Орм ехал впереди, остальные следовали за ним, вытянувшись в цепь. Наконец они увидели скромный домик. Из отверстия в крыше дома вился дымок, сливаясь с послеполуденными облаками.

– Вот мой дом, – гордо объявил Орм, указывая на домик; стоявший на поляне, расчищенной от леса ценою огромных усилий.

По всему было видно, что обитатели дома живут просто, но удобно. Словно в подтверждение этого впечатления на пороге дома появилась улыбающаяся женщина, такая полная, что казалась почти квадратной. Она была средних лет и намного моложе мужа.

– Добро пожаловать в наш дом, леди Брина, лорд Адам!

Казалось, что эта хорошо отрепетированная речь потребовала от женщины всей ее смелости, потому что далее она смогла только кивнуть Ллис и отступить в сторону, приглашая гостей войти.

Адам не удивился, когда обнаружил, что как только они все вошли в дом, там стало так тесно, что яблоку негде было упасть. Тем не менее он тепло поблагодарил мать Орма и приветствовал Улфреда, как старого друга.

– Как вы считаете, не будет ли лорду Вулфу опасно оставаться здесь? – Улфред нервничал, поглядывая на лорда Адама и леди Брину, не зная, кому из них адресовать свой вопрос. Они оба улыбнулись ему, и он без колебаний продолжил: – Мы унесли нашего господина отсюда и спрятали его в тайном убежище, которое, кроме нашей семьи, никто не знает. Мелвин охраняет его с тех пор, как совершилось это злое дело. Но даже ему мы завязали глаза по пути туда. – Улфред видел, что такое отношение к столь уважаемому в деревне человеку кажется странным его гостям, и поспешил объяснить – Мы поступили так, как хотел лорд Вулф. Он сказал, что хочет быть уверенным, что Мелвин не сможет выдать врагам этого секрета.

– Что ж, если это необходимо, завяжи нам глаза, но только как можно скорее доставь меня и мою приемную дочь к лорду Вулфу. – Одной рукой Брина держала проснувшегося Каба, который лежал, широко раскрыв глаза, другой обнимала Ллис за талию. – Молю тебя, не теряй ни минуты, нужно сделать все, что в наших силах, чтобы помочь твоему господину.

Улфред вспыхнул, почувствовав себя виноватым из-за того, что не понял, чем именно надо заняться немедленно.

– Прошу прощения, миледи, я уже не так быстро соображаю. Поэтому-то я и послал Орма, чтобы он привел вас. Теперь я пошлю его отвести вас к лорду Вулфу. – Улфред нервно взглянул на золотоволосого лорда, возвышавшегося над двумя женщинами и откашлялся. – Лорд Адам, мой господин говорит, чтобы вы тоже пошли. Однако… – голос его дрогнул, – остальные должны оставаться здесь.

– Так Вулф в сознании и в состоянии говорить? – Брина все еще не получила ответ на один из самых важных вопросов.

– Ну да. Иногда. – Улфред сжал свои узловатые руки. – Но иногда он спит как мер… – Старик оборвал себя на полуслове.

В комнате стало тихо.

Несмотря на свое горе Брина легонько похлопала Улфреда по узловатой руке и ободряюще улыбнулась ему. Она понимала чувства других людей, это было неотъемлемой частью ее характера.

Пока мать Орма подала остающимся гостям эля, чтобы промочить горло, Брина, Ллис и Адам вышли из дома. Их проводник нес в одной руке накрытое ведерко свежей воды. В другой руке у него был пучок камыша, с которого капала смола. Теперь все они шли пешком сквозь густой лес позади маленького домика. Орм объяснил, что его братья отведут лошадей в соседнюю долину, где они будут в безопасности до тех пор, пока не понадобятся.

Местность, по которой они шли, была очень неровной. Брина даже не подозревала, что во владениях ее супруга есть подобный ландшафт. Во всяком случае, вокруг их центральной усадьбы были лишь пологие холмы. Теперь же они неожиданно вышли на скалистый участок. Высота была небольшой, но гора казалась довольно широкой и состоящей из цельного камня, словно сплошная стена… Так казалось до тех пор, пока Орм не показал им дорогу к пещере, спрятанную в густой тени.

Когда друидские колдуньи поняли, что больной Вулф лежит на постели, основанием которой является природный камень, они обменялись улыбками и взглядами, понятными только им. Действительно, эта пещера напоминала им их жилище. Здесь они могли призвать на помощь силы природы.

Вход в пещеру был погружен во мрак, но Орм настойчиво убеждал их смело двигаться прямо вниз. Сначала тропинка была крутой, но потом стала гораздо более пологой. Вскоре в дальнем конце удивительно длинной пещеры они увидели неясный мерцающий свет. Ближе к источнику света на грубой каменной стене заплясали тени. Следуя за Ормом, они резко повернули вправо и наконец были у цели.

В углу этой созданной самой природой комнаты на железном треножнике горел смоляной факел. Ллис, глаза которой привыкли к темноте, заморгала, приспосабливаясь к свету. Прищурившись, она увидела камни, окружавшие очаг и только потом увидела крепкие ноги воина, стоявшего у постели, устроенной прямо на голом камне.

Наконец Ллис разглядела раненого, лежавшего на матрасе. Он либо спал, либо был без сознания. Она инстинктивно принялась напевать коротенькую триаду с просьбой о восстановлении здоровья Вулфа, потом попросила сил для своей приемной матери и помощи для правильного выбора заклятий и снадобий, которые должны были сотворить чудо.

При звуке их шагов стоявший на коленях Мелвин вскочил, готовый встретить нападение врагов с обнаженным мечом. Но когда он увидел вошедших, на лице его отразилось глубочайшее облегчение.

– Я благодарю Господа за то, что вы здесь, леди Брина! – Хотя ранее у Мелвина и были некоторые сомнения в способностях Брины как целительницы, но теперь, когда у него на руках был раненый, от них не осталось и следа. – Я молился всем святым, имена которых мне удалось вспомнить, чтобы вы поскорее пришли!

Адам вспомнил, что и он просил божественные силы помочь ему найти Ллис… Он вспомнил также, что на следующее утро убедил себя, будто его обманули при помощи колдовства. Имело ли это значение, если цель была достигнута? И теперь он не сомневался: совершенно неважно, с помощью каких сил будет спасена жизнь Вулфа – с помощью христианского Бога или же послушных друидам сил природы.

Брина решительно шагнула мимо Мелвина к спавшему под грубым домотканым одеялом человеку. И, глядя на нее, Адам впервые задумался о том, что, возможно, Вулф был прав, когда говорил, что мир, давший такие силы друидам, был создан Богом. Но он решил отложить решение столь сложного вопроса до лучших времен. Сейчас ответа требовали гораздо более срочные вопросы.

– Как это случилось? – спросил Адам кузнеца, который явно был уже без сил.

Словно приводя в порядок свои воспоминания о случившемся, Мелвин сначала сунул в ножны свой меч, потом присел у противоположной стены и только тогда заговорил.

– Много часов подряд прочесывали мы лес в поисках пропавшей девушки. Уже наступила ночь, когда мы решили вернуться домой в надежде, что вам повезло больше. И я рад, что так оно и было. – Он мельком взглянул на Ллис, потом опять посмотрел в глаза Адаму. – Неожиданно показались три человека и галопом устремились к нам с обнаженными мечами. Мы хорошо сражались, но следовало бы драться еще лучше! Двое нападавших упали и третий уже собирался улизнуть, когда какой-то подлый негодяй прыгнул с дерева позади лорда Вулфа и… – Мелвин провел рукой по горлу и жест его был красноречивее всяких слов.

Брина вглядывалась в раненого. Вдруг она повернулась, отдала Ллис Каба и упала на колени у постели Вулфа.

Пока Брина поднимала одеяло и осматривала раны мужа, Ллис постелила в углу, противоположном тому, где стоял факел, одеяльце для Каба. Устроив ребенка таким образом, она принялась распаковывать принесенную с собою сумку. Там было множество флаконов и баночек с эликсирами и мазями, чистая ткань для перевязок и детские принадлежности.

Работая, Ллис размышляла о том предостережении, которое произнес Ивейн и эхом подхватил Глиндор. Они говорили о зловещих вихрях темных сил, поднимающихся от земли и несущих с собою бурю, которая особенно опасна сейчас, в период завершения природного цикла истечения энергии. Это напомнило ей о Гите и черном медальоне. Она оставила эту эмблему в Трокенхольте, тщательно спрятав ее, чтобы при первой же возможности передать в руки Глиндора. Она очень жалела, что не сделала этого, когда он сообщил о предстоящей последней битве. Конфликт между стариком и Адамом отвлек ее, и она не сделала того, что должна была сделать. Она беззвучно пропела триаду, умоляя о прощении, а потом еще одну, умоляя помочь ей доставить медальон тому, кто сможет обратить его темную силу на добрые дела.