Ну, а если подозрения реальны?

Он побарабанил пальцами по столу. Активировал монитор и принялся перелистывать выведенные на экран данные.

Борислав Дружинин. Уроженец планеты Радагаст в системе звезды Семаргл. Там же окончил университет, получив специальность научного журналиста. Флотский корреспондент в звании лейтенанта. Трое с лишним суток назад прибыл в 19-й сектор на крейсере «Любляна». Остановился на станции «Ётунхейм», посетил линкор «Карниола». Сейчас находится вновь на «Ётунхейме». Заявленное время пребывания в 19-м секторе – неделя, половина из которой уже прошла.

Казалось бы, ну что о таком мимолетном госте беспокоиться? Улетит же, и пусть с ним возятся там, где он постоянно живет. Но, во-первых, проверка, на тот момент еще совершенно рутинная, показала, что в списке экипажа и пассажиров «Любляны» человека по имени Борислав Дружинин не было. Вот так вот: в журнал «Ётунхейма» его прибытие вписали по всей форме, и указано, что привезла его именно «Любляна»; но на самой «Любляне» такого человека как раз и не знают. Уже интересно, да? Естественным шагом тут было бы запросить контрразведку сектора Семаргла. И такой запрос действительно отправлен – только вот, взглянув на карту, мы видим, что Семаргл расположен на другом конце территории бывшего Союза, и отделяет нас от него почти четыре тысячи световых лет; так что быстрее, чем за пару недель, курьерский корабль никак не обернется. Случайность? Но должна ли контрразведка верить в случайности? Это, значит, второй момент, о котором следует подумать.

А есть еще и третий…

– Йорг, повтори еще раз. Что он сказал?

– «Контакт неизбежен». Это единственная фраза, которую мой источник расслышал точно.

– Твой источник – это тот унтер-офицер?..

– Да. Он приносил командующему чай, и дверь оказалась приоткрыта.

Абель умолк, размышляя. Второй офицер отдела, лейтенант Йорг Зенгер, не мешал ему. Оба понимали, что ситуация пока что очень туманная. То, что командующий сектором принял у себя очевидного нелегала – это теперь ясно. А вот все остальное – предположения.

– Ладно, – сказал Абель. – Какие вообще у нас есть идеи? Первая и самая приятная – он наш же собственный агент, только другого отдела или другой службы. Может такое быть?

Зенгер покачал головой.

– Другой флот? Или разведка группы флотов? Да вряд ли. Они по-другому работают. Они бы нам подкинули незаметного человека. Унтера-ремонтника какого-нибудь, или там фенриха – командира истребителя. Но не белую ворону, которую видно за версту.

– Есть еще политическая разведка, – напомнил Абель.

– Политическая… Ну да, эти, пожалуй, могли. Но у них с военным ведомством не очень. Почему тогда они прислали человека в мундире, а не штатского?

– Потому что штатских на «Ётунхейм» не пускают. А если пускают, то проверяют в разы тщательней. А так – ну офицер и офицер, ничего особенного.

– Логично, – признал Зенгер. – Но это ведь не единственная версия?

– Еще бы… Ну, учитывая его имя и характер легенды, мы просто обязаны рассмотреть третью вероятность: что он агент республиканцев.

Зенгер удивленно взглянул на собеседника.

– Это была бы совершенно невероятная наглость, – сказал он. – Немыслимая. И главное – зачем? Что они интересного могут узнать здесь, на удаленной базе?

– Понятия не имею, – сказал Абель. – Но это не повод отводить версию заранее. А теперь скажи: у тебя у самого какие-нибудь идеи есть?

– Внятных – нет.

– А насчет его задач?

– Тем более, – сказал Зенгер. – Я не знаю, что он имел в виду, и не вижу возможности сделать вывод из одной фразы.

– Да. Конечно. Но вот о чем я думаю. Могли такого человека прислать, чтобы он сделал резюме тактического и технического состояния сектора?

Зенгер сморщил нос.

– Думаю, что нет. Это задача для заурядного шпиона, а не для такой яркой фигуры, к тому же лишенной технического образования.

– Техническое образование он мог и скрыть, – заметил Абель. – Но ты прав: мне это вероятным не кажется. Если бы их интересовала техника, они бы послали «незаметного человека», как ты говоришь. А у таких птиц, как наш друг, задачи обычно бывают политические. И вот как раз это меня и смущает… Как ты сам прекрасно знаешь, наш девятнадцатый сектор – окраинный, очень малолюдный, без единой планеты-миллиардника. Почему сюда? Почему не в восемнадцатый, не в двадцатый? Они все гораздо более населены, и, если на то пошло, кораблей там тоже больше. Вот что они могли такого интересного здесь найти?

– Стоп-стоп, – сказал Зенгер. – Кажется, я понимаю, куда ты клонишь…

– Я никуда не клоню. Но продолжай.

– Я думаю… Если девятнадцатый сектор не выделяется людьми, то он может выделяться какими-то природными явлениями. Не случайно здесь работают астрофизики. Возможно, они что-то нашли. Что-то важное.

– Астрофизики работают во всех окраинных секторах, – тихо сказал Абель. – И станция «Ётунхейм» – не единственная. Но… да. Это может быть правдой.

– А выводы?

Абель встряхнулся.

– Никаких выводов, – сказал он. – Все отлично. Давай теперь остановимся, перестанем пока что гадать, кто и зачем его послал, а поглядим на фактологию. У нас есть точка, с которой связана его легенда – Радагаст. Есть срок его работы – неделя. И есть факт, что его принял командующий. Последнее показывает нам, что задача важная…

– Он не агент, идущий на внедрение, а курьер, посланный с какой-то разовой миссией, – сказал Зенгер. – Иначе легенда была бы совсем другой.

– Да… И при этом они наверняка понимают, что если мы запросим Радагаст, то легенда сгорит. А это значит…

– Это значит, что через две недели она будет уже неактуальна. Такой человек исчезнет навсегда: ищи, не ищи.

Абель удовлетворенно кивнул.

– Отлично. Итак, ни на какие глубокие проверки времени нет. У нас три дня на то, чтобы накрыть его: прямо здесь и прямо сейчас. Как говорится, здесь Родос, здесь прыгай.

Зенгер нахмурился.

– Мы должны заставить его проявить себя, – сказал он.

– Разумеется, – проворчал Абель. – Но вот как? Чем его можно спровоцировать?

– Это ведь запросто может оказаться наш… Надо как-нибудь нетравматично.

Абель посмотрел на коллегу осуждающе.

– И какие еще очевидности мне предстоит от тебя услышать?.. Разумеется, это может быть наш. Даже скорее всего. Девять из десяти, что это какие-то игры наших коллег. Но ты не забыл, что нашей работы это не отменяет?..

– Не забыл. Хорошо, вот самый простой вариант. Я прилечу на «Ётунхейм», представлюсь ему как местный астрофизик – в лицо он меня знать не должен, а поддержать разговор я уж как-нибудь смогу – и в процессе общения ненавязчиво так скажу, что я родом с Радагаста. Или что хорошо знаю эту планету. И поглядим на реакцию.

Абель покачал головой.

– Сомнительно. Если он более-менее серьезно подготовлен, а мы должны на это рассчитывать, то он сейчас знает о Радагасте примерно столько же, сколько и ты. В этом случае разговор ваш будет забавным, но бесполезным.

– Хорошо. Твой вариант?

– Нет у меня своего варианта. Я пока размышляю. Надо учитывать, что он не один. Его кто-то прикрывает. Линденгард – совершенно точно.

– Вот к чему ты ведешь…

– Я ни к чему не веду. Но – давай посмотрим. Линденгард. Какие у него связи в столице?

– Это я сразу не скажу. Это надо базу поднимать и в ней копаться.

– Покопайся, – посоветовал Абель. – Но это – дальний прицел, так сказать. А нам надо действовать прямо сейчас. Вспомни. «Ётунхейм». Кого мы там знаем? Кто может контактировать и с Линденгардом, и с нашим другом?

Вместо ответа Зенгер активировал монитор и пару минут перебирал на экране какие-то данные. Потом взглядом подозвал шефа.

– Кажется, подходит, – сказал Зенгер.

Абель пробежал глазами несколько строчек. Кивнул.

– Кажется, мы придумали, – сказал он.

Дверной гудок разбудил Борислава посреди сладкого сна: он был на Земле, шел по березовому светлому лесу, и, кажется, не один… Гудок повторился. Борислав встряхнулся, тронул клавишу освещения каюты и только тут осознал, что он на «Ётунхейме». До подъема – почти два часа. Значит, что-то случилось… В коридоре за дверью стоял очень молодой фенрих.