно скапливалась остаточная память...
- Подсознательное, - перебил Гриффит. - Интересная мысль развивается ли у машины подсознание?
- Либо, - продолжал Баклей, - ее неизвестные хозяева подошли к проблеме настолько сложной, настолько многогранной, что эта машина, несмотря на фантастические размеры, не могла с нею справиться.
- И тогда они отправились на поиски еще большей планеты, - продолжил Тэйлор, сам не вполне веря в свои слова. - Другой планеты, масса которой достаточно мала, чтобы там можно было жить и работать, но диаметр достаточно велик для создания более мощной вычислительной машины.
- В этом был бы какой-то смысл, - неохотно признал Скотт. - Понимаете ли, они бы начали все заново, но с учетом ответов, полученных здесь. При усовершенствованной конструкции и новой технологии.
- А теперь, - торжественно провозгласил Кинг, - на вахту становится человечество. Интересно, что нам удастся сделать с такой диковиной? Во всяком случае, совсем не то, к чему ее предназначали строители.
- Человечеству, - ответил Баклей, - решительно ничего не придется с нею делать, по крайней мере, в течение ста лет. Головой ручаюсь. Никакой инженер не осмелится повернуть ни единое колесико в этой машине, пока не будет достоверно знать, для чего она, как и почему сделана. Тут надо вычертить миллионы схем, проверить миллионы полупроводников, сделать синьки, подготовить техников...
Лоуренс грубовато ответил:
- Это не наша забота, Кинг. Мы с тобой - сеттеры. Мы выслеживаем и вспугиваем перепелов, а дальше обойдутся без нас, и мы переходим к очередным вопросам. Как поступит человечество с нашими находками - это опять-таки очередной вопрос, но не нам с тобой его решать.
Он поднял с пола мешок с походным снаряжением и взвалил на спину.
- Все готовы к выходу? - спросил он.
Десятью милями выше Тэйлор перегнулся через перила, ограждающие пандус, и взглянул на расстилающийся под ним лабиринт машин. Из наспех уложенного рюкзака выскользнула ложка и, вертясь, полетела вниз.
Долго все прислушивались к тому, как она звенит, задевая о металл.
Даже когда ничего уже не было слышно, всем казалось, что до них еще доносится звон.