- Живем мирно, - кивнула, довольная. - Но прежде чем домой идти - двигаемся в магазин. У меня в холодильнике - сам видел, мышь повесилась.

- Никаких проблем. Набираем всего и побольше и…

- Завтра в институт.

- Так и мне на работу. Ну и что? Завтра на магазины время тратить не придется.

- Ты не переехать ли ко мне решил? Не спешишь?

Парень плечами пожал:

- Вообще-то я только о завтра, а не о всей жизни.

- А на всю не готов?

- Слав, ну чего ты начинаешь? Что у вас у девчонок за привычка, пару дней повстречаются и, давай пытать, чего и как. А как оно если еще толком о себе не поняли, не то, что о другом? Ну, чего вперед батьки бежать? Чего форсировать? Если дано - ясно будет, а нет, ничем тут не помочь.

- Но ведь тянет.

- Я спорю? - пожал плечами. - Но это же не значит, что сразу кольцеваться надо, ребенка заводить, с родителями знакомиться, о чем-то серьезном думать. Ну, пойми ты, рано. Не обижайся, Слав, я тебе честно говорю, потому как уважаю и нравишься. Могу, конечно, лапши кило на ухо навесить, но ведь не честно это, так я думаю. Если по-человечьи - то так только и надо - в лоб, прямо.

- Болит он уже у меня, от вашего "в лоб, прямо", - вздохнул.

Поплакать, что ли? Да вряд ли легче станет. - Ладно, пошли в магазин. Не будем форсировать - будем просто жить.

В венском ресторанчике было людно и почти все посетители - знакомые Алекса и Ирмы, свой круг, давно наевший оскомину.

Ирма чудила - отрывалась - застоялась в своей элитной клинике по правке интерфейса. Леший же скучал, заранее зная какую арию споет ему его пассия.

Менять надо, однозначно. К чему он согласился с ней поужинать?

Еще и в постель? О, нет, только не с ней.

- Доррогооой? Только не спи, - качнулась к нему.

- Я задумался.

- Понравилась новая грудь Свачковой? - улыбнулась ехидно женщина и стала похожа на ее самую - ехидну, и мех на плече в тон.

- Что это за шкурка, дорогая? Не ехидна часом?

- Фи, - изогнула накрашенные, блестящие губки Ирма. - За кого ты меня принимаешь? Это шиншилла, боа под заказ.

- А жемчуга на вынос, - протянул, поглядывая на окружающих и кивая с налепленной на губы улыбкой знакомым, получая те же искусственные авансы в ответ. - Тебя с души от здешнего общества не воротит?

- Оно забавно, - улыбнулась женщина, подняв фужер. - Посмотри на Клару и ее "Карла" - шапито, - передернула плечиком и послала воздушный поцелуй тому самому "Карлу" - боссу сети ювелирных салонов, что сидел за столиком с любовницей министра энергетики.

- Славная парочка.

- Сладкая. Ах, какой ты бука. Я вернулась в надежде, что ты ждешь меня, а ты словно и не заметил моего отсутствия.

- Ну, что ты, - "приклеил" очередную улыбку на губы.

"Так и есть, Ирма - даже не вспоминал".

- Что я? - выгнула бровку. - Я здесь, а где ты? То Добочинскую изучаешь, то грудь Свачковой, то зубы Кваскова.

- Фирма. Его улыбка - его бренд. Надо отдать ему должное - так искренне улыбаться и скрывать за улыбкой: " а не пойти бы вам всем?"

- может только он.

- Артист. Как Свачкова - надо уметь носить такую грудь гордо.

Как ее не заносит?

"Уж не ревнуешь ли ты меня к этому грудастому монстру? Только не это "дорогая", иначе я точно умру от скуки".

- Порода.

- У нее? - скривилась и стала похожа лицом на высушенный лимон.

- Вся ее порода в элитном пластическом хирурге.

- Не твоем ли? По-моему на этот раз ты слегка переборщила с подтяжкой.

- Решил обидеть или оскорбить? - сощурила глаза.

- Простейшее любопытство.

- А воспринимается как простейшее хамство, - отпрянула к спинке венского стула. - Как тебе идея сходить в оперу?

- Хороша. Позвони Грецкову, он сделает тебе билет.

Женщина оглядела его едко и зло, но улыбка даже не дрогнула на губах ни у него, ни у нее. Школа.

- Может мне еще в кассе постоять?

- Это было бы неплохо. Развеялась бы.

- Нет, я решительно не могу понять, почему я тебя до сих пор не бросила? - задумчиво выгнула бровку Ирма и, сложив ручки в перчатках, подперла подбородок. Милый жест, подобранный где-то как имиджмейкер, гардероб, и весь ее лоск. Сколько плебея не учи, сколько не чисти его мышление и манеры - он все равно останется плебеем.

Леший аккуратно разрезал банан и съел кусочек.

- Невозможно бросить то, чего нет.

- Что ты хочешь этим сказать? - голос приобрел ледяные нотки.

- То, что ты знаешь сама, - второй кусочек банана ушел за вторым. - Нас нет, есть - ты, есть я, но нас - нет.

Женщина отвернулась, покачала туфелькой, отпила вина и только тогда лениво высказалась:

- Все-таки ты редкостный хам.

- Дело вкуса и мнений.

- Это значит, что после ужин мы…

- Мы? Вряд ли. Но ты и я - да.

Ирма улыбнулась почти соблазнительно, и он заранее понял, что она сейчас скажет:

- Я совсем отвыкла носить белье.

И он ответил, то, что ожидала она:

- Тигровая шкура по-прежнему лежит на заднем сиденье машины.

Она приняла, она поняла. Но поняла свое, потому что не могла представить, что знаковая фраза, как тайный шифр, означающая всегда одно - мы займемся с тобой сексом хоть прямо в машине, на этот раз поменяла свое значение и ничего тайного не прятала. Алекс сказал лишь то, что сказал. Не больше.

На сегодня, как и на дальнейшую жизнь, Ирме придется искать другого любовника. Леший убедился, что у него все кончено с этой женщиной и ничего кроме жутчайшей скуки ее образ не вызывает. И больше не желал тратить на нее ни часа, ни цента, ни слова.

А шкуру тигра он подарит ей на память.

Они квиты.

Гриша щедро сгреб деликатесы и удивил приготовлением ужина.

- Ты умеешь готовить?

- Представь. Это, например, называется - утка в яблоках, - прорекламировал румяную тушку утки, что разносила по квартире изысканный и аппетитный запах. Но не она понравилась Ярославе - вид

Гриши: подвязанные банданой волосы, фартук на толстовке с черепом, и варежка на руке, сжимающая нож. - "Жрать подано, садитесь кушать, пожалуйста", - изрек, улыбнувшись в ответ на теплый, ласковый взгляд девушки.

- Ты неотразим.

- Знаю.

Начал резать утку, а Ярослава подставлять тарелки.

- Все спросить тебя хотел, ты сама откуда?

- Из Новосибирска.

- А чего там не поступала?

- Свободы захотелось, самостоятельности. Мама у меня знаешь какая? Приди в девять - тут же за ремень и в крик. Потом за валериану и валокордин. Ей ничего, а у меня потом стресс. Состояние будто камнем по голове пригрели. Она-то играет, а я всерьез воспринимаю.

- Я бы застрелился с такой мамой, - согласился парень. - Как она тебя одну-то отпустила?

- Она и не отпускала. Сама уехала. Сняла квартиру, поступила.

- Деньги откуда на съем?

- Папка обеспечил. Эта квартира его знакомых.

- Бахлыковых.

- Да. Они зарубеж уехали на три года.

- Слышал. Потому и удивился, что ты здесь появилась. Я думала ты их дочка.

- Нет, - сунула в рот кусочек утки и зажмурилась от удовольствия. - Класс. Ты просто чудо-повар.

- А я и есть повар, - пожал плечами, разделывая свой кусочек.

- В смысле?

- Только не смейся, ладно? Я закончил кулинарный техникум…

Ярослава все же не сдержалась, прыснула со смеха.

- Ну-у, так и знал! Между прочим, готовка - это целое искусство.

Я еще ресторанное дело закончил, бабло подкатит, открою свой ресторан.

- Аффигеть! - засмеялась. - Ты как этот, из "Не родись красивой!"

- Да ну тебя, - надулся Гриша.

- Ну, не обижайся. Договорились же жить мирно.

- Угу, а ты дразнишься. Я что на того хлюпика похож?

- Не-а, - заверила, хотя Гриша был худощавым.

Он заулыбался, довольный:

- Добавки надо?

- Спасибо, это бы впихать.

- Невкусно, что ли? - насторожился.

- Аппетита нет целый день.