(Т а м а р а)

Очнулась в машине. Судя по знакомым деталям – Гришина… За окном – темно, лишь только то удавалось разглядеть, что устало очерчивал своим медовым светом фонарь.

Вывески «Автомойка», «Автосервис».

Попытка открыть дверь – тщетно. Заперто, и даже кнопки замка не удается вытащить. Ныряю в карман – силюсь отыскать телефон. Ну, хоть ты, родимый, не подвел – и  батарея не села...

Гудки… Однако не берет мой герой трубку.

Внезапно дрогнуло полотно, послышался писк, отворились ворота в одном из белых отсеков. Показалось два силуэта. Один мужчина остался стоять на месте (судя по всему, курить), второй же – устремился ко мне. Шаги ближе. Лишь только вблизи признаю – Ерёма.

Щелкнули затворы, запищали кнопки. Рванул на себя дверь.

- Ты как? – присел на корточки рядом. Взгляд в глаза. Неожиданно потянулся - ласково коснулся моей щеки рукой, провел вдоль скулы - поежилась.

Машинально от волнения скользнула я взглядом около. Но буквально миг - взор Еремову за спину, туда, где бродил его "товарищ", – и обмерла, прозревши... Краем глаза (и то, в последний момент, когда мужчина уже, скрывшись внутри, захлопывал за собой дверь) уловила нечто жуткое. Тотчас отталкиваю Еремова (отчего тот пошатнулся и чуть не упал на асфальт – вовремя оперся на руку). Выбираюсь на улицу – и мчу, рву, лечу туда, словно ополоумевшая.

Резво дергаю полотно – тщетно. Бешено тарабаню кулаком.

Поспешил и Григорий за мной – буквально за секунды замер рядом:

- Ты что творишь?! - попытка заглянуть в лицо.

- Это вы что творите?! – гневно рявкаю на него, на мгновение обернувшись. И снова луплю со всей дури, но уже обеими руками о бездушную железяку.

Взвизгнул замок – дрогнула преграда.

- Че еще? – послышалось оттуда.

Мигом врываюсь внутрь – обмерла, ошарашенная.

Чуть сбоку, рядом с разобранным автомобилем - избитая, окровавленная, замученная на стуле в полусознании сидела… Жанна.

- Вы че, ур-роды, с ней сделали?! – дико воплю. Шаг ближе.

Тотчас лениво повела головой девушка, услышав звук.

Уставилась мне в глаза. Откровенно, презрительно захохотала:

- Лучше бы он тебя полностью выпотрошил, тварь убогая! – обмерла я, пришпиленная прозрением. Молчу, округлив очи. - Мент вонючий! - с отвращением сплюнула в мою сторону та. - Хотя, конечно, и без того мужик... на славу постарался...

- ЗАВАЛИСЬ, С**А! – яростно пнул ногой по стулу какой-то мужчина, отчего Жанна тотчас пошатнулась.

- И ты… ты, мерзкий шакал! - рявкнула отчаянно уже тому. - Защищаете ее! А потом она вас всех пересажает! ВСЕХ! И будете уже на голые стены лысого елозить, да чифирь свой по кругу гонять, долб***ы  е**чие!

- Том, пошли, -  бережно, с опаской коснулся, обнял меня за плечи Григорий и силой, напором обернул к двери. – Идем? – попытка заглянуть в глаза.

А я уже почти и не вижу ничего за слезами.

Очередными слезами…

- Отпустите ее... - едва различимо, хрипло шепнула я.

Жуткая... тягучая пауза. Разрывающее изнутри сопротивление.

...и наконец-то сдается.

Шумный выдох, разворот.

Косой, беглый взгляд на товарищей и, скривившись от отвращения, коротко кивнул Еремов.

Кто-то сплюнул от злости...

Опять напор - вынужденно подчиняюсь: уже бреду с Гришей на выход.

- Вставай, б***ь! - послышалось за нашими спинами... раздался грохот. - Повезло тебе сегодня, гн*да ссаная...

Забиться в угол на заднем сидении авто и тихо, позорно завыть.

Взревел мотор. И лишь косые взгляды в зеркало заднего вида бросает на меня Еремов.

- Ну, хватит, - не выдерживает. - Она еще свое отгребет… не от нас, так от других.

Всхлипываю.

- А если она права?

- В чем? – от удивления даже обернулся на миг.

- Лучше бы Евсеев… завершил свое дело. Ничего и не было бы уже. Может, даже и эти были бы живы…

- Ага, - язвит. – Так он тобой и насытился! А что семь лет мотал, а не разгуливал, кромсая налево и направо, уже ничего не значит, не?! Не мели чушь! Ты его засадила! Поймала и засадила! И этим многих спасла!

- Не я…

- ТЫ! – вновь полуоборот на секунды. – Ну, не повезло – не удавился урод по пути. Бывает... Главное, успокойся. Сейчас разберемся во всем, найдем подход – и решим проблему. Самое важное – не истерить и не впадать в панику… Как мне ты тут выдала. Я чуть сам коней не двинул от всего того вида.

- Какого? – морщусь в предположениях.

- Такого, - резко гаркнул, но затем осекся,  - когда глаза под лоб пускать стала, - скривился в печальной улыбке, изо всех сил стремясь настроение переиграть.

- Куда едем? – словно очнулась я, когда Григорий резво свернул с основной дороги.

- Пожрать да спать. А то уже больше суток на ногах.

- А письмо? – испуганно шепотом я.

- Что? – бросил на меня взгляд в зеркало.

- Давай хотя бы Фирсову завезем. Пусть отпечатки снимут, посмотрят, что внутри.

- Не поверишь, - неожиданно рассмеялся, отчего обмерла я, выжидая. – Уже съездил, уже отдал. И даже "корефан" твой успел отзвониться: передал, что ничего такого нет. "Пальчики" есть, помимо наших с тобой, но они ни Евсееву, ни Каренку не принадлежат. Вероятно, Жанны. Она же его и принесла, конверт этот е**чий, ко мне в квартиру... Но кто ей вручил, хорошо не рассмотрела. Говорит, мол высокого роста какой-то мужик, с капюшоном на голове по самый нос. Неразборчиво бормотал что-то. Поняла лишь, что надо передать Еремову, но не в руки. Сам же не может, так как в квартире мент, и его могут запалить, - шумный вздох. - Внутри же, кроме рекламной брошюрки какой-то выставки, ничего такого нет...

- Что за выставка? - робко шепчу.

- Да какого-то имбецила, который какому-то животному кишки выпустил и искусством назвал.

Нервно сглотнула слюну я:

- Выставка "одиозного ваятеля", - торопливо повторяю слова, что уже как мантру заучила. - Он пытается через их символы достучаться до нас. До меня – единственного, так хорошо понимающего его зрителя…  слушателя.

(стираю остатки слез, соплей)

- В смысле? – резко по тормозам. Обернулся целиком.

Нахмурился.

Тяжело вздыхаю, опустив голову. Смущенно:

- Пока я вела это дело, то такие мелочи никто не замечал, даже я: думала, что просто совпадения. И потом, конвертов поначалу же не было. Только сами листовки подбрасывал кто-то в почтовый ящик. А вот когда уже закрыли Евсеева – там и письма пошли (без указания отправителя): на Новый Год вместо открытки, или еще когда. Да даже на развод прислали: религиозную брошюрку… с таким удачно подобранным названием, до сих пор помню: «Слепой, да прозреет». Вот как так? - взгляд на Ерему: - Сидя за решеткой, в сотни километров от меня, он все равно знал всё о моей жизни, следил за ней… С помощью Каренко, или сам - уже не знаю. Но уже тогда готовил меня к тому, что придет день, когда он завершит начатое...

Немного помолчав, добавила (нервно сглотнув слюну, вновь опустив очи):

- Значит, животное, говоришь, …которому выпустят кишки?

Послышался гудок сзади стоящего автомобиля.

- Балашова, - позвал, не реагируя на посторонних, Еремов.

Покорно поднимаю взгляд: глаза в глаза.

- Ты, б***ь, со мной сейчас, так что нех** дергаться! Ясно?

И снова гудки...

Вынужденно тороплюсь с ответом:

- Да.

Довольно кивает головой. Разворот.

Поддать газу, переключая скорость – даже не смотрит на нервных за окном.

- А животное там, - вдруг задумчиво продолжил, - или сам черт - мне ср*ть! Пусть лучше сам переживает, как бы ему чего не вспороли…

Ресторан домашней кухни.

Картофельное пюре с котлетами, томатный сок...

- Ешь, - подвигает тарелку ко мне ближе. – А то, небось, забыла уже, как еда нормальная выглядит. Осталось еще гастрит заработать для полного счастья.