От волнения руки мои дрожали и, поворачивая браслет, я выронил его. Николка проснулся и недовольно спросил:

— Ты долго еще будешь звякать там? Чем это ты звякаешь?

— Это ты мне подсунул? — спросил я, поднимая с полу браслет с иероглифами.

— Чего подсунул? Дашь ты мне поспать или нет?

Логически появление браслета можно было объяснить именно тем, что кто-то мне его вложил в руку. Тем более, что сны очень часто бывают связаны с реальностью.

И все же история получалась странная. Не Николка же в самом деле подстроил эту шутку.

Нет, нельзя ему спать. Тем более, что подъем через полчаса — нас ждал ранний поезд на Асуан. С трудом подняв Николку, я сунул ему под нос браслет и строго приказал:

— Что здесь написано? Читай!

Николка засопел, попытался было послать меня куда-нибудь подальше, но получил легкий удар кулаком в челюсть и вновь принялся напрягать свои познания в иероглифах. Я уж думал, что он снова не расшифрует надпись, но он вдруг вытаращил глаза и весело промычал:

— А-а-а-а! Ишь ты!

— Что? Прочитал? Да не молчи ты!

— Чего ты орешь! Это тебе привет от Бастшери. И очень оригинальный. Тут справа налево трижды повторяется, вот отсюда, начиная с ибиса: «Бастшри, Бастшри, Бастшри».

— Ты же говорил, что надо Вабастис…

— Ну, по-разному может писаться. В данном случае, как видишь, написано так: «Бастшри». Ну, чего тебе еще надо? Радуйся, смотри, какой подарок замечательный.

В дверь постучался Ардалион Иванович. Спросонья он был хмур, но история браслета развеселила его.

— Такие подарки просто так не делаются, — сказал он. — Охота продолжается.

— Только кто на кого охотится, непонятно, — проворчал я.

— Она на нас, а мы на нее. Помолимся нашему Ка и — в дорогу.

Через полтора часа мы уже ехали в поезде вверх вдоль Нила, в город, который у египтян назывался Сунну, греки называли его Сиена, а теперь он именуется Асуан.

Удовольствие десятое

ЭЛЕФАНТИНА

Название гостиницы, в которой нас поселили по приезде в Асуан, было самое подходящее — «Рамсес».

— М-да, — сказал я, когда мы с Николкой вселились в номер, — должно быть, если мы доберемся до Такомпсо, то там нас поселят в гостинице, которая будет называться «Бастхотеп».

— Что еще за Такомпсо такое?

— Город в Судане. Неподалеку от него находится пирамидка, в которой хоронится мумия Бастшери.

— А ты откуда знаешь?

— Времени зря не теряю. Об этом сообщили мне иероглифы Карнакского храма.

— Интересно, как ты собираешься попасть в Судан?

— Разумеется, нелегально. В пломбированном вагончике.

— Внесешь Мухину доллар.

— Это за вагончик-то? А по-русски вообще можно говорить? Ведь русский язык — тоже советская реалия.

Ничего интересного, кроме страшнейшей жары, на Асуанской плотине не было. По пути я завел с Ардалионом речь о том, что проще всего было бы отправиться в Такомпсо, найти пирамидку Бастшери, взять ее мумию и вбить ей в грудь осиновый кол. На мой вопрос, откуда я знаю про Такомпсо, я пересказал ему наш вчерашний разговор со шпионом Гессен-Дармштадским.

— Мой ему привет, — сказал Тетка. — Мумии там давно уже нет. И если он этого не знает, то не мудрено, что он ловит Бастшери уже столько лет и не может поймать. Но насчет посещения Такомпсо надо подумать. Может быть, ты прав и нам нужно побывать там.

Вечером мы гуляли по Асуану, обошли все гостиницы, но нигде слыхом не слыхали про каирскую танцовщицу Закийю Азиз Галал. Это нас несколько озадачило.

Асуан нам не понравился — грязный, вонючий городишко. Не особенно насладившись вечерней прогулкой по нему, мы вернулись в гостиницу и предались воспитанию в себе интуиции. Мы так славно занимались этим благопристойным делом, что я не помню, как и когда мы с Николкой перебрались в свой номер и легли спать. И я не знаю, сон ли это был, бред ли, а может быть — реальность, но среди ночи я бродил в кустах возле гостиницы «Рамсес» и видел там нагую женщину, лицо и фигура которой ужасным образом без конца менялись. Всякий раз это было красивое лицо и изящная фигура, но в этом живом непостоянстве облика было нечто отвратительное, нечто дьявольское. И я не помню, как я вновь очутился в постели в своем номере, живой и невредимый.

Было яркое утро. Кто-то постучал в дверь. Открыв, я увидел перед собой черномазого кучерявого паренька лет двенадцати. Пробормотав что-то по-арабски, он протянул мне конверт, на котором было написано: «For Mr.Mamonin»[43]. Я спросил его, кто велел ему передать этот конверт, но он только пожимал плечами и говорил:

— Ван мэн, ай дон но[44].

Я дал ему один египетский фунт и, когда он исчез, с нетерпением распечатал конверт. Меня ожидало новое удивление. На листке бумаги красовались странные значки:

Я немедленно принялся будить Николку. Протерев глаза, он уставился на полученное мной послание и затем сказал почти равнодушным голосом:

— Ну и что, подумаешь! Обыкновенное иератическое египетское письмо. Ничего такого сверхъестественного.

— Так что же тут написано? Ты можешь прочитать?

— Могу, но для этого мне нужно немного попотеть.

После этого мне пришлось ждать полчаса, покуда он умоется и приведет себя в идеальный вид. Только потом он сел за столик, взял ручку и листок бумаги и медленно, значок за значком, расшифровал надпись. Абракадабра получилась полнейшая:

И Р Х Ш Т С А Б

С И Р Т Н А К Р Х Т А Н И

Р Х Т А Л Х Т А Д А Х У А Х

Л Л А Ш Х У Т А Б

И М Е К Н И Р О У Ч Р А Х С Т Н О Д

Р О Д О X Т

Однако, внимательно приглядевшись, я не мог не заметить, что если верхнее слово прочитать задом наперед, то получится «БАСТШХРИ», а если так же прочитать последнее слово, нижнее, то выйдет «ТХОДОР». Следовательно, надпись необходимо было читать справа налево. Вот только сверху вниз или снизу вверх? Мы попробовали расположить слова сверху вниз, и получилось вот что:

БАСТШХРИ ИНАТХРКАНТРИС

XАУXАДАТХЛАТХР БАТУХШАЛЛ

ДОНТСХАРЧУОРИНКЕМИ ТХОДОР

Не очень-то поддавалось пониманию такое изречение. К нам присоединились Мухин и Тетка, но и от них не было толку. Сам не понимаю, как именно меня вдруг осенило, что «ИНАТХРКАНТРИС» — это английское «in other countries» — «в других странах». Так значит, надпись сделана иератическим письмом, но по-английски! Дальше пошло легче. «ДОНТСХАРЧУОРИНКЕМИ» разделилось на «don’t sharchuor in Kemi». Правда, не ясно, что такое «sharchuor», но все же — уже понятно, что не нужно что-то делать в Кеми, то бишь в Египте.

— Обратите внимание, — заметил Ардалион Иванович, — что если в первом и последнем слове букву «ха» заменить на «е», то получается четко: «Бастшери» и «Теодор». Николай Степаныч, ты точно знаешь, что это «ха», а не «е»?

Заменив «ха» на «е», мы получили несколько иную картину:

БАСТШЕРИ ИН АТЕР КАНТРИС

ЕАУЕАДАТЕЛАТЕР БАТУЕШАЛЛ

ДОНТ СЕАРЧУОР ИН КЕМИ ТЕОДОР

— Николка, а «у» случайно не может быть «ф»?

Оказалось, что значок 

может быть и «у», и «в» и «ф». В таком случае «СЕАРЧУОР» спокойно делилось на «СЕАРЧ УОР» — «search for», и у нас была раскрыта целая фраза: «don’t search for in Kemi» — «не ищи в Египте». Оставалось загадочное словосочетание «ЕАУЕАДАТЕЛАТЕР БАТУЕШАЛЛ», но и так уже можно было предположить — меня ставят в известность, что хватит искать Бастшери в Египте, пора поискать ее в других странах. Потом Николка вспомнил, что значок все-таки может быть не только «е», но и «ха». С помощью варьирования букв еще через полчаса мы все же раскрутили заданную нам головоломку: «Bastsheri in other countries have a date later but we shall don’t search for in Kemi Theodor».