Иван почувствовал, что рядом остановился кто-то из бойцов. Он на секунду повернулся, боец, заглянув вниз несколько мгновений, молча рассматривал открывшуюся внизу картину, глаза его выпучились словно у рака, затем послышался растерянный голос:

— Фашисты настоящие! В каких условиях они…., - десантник резко оборвал фразу.

Наконец сглотнув тугой ком в горле, Иван размашисто шагнул вперед. Мышечные усилители и силовой каркас брони погасили удар, как будто спрыгнул не с высоты второго этажа, а перешагнул дверь комнаты. Рядом раздались глухие удары о землю, это товарищи Ивана спрыгивали на дно провала. Стог сена, в котором ночевали пленники, зашевелился. Не оборачиваясь на звуки падений, Иван направился в сторону людей. Несколько мгновений стояла тишина.

— Наши! Девочки ей богу наши! — раздался истошный женский крик, закончившийся судорожными рыданиями. Женщину, вскочившую на ноги первой, Иван с трудом узнал, так изменили ее несколько дней в плену, хотя она и проживала всего за три дома от него и, видел он ее почти каждый день. Только если раньше она выглядела женщиной средних лет, то сейчас смотрелась древней старухой. Грязные седые патлы вороним гнездом торчали над оттопыренными ушами, морщины глубоко врезались в лицо, словно шрамы. От отчаянного крика пленники проснулись, стог взорвался разлетающейся в разные стороны листвой. Торопливо раскидывая укрывавшую их траву, люди вскакивали на ноги, несколько мгновений осматривались и бросились к пришельцам. Взволнованная толпа женщин, детей и немногих стариков, плотным кольцом окружила бойцов. Сладковатый, тошнотворный смрад гноя, забил все запахи. Иван с трудом узнавал давних соседей по поселку, тела и лица, одетых в лохмотья, едва прикрывавшие тела и, до крайности истощенных людей обезобразили свежие язвы и нагноившиеся раны. Люди робко прикасались к одежде десантников, словно не в силах поверить, что наконец-то появились спасатели, что кошмар, продолжавшийся все эти дни, закончился. Какое-то время царила напряженная тишина, потом, поверив, что это не сон и, словно очнувшись, люди разом перебивая друг друга, заговорили, все одновременно пытаясь рассказать о том, что им пришлось пережить. Лицо Ивана болезненно сморщилось, он завертел головой, разглядывая бывших пленников и выискивая жену. Язвы и раны-это мелочи, всего лишь результат контакта с местной биосферой, земные врачи, несомненно, это вылечат. Главное, все ли выжили и где Настя?

— Иван! — раздался иступлено-ликующий женский вопль откуда-то сбоку. Иван сразу узнал голос и обернулся на крик. Насти, рыдая, бросилась к мужу и спрятала бледное лицо на бронированной груди.

— Наконец то я тебя нашел! — прошептал Иван, крепко обнимая и прижимая ее к себе.

Иван облегченно выпустил воздух меж стиснутых зубов, он почувствовал огромное облегчение, безумное, на грани истерики напряжение, разом ушло. Несколько мгновений он молча стоял, пытаясь проглотить ледяной комок, вновь застрявший в горле и, разглядывал жену. Женщина, кинувшаяся к нему на грудь, лишь напоминала ту, прежнюю Настю, которая, несмотря на рождение двух сыновей, все еще выглядела юной красавицей едва за двадцать. За прошедшие десяток дней Настя стала походить на ходячее пособие по анатомии человека, черты лица заострились, запавшие глаза блестели голодным блеском. Ранняя седина поселилась в густых волосах, повествуя о том, что ей пришлось пережить. Посиневшие от холода губы, яркостью и сочностью их она так гордилась, покрывала корочка едва заживших и все еще сочившихся сукровицей язвочек. Только голос остался прежний, звонкий и бархатистый, как и раньше. До чего тюремщики довели ее! Чувство радости и облегчения улетучились, сгорели в пламени кристально-чистой ярости и гнева. В горле у него начало рождаться звериное рычание, а шерсть на загривке стала дыбом. Разорву на части! Участь города Власти покажется им счастливой! Такой ядреной смеси ненависти и жажды мести Иван не ощущал со времен битвы у города наемников, когда он потерял, больше чем друга, брата по духу - Алексея Машеру. Иван изо всех сил сжал кулаки, его глаза сверкнули всепоглощающим гневом, за мгновение поменяли цвет из голубых стали стальными.

Настя подняла голову, жадно разглядывая мужа:

— Как долго я тебя ждала! Что нам пришлось пережить! — Дрожащий голос прервался, из глаз потоком хлынули слезы, лицо вновь спряталось на груди мужа.

Иван молча вздохнул и, вымучив фальшивую улыбку, произнес:

— Здравствуй, — голос его дрогнул. Как же давно он ее не видел!

Настя подняла голову, несколько мгновений смотрела ему в лицо, что-то прочитав во взгляде мужа, резко отстранилась, продолжая глядеть ему прямо в глаза.

— Что, я сильно подурнела?

Он промолчал, не зная, что ей сказать. Правду говорить не хотелось, но и обманывать ее не желал. Коммуникатор тихонько просигналил, Иван опустил взгляд. На экране появилась строка информации, гласящая, что в лагере, девяносто пять узников.

— А где остальные пленники? Ведь Высшие похитили сто шесть человек!

Настя потупилась, болезненная гримаска пробежала по ее лицу.

— Они, — она внимательно посмотрел в глаза мужу, затем развернулась и молча ткнула рукой куда-то ниже по течению. Иван удивленно нахмурился и перевел взгляд туда, куда она указала. Что это? У кромки воды чернело несколько свежевскопанных холмиков. Это могилы, понял Иван. Людей или убили, или создали такие условия жизни, что они погибли. Несколько секунд он безмолвно разглядывал свежие могилы и, чувствовал, как внутри вновь разгорается огонь ярости и неистовой злобы. Мы отомстим за Вашу смерть. Убийцы понесут заслуженную кару. Ошибка, что мы оставили не добитых врагов, будет исправлена!

— Так! — послышался в наушниках знакомый голос Генри, — Переживания и все остальное потом! Эвакуируем людей, тиадары рядышком!

Какое-то время Иван стоял на месте, тяжело дыша и пытаясь справиться с чувствами, затем гнев постепенно начал сменяться пониманием того, что пора действовать. Наконец Иван нашел в себе силы попытаться утешить Настю. Осторожно взяв ее за иссохшую руку, он произнес:

— Все закончилось Настенька! Мы возвращаемся на Арес!

Глаза жены благодарно сверкнули. Иван взял ее за руку и повел к противоположной от лагеря тиадаров стене провала. Когда он подхватив неожиданно легкое тело жены на руки, Настя тихонько взвизгнула и совершенно по-детски зажмурила глаза. Иван включил мышечные усилители, одним махом выпрыгнул из ямы и бережно поставил жену на траву. Почти одновременно с ним приземлились другие бойцы, с людьми на руках.

— Подожди меня, я скоро! — шепнул он на ухо жене, помог ей присесть на землю, повернулся и спрыгнул вниз. Десантники успели переправить наверх почти всех бывших пленников. Иван усаживал на землю очередного бывшего пленника, когда со стороны лагеря тиадаров раздался звук выстрела, гулким эхом отразившийся от реки. Через несколько секунд зачастила разноголосица очередей. Все-таки кто-то углядел, нечто странное у стоянки пленников.

Ша-Ша-Ша - в ответ уныло заскрипел электрический пулемет землян.

— Иванов и Арно, забирайте оставшихся людей и ведите к входу в Лабиринт! Остальные за мной! — Донеслось из наушника.

Иван нашел взглядом Настю, ободряюще махнул ей рукой и спрыгнул в провал, чтобы через несколько ударов сердца выпрыгнуть с другой стороны, навстречу заметно участившимся выстрелам.

Когда бойцы упали на землю по бокам, жужжащего подобно швейной машинке пулемета, Генри приказал:

— Огонь!

Та-Та-Та, — почти десяток автоматов одновременно выплюнули сотни и тысячи пуль. Остро завоняло сгоревшим порохом. По лагерю в растерянности заметались проснувшиеся от стрельбы тиадары. Ночь, темно, не понимая, где находиться враг, они хаотично палили из оружия в разные стороны. Зато для аппаратуры боевых костюмов десантников, света хватало, так что автоматы землян сняли щедрую жатву. Но основной ущерб причиняли снаряды электропулемета. Кинжальный огонь пробивал насквозь поставленные один за другим автомобили, палатки, прицепы, тела, «стриг» на всю глубину лагеря, словно машинкой. А снаряды улетали куда-то дальше, пропадая в ночи. Рушились наземь пробитые палатки, оторванные верхи кузовов, складывались разнесенные в хлам машины. В нескольких местах вздымались к небу первые, пока слабые и неуверенные языки пламени. В глубине лагеря, закричали, кто-то попытался унять царившую вокруг панику и организовать хоть какое-то сопротивление. Пулеметчики опустили прицел немного пониже.